Маккаферти положил трубку. Эйприл отступила от лестницы. Широко раскрыв глаза, Арчи невинно спросил:
— А почему вы ничего не сказали о том трупе?
— О трупе? — удивился полицейский. — Каком еще трупе?
— Там, в кустах. — Арчи неопределенно махнул рукой. — Рядом с тем местом, которое я показывал. Продырявленный пулями.
Маккаферти, изумленно взглянув на мальчика, снова схватил телефонную трубку и вызвал полицейскую машину. Потом через кухню выбежал из дому и со всех ног припустился к зарослям, на которые показал Арчи.
— Дина, дай мне какой-нибудь нож, — попросила Эйприл, передвигая стул под портрет дядюшки Герберта. — Нельзя терять ни минуты.
Дина быстро сбегала в кухню, дрожащими руками порылась в буфетном ящике со столовыми приборами и мгновенно вернулась в гостиную с зажатым в кулаке громадным ножом. Эйприл, уже взобравшаяся на стул и копавшаяся в глазу дядюшки Герберта, увидев принесенный Диной нож, невольно проворчала:
— Жаль, что не принесла портовый подъемный кран!
— Схватила первый попавшийся, — оправдывалась сестра. — Быстрее, Эйприл.
— Не подгоняй. Сложная операция длится иногда часами. — Эйприл выцарапала пулю, положила ее в карман блузки, закрепила кусочком пластыря. Затем, окинув критическим взглядом дядюшку Герберта, объявила: — Страшно глупо выглядит с одним глазом. Кроме того, стоит подарить полиции тему для размышлений.
На столике у библиотеки стояла ваза с увядшим букетом цветов герани. Выбрав один цветок, Эйприл старательно уместила его в простреленный глаз дядюшки Герберта.
— Тщательно протри рукоятку ножа и сотри с нее отпечатки пальцев, — командовала она сестрой. — Ну, теперь полиция немного помучается. Жалованье достанется им не даром.
— Эйприл, что ты делаешь? — недоумевала Дина. — Ну, да ладно… — Она вымыла нож, пока Эйприл бегала на второй этаж поискать какую-нибудь губную помаду.
— Ни к чему не прикасайся руками! — напомнила Эйприл. — Возьми ту тряпку из кухни. Вот так! — На лезвии ножа она большими буквами написала «Предупреждение!». Потом, воспользовавшись тряпкой, она аккуратно поставила нож на камине, направив лезвие на цветок герани в глазу дядюшки Герберта. — А теперь бежим!
Они вышли с виллы через кухню и прошли огородом. Из кустов по другую сторону виллы доносился шум тяжелых шагов. Вдали на дороге уже жалостливо постанывала сирена. Оказавшись, наконец на собственной территории, Эйприл, приложив ладонь к губам, завыла, как койот. На зов немедленно явился Арчи.
— Арчи, — попросила Эйприл, — созови Банду. Только быстро!
— По телефону?
— Нет. Тревога!
Сунув в рот два пальца, Арчи пронзительно засвистел, перемежая протяжные и короткие звуки. Не прошло и минуты, как со всех сторон послышались ответные свистки.
— Парни сейчас будут здесь, — объявил Арчи.
Полицейская машина приближалась, и ее сирена завывала все громче. Но Банда оказалась проворней. По крайней мере, большая часть Банды прибыла на место раньше машины. Эйприл произвела молниеносный смотр отряду: грязные холщовые брюки, рваные свитеры, взлохмаченные волосы. Все, включая Арчи, выглядели приблизительно одинаково и были очень похожи друг на друга. Она объяснила задание. Банда все поняла с полуслова.
Вместе с тройкой Кэрстейрсов мальчишеская ватага оказалась на заднем дворе, когда с замирающим воем сирены полицейская машина тормозила у въездных ворот.
Наполнив миску горячей водой, Дина насыпала в нее немного мыльной стружки. Эйприл сгребла со стола в мойку грязную посуду и схватила первую подвернувшуюся под руку тряпку. Арчи со своими дружками уже играл в камешки на заднем дворе.
И только минуты через три с тропинки около дома послышалась тяжелая поступь и раздались сердитые голоса.
— …Говорю вам, это то самое место, где я попался вчера в проклятую ловушку, подстроенную… — голос Билла Смита дрожал от едва сдерживаемой ярости.
— Но ведь там полно поломанных кустов, — защищался Маккаферти.
— Разумеется! Я их и поломал! Я же упал на них!
— Но все это действительно выглядело так, как будто… А тот паренек говорил… — В тоне молодого полицейского звучала горечь.
В разговор вмешался глубокий баритон сержанта О'Хара:
— Если бы ты, Маккаферти, сам вырастил девятерых…
Но Билл Смит уже стучал кулаком в кухонную дверь. Ему открыли девочки — Дина с приставшей к рукам мыльной пеной и Эйприл с миской в одной руке и полотенцем в другой.
— Ах, это вы! — защебетала Эйприл. — Добрый день! Можно вам предложить чашечку кофе? Мы как раз вспоминали вас.
— За кофе спасибо, однако… — Билл Смит, казалось, кипел от злости, — прошу мне тотчас же сказать…
— Тс-с-с! — совсем бестактно прервал его сержант. — Позволь мне поговорить с ними. Все-таки как-никак я… — кашлянув, сержант выступил вперед: — Здравствуйте, девочки!
— Ах, господин капитан О'Хара! — обрадовалась Эйприл. — Как это мило с вашей стороны, сэр! Как поживаете?
— Не капитан, а сержант, милочка, — поправил О'Хара. — Я чувствую себя очень хорошо. А ты?
— И я очень хорошо. У вас великолепный вид.
— Ты тоже великолепно выглядишь, — ввернул комплимент О'Хара.
— Слушай, — шепнул лейтенант, — хватит ломать комедию.
Однако, придержав лейтенанта локтем, сержант продолжал разговор:
— Милая девочка, у меня к тебе один очень важный вопрос, и я знаю, что ты ответишь мне правду, так как это никому не повредит, а нам очень поможет.
Эйприл смотрела на него невинными глазами.
— Итак, скажи мне, милочка, — сладеньким голоском продолжал сержант, — что делал твой братишка весь последний час?
— Арчи? — удивленно произнесла захваченная врасплох Эйприл. Полотенце едва не выскользнуло у нее из рук. Потом, не спуская с сержанта простодушного взгляда, она вполне убедительно и в полном соответствии с истиной ответила: — Арчи нам помогал. — И принялась тщательно вытирать миску.
Отодвинув сержанта, вперед выступил лейтенант Билл Смит.
— Помогал вам? В чем именно?
Тут в разговор демонстративно включилась Дина, жестикулируя мокрыми руками, в одной из которых была зажата покрытая мыльной пеной тряпка.
— Ах, я знаю, мы не должны давать ему такие поручения. Он все-таки мальчик и не обязан помогать нам по хозяйству. Но скопилось столько всякой работы, что мы не знали, с чего начать: нужно было и вымыть посуду, и вынести ведро, и сжечь бумаги из мусорной корзинки, и оттащить к дороге жестяной бак с отбросами…
Билл Смит, посмотрев на нее, потом холодно взглянул на огорченного полисмена:
— Кажется, ты спал, и тебе приснился плохой сон.
— Я говорю вам, как было, господин лейтенант, — произнес Маккаферти с несчастным видом, отрицательно покачивая головой. — Я дежурил на вилле и делал все, что положено, когда прибежал тот мальчик. Он был очень взволнован и кричал, что в кустах кого-то убили. Что мне было делать?
— Вполне понятно, что нужно было начать расследование, — отозвалась Эйприл.
— Пожалуйста, не лезь не в свое дело, — осадил ее лейтенант.
— Ну, а кусты действительно были поломаны и истоптаны. А когда я докладывал по телефону в полицейский участок, мальчик сказал мне еще о каком-то вбитом в ствол дерева ноже и продырявленном пулями трупе. Что я должен был сделать? Я поступил, как того требует устав, и немедленно отреагировал.
— Если отреагируешь подобным образом еще хоть раз, немедленно переведу тебя в регулировщики уличного движения. — Билл Смит строго взглянул на Дину и Эйприл. — Где сейчас ваш брат?
Девочки ответили ему невыразительным взглядом. Дина выглянула во двор, где Банда развлекалась игрой в камешки.
— Был тут совсем недавно.
— Спустился, может быть, в подвал выгрести золу из печки. — Эйприл говорила громко, чтобы ее было слышно в самом отдаленном конце двора. — Или побежал за картошкой. Или…
— Неважно, — оборвал ее лейтенант. — Вы уверены, что он помогал вам все это время?
— От самого завтрака без перерыва, — честно подтвердила Дина.
Тяжело вздохнув, лейтенант повернулся к опечаленному молодому полисмену.
— Может быть, кто-то из этих пареньков?
Билл Смит вышел из кухни во двор, за ним последовали О'Хара и Маккаферти. Дина и Эйприл с порога кухни следили за развитием событий.
Маккаферти долго приглядывался к играющим ребятишкам и наконец грустно скривился.
— Все они похожи друг на друга, как две капли воды. Откуда мне знать, может быть, этот? — Он показал пальцем на Слуки.
— Так это ты? — спросил Билл Смит, окидывая Слуки строгим взглядом.
— Шештное шлово, не я, — ответил Слуки. Недавно в честной борьбе он потерял передний зуб и потому сильно шепелявил. — Штекло было уже ражбито, когда я брошил камень.
