— Клэй, пожалуйста!
— Почему, Элли? Ведь это совсем простой вопрос. Просто скажи почему? Ты что, правда думала, что я отрубил старухе руку? Поэтому ты натравила на меня копов? Почему ты сказала, что это сделал я?
— Я не знаю, просто…
— Эй, постой! Я понял, я все понял! Ты выгораживаешь этого парня! Да?
Я чувствовала молчаливую поддержку Джексона.
— Я тебя предупреждаю! — мягко сказал он.
— Как же ты могла, детка? Ты же знаешь, у меня есть работа. Ты что, думаешь, я спятил? Ты думаешь, я — чертов убийца?
— Ты… Ты преследовал меня, — промямлила я, схватив Джексона за руку. — Что же мне еще думать? Сначала ты послал мне эти мерзкие черные цветы, а потом…
— Что? Какие цветы? — Клэй вытер рукавом пот со лба. — Я не посылал тебе никаких цветов. Я послал тебе открытку, и все.
— Врешь! — напустилась на него я. — Это ты послал те черные цветы и не оставил мне выбора! Когда прислали руку, мне… мне пришлось рассказать полиции про тебя.
— Я ничего не знаю про твои вонючие цветы, Элли! Я посылал тебе только открытку! Почему ты не отвечала на мои звонки? Ведь я звонил каждый день! Ну почему ты не отвечала? Потому что трахалась с этим парнем?
Разозлившись, Джексон двинулся вперед, хотя я попыталась его остановить.
— Пожалуйста, не надо, — шептала я. — Он же под кайфом, совсем окосел и не понимает, что…
— Да, я под кайфом, — вмешался Клэй. — И что? Кому до этого дело?
Он шагнул к Джексону.
— А от чего кайфуешь ты, красавчик? От ее задницы?
Клэй с силой налетел на Джексона.
Он не контролировал себя. Клэй опасен. Я поняла, что ошибалась: он совершенно невменяем. Наверняка это он напал на миссис Брикер, а его алиби сфабриковано. Да, Клэй достаточно ненормальный для того, чтобы напасть на миссис Брикер.
— Ну и что ты сделаешь? — распалял он Джексона. — Мать твою, и что ты сделаешь?
Клэй снова налетел на моего спутника.
Я крепко держала Джексона за руку, но он вырвался. Его лицо перекосилось от злости. Громко зарычав, он схватил Клэя за ворот рубашки.
Клэй хотел ударить Джексона по голове, промахнулся, а Джексон, держа его за ворот, тащил от меня. Клэй отчаянно вырывался.
— Нет, пожалуйста! — закричала я. Сердце отчаянно билось, от страха я закрыла лицо руками. — Джексон, пожалуйста, перестань!
Клэй коренастый, крепко сбитый, словно мед-ведь, но только Джексон легко, за шкирку, перенес его через дорогу и швырнул на капот внедорожника.
— Это тебя не касается! — орал Клэй. — Ты, идиот, это не твое дело!
Из дома доносился смех, веселая болтовня, звуки музыки. Казалось, вечеринка осталась так далеко!
— Пожалуйста, перестаньте, — просила я. — Пожалуйста!
Джексон грубо схватил Клэя, поставил на ноги и подтолкнул к дверце.
— Уезжай отсюда, парень. Садись за руль и проваливай. Не хочу тебя калечить. Просто уезжай и не вздумай вернуться!
— Не твое дело! — пробовал сопротивляться Клэй.
Однако, едва Джексон его отпустил, он, шатаясь, влез в салон и сел за руль. Джексон стоял рядом, сложив руки на груди, и ждал, пока Клэй уедет.
Клэй с ревом пронесся мимо, чуть не сбив Джексона с ног. Уезжая, мой бывший приятель высунул руку из окна и показал нам кукиш. Бешеными зигзагами машина пронеслась по узкой улочке, едва не задевая припаркованные машины.
Дождавшись, когда Клэй исчезнет за поворотом, я бросилась к Джексону.
— Ты в порядке? Боже, так неприятно!
Джексон вытер пот рукой и с шумом выдохнул. Я поцеловала его в щеку.
— Тебе что, приходилось часто драться?
Он усмехнулся.
— Разумеется. Я ведь магистр литературы, помнишь? Мы вечно спорили, кто круче: Беовульф или пражский Голем.
— При чем тут…
— При том самом. Окажись ты хоть раз на территории Уэсли, ты бы не поверила своим глазам. Ужасные драки, кровь на траве. В пору объявлять военное положение. Пленных не берут! Вот так!
Джексон пытался меня рассмешить, хотя я видела, как он расстроен. Я держала его за руку и чувствовала, как она дрожит, а Джексон продолжал меня смешить.
Наконец я увидела его «фольксваген-пассат».
— И что это за маньяк? — спросил Джексон, буравя меня темными глазами. — Ты с ним встречаешься?
Вздохнув, я отвела взгляд в сторону.
— Мы встречались, но вот уже больше месяца как разошлись. Он никак не хочет этого понять.
— Может, хоть сейчас до него дойдет, — предположил Джексон.
— Раньше он… он был милым, — проговорила я. Почему-то мне казалось, что я должна ему все объяснить. — Мы познакомились, когда я подрабатывала в его конторе. Сначала все шло нормально. Потом он подсел на кокаин… и на другую дурь. Не знаю, наверное, из-за стресса на работе.
Джексон распахнул дверцу, и я скользнула в салон. Чтобы унять дрожь, я обхватила себя руками. Хорошо, что можно наконец сесть и все обдумать.
Это Клэй. Слова сами вырвались изо рта: «Это сделал Клэй. Это он отрезал руку бедной старушке».
Он сумасшедший.
Что он придумает в следующий раз?
Правда, если это — Клэй, то какой смысл заключался в записке, присланной вместе с коробкой?
«Я отдам правую руку, чтобы увидеть тебя мертвой…»
Неужели Клэй желает мне смерти только потому, что я его отвергла? Неужели он настолько ненормальный? Или совсем одурел от наркотиков?
В полнейшем замешательстве я вжалась в сиденье. Джексон сел за руль и пожал мне руку.
— Ничего себе вечеринка!
— Ты — мистер Оптимист? Стараешься искать во всем положительные стороны? — рассмеялась я.
Он завел машину.
— Положительная сторона заключается в том, что твой дружок Клэй не избил меня до полусмерти. Мне повезло, что он накачался наркотиками. Я — гемофилик.
Несколько минут мы ехали молча. Я смотрела на проносящиеся мимо деревья, пытаясь привести в порядок мысли. Наконец я задышала ровнее.
Шоссе, все в выбоинах и рытвинах, шло под уклон, то и дело извиваясь. Было темно, и Джексон включил фары.
В окнах домов не горел свет, а потом мы въехали в лес, где ветки деревьев свешивались так низко над дорогой, что закрывали от нас даже слабый отблеск ночного неба. Мне казалось, что я еду по глубокому извивающемуся туннелю.
— Боже, как темно, — протянул Джексон, склоняясь над рулем. — Ладно, хоть нет тумана. Помню, как несколько недель назад…
Он не закончил, потому что машину вдруг залил ярко-желтый свет. Яркий, как солнце, он лился сзади, отражаясь в лобовом стекле.
Джексон, прищурившись, посмотрел в зеркало.
— Бр-р! Какой-то тип с зажженными фарами сел нам на хвост.
Обернувшись, я увидела, как два прожектора, яркие, словно болиды, несутся прямо на нас.
— Он мчится как ненормальный! — вскричала я.
— Эй, в чем дело? — Мы почувствовали сильный толчок сзади, и Джексон схватился за руль обеими руками. — Сумасшедший ублюдок!
Мы вылетели с трассы, Джексон вцепился в руль, однако, прежде чем он успел хоть немного выровнять машину, нас снова ударили сзади. Раздался резкий скрежет металла, автомобиль швырнуло вперед, потом назад и занесло под пронзительный визг шин.
— Боже мой! Что за дела! — орал Джексон.
Я посмотрела в заднее стекло. Яркие огни фар скрывали фигуру водителя. Я разглядела, что машина большая, на высоких колесах. Внедорожник.
Крутой поворот. Меня подбросило, и я больно ударилась головой о низкий потолок «пассата». Обернувшись, я снова посмотрела в заднее окно. Теперь я четко разглядела нашего преследователя.
— Это Клэй! — выдохнула я.
Сзади послышался рев мотора, нас опять ослепил желтый свет. Снова скрежет метала и — тяжелый удар.
«Фольксваген» подскочил и полетел вперед. Машину еще раз занесло, и, чтобы удержать равновесие, я схватилась за приборную панель.
— Идиот! Идиот долбаный! — орал Джексон. — Он пытается нас убить!
Это правда! Он — убийца.
В тот момент я поняла, что Клэй — убийца… И тут же вспомнила другое происшествие — семь лет назад.
Я схватила руль, и машина Уилла вышла из-под контроля. Упав с набережной, мы несколько секунд летели по воздуху, а потом начали падать… Падать в черную глубину.
Для Уилла эта черная глубина оказалась темнее ночи. Он остался там навсегда.
Я закричала. Руки лежали на приборной панели, глаза метались по ветровому стеклу, голова закинута, будто меня терзали ужасные воспоминания.
Я кричала, не останавливаясь.
Внедорожник снова врезался в нас, раздался громкий треск бамперов.
Наш «фольксваген» подпрыгнул, съехал с дороги и с грохотом покатил в лес, в глубокую темноту. Мои крики эхом отражались от стволов деревьев.
— Он следил за нами! Он пытался нас убить!
Повернувшись в кресле, Эбби в ужасе смотрела, как я ворвалась в гостиную. Она бросила книгу, которую читала, и вскочила на ноги.
