Наверное, если бы Лена была обычной девчонкой, Петька бы цикнул на нее: «Не спеши ты! Дай по порядку рассказать!» Но когда перед тобой в двадцати сантиметрах два ядовитых клыка находятся, лучше повежливее быть.
— Можно, я об этом чуть попозже расскажу? — произнес Зайцев. — Лучше ведь, если все по порядку, верно?
Честно сказать, он еще не знал, как поведать Лене, что вчера прошел последний срок, когда ее можно было обратно в девчонку превратить. Ну и о том, конечно, что он Игоря подставил, — тоже. Правда, Лена, по Петькиному разумению, не меньше его виновата была — кто ее просил уползать из Мертвой деревни?! Но если у Лены и в человеческом облике была привычка во всех бедах винить других, а себя обелять, то что уж теперь… Узнает, что ей до скончания века ползать предстоит, и вцепится Петьке в морду. Вот этими самыми клыками, между прочим.
— Ладно, рассказывай по порядку, — согласилась Лена и даже попыталась кивнуть своей треугольной головкой.
Зайцев свой рассказ начал издалека, с того момента, как они с бабушкой ходили в село и Петька там повстречался с Валькой из города Макеевки, который показал ему дом Трясучки и рассказал таинственные истории про то, как бабка козу Машку несколько часов подряд блеять заставила и буйного быка Кузю усмирила. Причем Валькины истории он очень подробно пересказал, почти как сам Валька. После этого Петька взялся наконец рассказывать про сон.
Вообще-то Зайцев время тянул. Надеялся, что успеет придумать, как избежать упоминания о том, что Лену можно было только вчера в полночь расколдовать, а сегодня уже поздно. Ничего путного придумать не сумел и решил вопрос просто: не стал ничего говорить — и все. И о том, что Игорь вместо него в Мертвую деревню отправился, да еще не зная ничего про светлый ободок на змеиной шее, — тоже молчок. Вообще об Игоре не упомянул.
Но Лена уже знала о том, что Игорь потерялся. Небось, лежа под бабушкиным диваном, все же услышала, что тетя Наташа о своих поисках рассказывала.
— А ты случайно не рассказывал Игорю про свой сон? — спросила змея с явным подозрением. Петька аж похолодел. Нет, у Ленки в отличие от обычной гадюки головной мозг явно лучше спинного действует! Догадлива — прямо как майор Каменская из сериала! Кто-то, правда, говорил Петьке, что в древности люди почитали змею символом мудрости. Может, они и впрямь мудрые, только не могут эту мудрость высказать — шипеть приходится. Но ответь ей сейчас утвердительно… Укусит и будет права.
Но ответить Петька не успел, потому что послышался шум приближающейся машины.
— Ой, это наша «Нива»! — пропищала Змеелена. — Не дай бог мама увидит — она же меня убьет! Из-за папы…
И прежде чем Петька успел рот открыть, быстро-быстро уползла куда-то в подпол, юркнув в ближайшую отдушину.
Глава XV
БАБУШКИН СОН
Зайцев не ожидал, что дед Матвеич и тетя Наташа так быстро вернутся. Вроде бы они с Ленкой не так уж долго и поговорили. Но еще больше он удивился, когда увидел, что вместе с тетей Наташей и Матвеичем из «Нивы» как ни в чем не бывало вылезает бабушка Настя.
— Вот уж невестку бог дал! — нарочито сурово проворчала бабушка. — Заснула свекруха, а она ее в больницу решила спровадить! Хорошо, что хоть не сразу на кладбище повезла…
— Да что вы, мама! — всплеснула руками тетя Наташа, улыбаясь. — Зачем глупости-то говорить? Я ж вся на нервах! Сперва Ленка потерялась, потом Федя на змею наступил, Игорь до сих пор где-то шляется, а тут еще у вас руки холодные и пульс — в час по чайной ложке. Вот и психанула! А теперь аж на душе полегчало — первое приятное событие за трое суток!
Петька, конечно, мог бы сказать, что вообще-то есть и еще одно, почти приятное событие — Лена, хоть и в змеиной коже, но все-таки нашлась. Но во-первых, он вовсе не был уверен, что этому хоть кто-нибудь порадуется, даже если Лена сама расскажет о своих злоключениях, а во-вторых, прежде чем показывать ее маме и бабушке, змею надо сначала отыскать где-то в подвале. А там темно и запросто можно наступить на хвост. Вдруг у нее опять рефлекс сработает? Одного укушенного в сутки вполне достаточно…
Так что Петька ничего говорить не стал, а отправился вслед за тетей и бабушкой в дом. Дед Матвеич загнал «Ниву» в гараж и тоже направился в избу — тетя Наташа его пригласила чаю попить.
За чаем тетя Наташа и Матвеич вспоминали, как они повезли бабушку в больницу и как она проспала до самого села, а потом внезапно взяла и проснулась. Как бы мельком дед Матвеич упомянул, что бабушка Настя пробудилась «в аккурат у Трясучкиного дома», после чего он сразу же развернулся и решил ехать обратно. Еще они порассуждали, отчего и почему бабушка могла так надолго заснуть и не может ли это еще раз повториться. Вроде бы все трое — Петька в эту дискуссию не вмешивался! — сошлись на том, что сонливость бабушку Настю одолела от общего переутомления, в особенности нервного.
Бабушка ничего по этому поводу не возражала, посмеивалась-пошучивала, но Петьке, у которого под влиянием прошедших событий чутье обострилось, отчего-то показалось, будто бабушка хоть и бодрится и утверждает, что у нее ничего не болит, но явно держит что-то тяжкое на душе. Сперва Петька подумал, будто бабушке все-таки нездоровится, но тут дед Матвеич, хихикнув безо всякой задней мысли, взял, да и спросил:
— Настасья, а ты во сне ничего интересного не видала?
Петька сразу заметил, что бабушка как-то изменилась в лице, и тут же догадался, что она видела сон и, судя по всему, именно он сейчас ее тревожит.
— Да так… — пробормотала бабушка. — Привиделась ерунда всякая…
— И чего, интересно знать? — полюбопытствовал старик. — Про войну, к примеру, или про любовь? У меня-то, как телевизор испортился, теперь одно кино — во сне. Про войну много снится, а чего иного — нет, не показывают. Может, тебе чего поинтереснее пригрезилось?
— Ой, дядя Николай, — отмахнулась бабушка, — чего там мне присниться может? Лес снился, грибы да внуки вон, непутевые… Еще бабка Трясучка приснилась, будь она неладна. Ну и вообще, чертовщина всякая. Вспоминать и то страшно. Одна радость — проснулась!
— Бабушка, — осторожно спросил Петька, — а я там был, во сне этом?
— И ты был, и Игорек, и Леночка, — кивнула бабушка, — всех повидала, только вот не приведи господь, чтоб от этого сна хоть на грамм наяву сбылось.
— Так, между прочим, — заметил дед, — примета есть: чтоб дурной сон не сбылся, надо его поскорее пересказать людям. И подробнее желательно, покуда ты его не забыла.
— Ага, я тоже про это слышала! — поддержала деда тетя Наташа. — Рассказывайте, рассказывайте, мама!
А Петька про себя подумал: хорошо, что он свой первый сон, который про Черного Быка, пересказал Игорю! А то, может, когда он по-настоящему в Мертвую деревню попал, то и с Быком наяву повстречался бы?!
— Ну ладно, — нехотя согласилась бабушка, — не охайте только. Сон есть сон, чего привиделось, то и расскажу.
Похоже, что у нее от волнения даже горло пересохло. Бабушка отхлебнула чаю из чашки, кашлянула и начала:
— Поначалу будто бы пошли мы в лес за грибами — я, Игорь, Ленка и Петька. Радостно так было вроде, и Ленка на месте, и Игорь никуда не делся. Солнышко светит, небо голубое, утро такое воздушное. Дошли так-то до выгона, что за мостом, а там навстречу нам Трясучка идет и ведет за собой быка. Палец — за кольцо, что в носу продела, и ведет! Но не нашего Кузю колхозного, а большущего, черного-пречерного, с красной пастью и с клыками изо рта…
— Игорь как раз про такого рассказывал! — вспомнила тетя Наташа. — А мы его на смех подняли…
— И Петьке он во сне виделся, — кивнула бабушка. — В аккурат накануне того дня, когда Ленка пропала… Ну да ладно. Значит, повстречали мы Трясучку с быком. Я хоть и опасаюсь быка-то, но виду не подаю. «Здравствуйте, — говорю, — Ефросинья Петровна!»
А Трясучка в ответ: «Здравствуй, здравствуй, Настя! Опять за моими грибами собралась? Столько насобирала уже, а все неймется! Не жадничаешь ли? Ох, чую, не пойдут они тебе в пользу! Ох не пойдут!» Вроде бы я ей что-то отговорила: мол, в лесу-то грибы не купленные, да и частной собственности на них покамест не вводили. А что много собрали да еще захотелось, так извини, Петровна, у нас и народу-то много. Самих тут пятеро зимовать будет, да в Москву надо на пятерых грибов отправить.
