Наталия Кузнецова - Сокровище чернокнижника

– Видимо, так и было, – кивнул Ромка.

– Но почему ей так срочно туда понадобилось? Ясно же, что лишние полчаса поисков, а то и меньше, то есть то время, пока я в аптеку бегала, ничего бы ей не дали. Сколько часов мы там все рылись и ничего не нарыли.

– Пока не знаю.

Ромка вздохнул и присел на парапет. К нему то и дело стали подходить знакомые Марата и, охая и ахая над искореженной «Ямахой», спрашивать, что случилось с такой прекрасной тачкой.

– Просто авария, – отвечал Ромка и с видом знатока пояснял: – Маневренность-то у «Ямахи» слабая, нельзя сразу с места срываться, если опыта недостаточно.

Несмотря на теплый день, Лешка почему-то и устала и замерзла. Она притулилась к брату и прикрыла глаза. И лишь когда часа через два на площадке появились Марат с Димкой, вскочила им навстречу:

– Ну что?

– Перелом простой, закрытый, – сказал Димка. – Никакие операции ей не грозят. Пусть в больнице полежит, о жизни подумает.

Ромка же подошел к Марату:

– А у тебя в гараже куртка есть? Старая такая, столетней давности, темно-серого цвета?

– Есть, – кивнул Марат. – У нас там полно всякого старья валяется, целый отряд бомжей запросто приодеть можно.

– А ты Олеське ключ от гаража давал?

Марат пожал плечами:

– Конечно, раз она просила. Ей трудно отказать.

– Понятно, – протянул Ромка.

– Можно вас на минутку? – отозвал брата с сестрой Димка. – Я вот о чем хочу вас попросить. Вы, пожалуйста, не говорите ничего дедушке, а? Я имею в виду, не об аварии, о ней он и так узнает, а обо всем остальном.

– За кого ты нас принимаешь?! – воскликнул Ромка и пристально взглянул на парня: – А ты, что ли, правда не знал, что твоя сестра – наркоманка?

– Конечно, нет. Она же у нас всегда занята: то в школу идет, то в училище музыкальное, то к репетиторам – год-то последний, на следующий уже в вуз поступать. К тому же Наталья Егоровна по просьбе мамы все время ее контролирует, каждый шаг проверяет. На минутку где задержится – она уже звонит.

– И все равно не уследила. Ну что ж, мы пойдем, – и Ромка потянул сестру за руку. А когда они отошли на некоторое расстояние, сказал: – Поняла теперь, почему она там всегда на короткое время появлялась? При таком за собой контроле она никак не могла за один раз обыскать всю квартиру. Да еще и на встречи с наркодилерами поспеть хотелось. Да, нелегко ей приходилось.

Дома, несмотря на сравнительно поздний час, никого из родителей не оказалось.

– Они же к кому-то в гости собирались, – вспомнила Лешка.

– Точно, – кивнул Ромка. – Может даже, к Темкиным предкам. Эля же всегда к ним ходит, да и наши тоже.

– Ну и пусть. Нам там делать нечего, – сказала Лешка, а про себя подумала: «Без Артема».

– Да, без Темки там скукотища, – словно подслушав ее мысли, прямодушно подтвердил Ромка, не заметив Лешкиного смущения. – Видишь, как глупо все закончилось. У меня почему-то никакой радости нет от разоблачения преступника. Хоть я и не ожидал, что эта фифа может из себя бомжа изображать. Представить невозможно, что она до такого старья дотронуться может, а не то что его на себя напялить. А вот Димкины кроссовки она брала зря.

– Это ее и сгубило, – согласилась Лешка. – И вообще, если бы наши американцы всем одинаковых кроссовок в Лос-Анджелесе не накупили, ты бы ничего не распутал!

– Да прямо там! – возмутился Ромка. – Ты мои таланты не принижай. Я бы еще за что-нибудь зацепился. Просто этот факт сам собой в глаза бросился. Кстати, Олеська пострадала куда больше, чем приобрела. Да еще деньги тратила, цветок покупала. И зачем ей нужна была эта подмена?

– Видно, поначалу надеялась, что никто вообще ничего не заметит. Когда Софья Яковлевна говорить сможет, мы у нее спросим, чем она ее так напугала. Может, она хотела потихоньку во вторую комнату пройти, а старушка ее заметила и приняла за какой-нибудь призрак? Ой, я, кажется, поняла. Она же рано ложилась и снотворное пила. А в тот день его у нее, наверное, не оказалось. Помнишь, мы пустую упаковку под кроватью нашли? Таблеток у нее не осталось, вот она и не заснула. А тут эта явилась. Небось кралась, как привидение, вот и напугала бедную старушку чуть не до смерти, в прямом смысле этого слова.

– Я тоже так думаю, – согласился Ромка.

– А цветок она не покупала. Я сейчас вспомнила, что у них в одной из комнат похожие цветы стоят. Должно быть, Софья Яковлевна Наталье Егоровне когда-то отростки своей герани дала. Или наоборот. Ой, а я до сих пор свои цветы не посадила!

Лешка пошла в ванную комнату и извлекла из-под ванны пакетик с луковицей, которую с месяц назад ей дала Светка. Интересно, еще не поздно сажать?

Припомнив, что в угол кладовки она бросила пакет с грязным кошкиным глиняным горшком, Лешка заглянула туда. К счастью, он с тех пор там так и валялся. Она брезгливо извлекла горшок из пакета, поставила в ванну и пустила на него струю горячей воды. Пусть сначала отмокнет.

Прилипшие к краям горшка слои каши и грязь отошли довольно быстро. Лешка вымыла горшок с мылом и решила, что не мешало бы проделать в его дне дырочку, чтобы вода в земле не застаивалась, а выходила наружу. Пожалуй, она сама легко с этим справится.

Лешка поискала в верхнем ящике стоящей в прихожей тумбочки большое шило, но не нашла. Наверное, его брал зачем-нибудь Ромка, а взятые вещи он редко возвращал на место. Тогда она направилась в кухню, достала из ящика стола нож с узким острым лезвием и стала ковырять им дно горшка. Глина поддавалась ковырянию очень трудно, а потом и вовсе нож уперся во что-то твердое.

– Ты что делаешь?! – вдруг прямо над ее ухом раздался громовой бас.

– Ох! – Лешка резко вздрогнула, горшок с громким грохотом выпал из ее рук. Шум, в свою очередь, напугал Дика. Пес громко тявкнул и отскочил в сторону, а Попка с тревогой крикнул: «Ой-ой, Омочка, Пусик мой!» – и затрезвонил, как телефон.

Сколько раз она ругала брата за эту его противную привычку незаметно подкрадываться сзади и пугать человека, но все бесполезно – он не унимался. Хотя, если честно, она и сама иногда поступала так же, в отместку. А Ромка даже маму пугал, и Олег Викторович частенько вздрагивал от диких воплей сына и показывал ему после этого огромный кулак.

– Балда несчастная! Что ты наделал! Хотела цветок посадить, лилию королевскую, а теперь где другой горшок брать? – с досадой воскликнула Лешка, наклоняясь к полу, чтобы собрать черепки.

Но черепков на полу почему-то не оказалось. На линолеуме валялись не осколки от горшка, а меленькие кусочки глины, сам же горшок лежал целехонький и там, где глина от него отвалилась, слегка поблескивал.

– А что это у тебя за горшок такой странный? – не обращая внимания на ругань сестры, поинтересовался Ромка. – Гремит и не бьется.

– Кошкин, – пояснила Лешка. – Мне его жалко было на помойку выбрасывать, я подумала, что плошка из такой грубой глины хорошо будет смотреться с большой королевской лилией. Я ее на балкон хотела поставить. Или с кактусом на окно: у меня его отросток тоже давно лежит. А ты всегда мне все портишь.

– Погоди, погоди!

Ромка схватил горшок и забегал с ним по комнате, затем извлек из ящика письменного стола свой металлоискатель и поводил медной петлей по бывшей кошачьей посуде. Лешке стало интересно узнать, что он услышит. Она подошла к брату поближе и приложила ухо к одному из его наушников. И замерла, ухватившись рукой за его плечо, потому что Ромкин прибор, сменив тон, запищал совсем по-другому.

– Лешка, давай скорее отколупывать глину. Только аккуратно, – взволнованно проговорил Ромка и страшно засуетился, ища орудия для колупания.

Возиться с горшком пришлось долго. Пробовали и ножичком, и отверткой, и даже пилкой для ногтей. Сначала показался желто-красный бок, потом блеснуло что-то совсем красное и прозрачное. Они с Лешкой так увлеклись, что не обратили внимание на то, как в доме появились родители и Эля с Викой. И теперь вздрогнули оба разом, хотя Эля спросила не так уж и громко:

– Что это вы делаете?

– Глину отколупываем, – ответил Ромка. – Ты хотела этот горшок на помойку выбросить, а Лешка решила в него цветок посадить. А горшок не простой, а заколдованный. – Он взглянул на Вику и спросил: – А почему ты пришла без своих рубинов?

– Они к этому костюму не подходят, – ответила девушка.

На ней было темное небольшое платье с закрытой шеей и кружевами, на котором ожерелье с красными камнями и вправду бы не смотрелось.

– У Олеси похожее платье есть, – непроизвольно вырвалось у Лешки. Она постоянно возвращалась мыслями к девушке, пострадавшей по своей собственной вине.

– Стоп! – Вика схватила ее за руку. – Я вспомнила, мне кажется, где я встретилась с ней в Москве.

– И где же? – подскочил к ней Ромка.

– В ресторане, где мы были в воскресенье. Она была там тоже. И еще смотрела на меня долго, а потом ушла.