Кроме Маргариты Павловны с Жан-Жаком и племянника, Ромки с Лешкой и Венечки, за столом сидели Алексей, его дед Петр Иванович и… Степан Васильевич. Старичка-вахтера пригласила на дачу Лешка, испросив на это разрешение у Маргариты Павловны. Словом, все участники таинственной истории, кроме, разумеется, преступников и второстепенных действующих лиц, были в сборе. И только верный страж дома Иван Петрович по-прежнему оставался во дворе безмятежно размахивать на ветру пустыми рукавами и улыбаться во всю ширь продырявленного мяча.
А Маргарита Павловна с Жан-Жаком с изумлением слушали о том, что творилось в те дни, когда они спокойно сажали цветочки на клумбах, охраняемых от птиц неусыпным творением Ромкиных рук.
Чтобы сложилась единая картина происшедшего, каждому было о чем рассказать.
Ромка, конечно, начал первым, причем с конца.
Расставшись с Лешкой, которая якобы направилась к Светке за уроками, он уважил ее просьбу и вывел Дика на улицу, что отняло у него, как всегда, не более трех минут. Потом уселся делать уроки. Но, разумеется, не усидел, а включил компьютер и нашел в нем письмо от Артема. Их лучший друг просил Лешку ничего не предпринимать в одиночку, так как это очень опасно: если она и впрямь выйдет на торговцев оружием, то они не станут с ней церемониться.
Письмо Ромку насторожило. А не надумала ли Лешка туда вернуться? Позвонить, что ли, Светке?
Его размышления прервал телефонный звонок. Светка сама просила позвать Лешку.
— А разве она не у тебя? — задал глупый вопрос Ромка и разволновался еще сильнее. Теперь уже он не сомневался в том, что его сестра вновь направилась в серый дом. Первым делом он позвонил во «Фривэй», но Верочка сказала, что Лешки у нее нет.
Тогда он узнал у нее номер телефона Степана Васильевича и спросил, не видел ли он ее сестру.
Старичок ответил, что да, видел, и они с ней даже поговорили о тостере, которым он обменялся с продавцом из «Садовода-огородника». По всей видимости, она в этот магазин и побежала, но обратно пока что не возвращалась.
Когда же Ромка по номеру, полученному от Степана Васильевича, позвонил в «Садовод», Дмитрий Сергеевич ему ответил, что никто к ним не заходил. Никого не было и в квартирном бюро «Антонина». А в магазине «Комфорт» ему сказали, что девочка с рыжеватыми волосами только что выясняла, кому был продан тостер.
Опять этот тостер! Неужели Лешка оказалась права и его оставил на даче преступник? А вдруг она уже в его лапах?
Похолодев от дурного предчувствия, Ромка сорвался с места и помчался к метро. На счастье, по дороге ему встретился дворовый дружок Олег Пономарев на своем новеньком мотороллере. Олег быстро домчал его до серого дома. А там, на автостоянке, Ромка увидел лежащую на земле Лешку и чуть было не задохнулся от горя, поскольку решил, что ее убили. И только когда убедился, что сестра жива и невредима, заметил Алексея и других полицейских и стал выяснять, как они оказались там раньше него.
И тут все перевели глаза на Алексея.
— Мы давно присматривались к этому дому, — сказал лейтенант. — Сначала подозревали садоводов-огородников.
— Мы тоже, — вставил Ромка, и Лешка пнула его ногой, чтобы не мешал рассказу.
— Не обошли вниманием и строительную фирму с четвертого этажа…
— Блин, а там мы не были! — воскликнул Ромка, и теперь уже на него шикнул Петр Иванович:
— Не перебивай!
— Проверяли и магазин «Комфорт». Но, конечно, большинство улик указывало на турбюро, — и Алексей с виноватым видом взглянул на племянника. — Но Александр Федорович вскоре явился к нам сам и рассказал о своем таинственном двойнике, возникающем то тут, то там, где его самого и в помине не было. И тогда мы установили за зданием постоянную слежку, а Александра Федоровича попросили в понедельник не показываться на работе.
— Так вот почему ты ко мне не подошел, — не удержалась Лешка.
Алексей кивнул:
— Я тоже там дежурил. Об этом никто не знал, кроме Степана Васильевича. Он наш бывший коллега, и мы обращались к нему по самым разным вопросам. И когда он увидел Олю, с неестественной улыбкой идущую в обнимку с продавцом из «Садовода», сразу заподозрил неладное и тут же позвонил мне. Я вызвал подмогу, и дальнейшее было уже делом техники.
— Но у этих садоводов я оружия не нашла, — созналась Лешка еще в одном своем «преступлении». — Где же они его хранили? В ресторане?
Алексей снова кивнул:
— Они были посредниками между криминальной группировкой с Северного Кавказа и местными авторитетами. Договаривались о поставках, а оружие складировали в цветочных контейнерах. Чего в них только не было! Даже «винторезы», или ВВС, — бесшумные снайперские винтовки. В разобранном виде ВВС умещается в маленьком «дипломате» и стоит безумно дорого.
— Я на садовника сразу подумал, — заявил Ромка. — Места в этих горшках много, спрячешь что хочешь.
— Были там и автоматические пистолеты Стечкина, и бесшумные пистолеты, ну и «макаровы», конечно, — и лейтенант взглянул в угол гостиной, где раньше стоял выпотрошенный телевизор «Рубин».
— Да, хороши цветочки! — воскликнул Ромка и извлек из кармана коробку фирменных спичек. — Но почему ресторан так странно назвали? Не «Орхидеей», к примеру, или там «Ландышем», а неизвестной никому «Камассией»?
— Насколько мне известно, по фамилиям первых владельцев, Камова и Астахова, — пояснил Алексей. — А следующие хозяева не стали его менять: цветочная тематика им очень даже сгодилась.
— А почему на коробке не то время указано? Написано: семнадцать часов, а Лешка видела там плем… то есть бандита, в девятнадцать.
Алексей пожал плечами:
— При чем тут семнадцать часов? Леонид приходил туда переговорить с садовником, а покупатели оружия в ресторане были семнадцатого и девятнадцатого мая, но поздно, около полуночи.
— Оказывается, это только числа. Но все равно не зря ты туда сходила, — прошептал Ромка Лешке и вновь обратился к Алексею: — А зачем им понадобилось имитировать ограбление турбюро?
— С двоякой целью. На даче до последнего времени тоже хранилось оружие, и, узнав о намечающейся там уборке и приезде родственников — Александр Федорович поделился этим с соседями, — они решили задержать его в Москве и заодно лишний раз навлечь на него подозрение.
— А тачкой и его пользовались, и свою такую же имели, с царапиной и тем же номером, — сообразил Ромка.
— Я еще не сказал самого главного, — продолжил Алексей. — Леонид Яблонский — родной брат Дмитрия Сергеевича. Сбежав из тюрьмы, он какое-то время скрывался на этой даче, и потом там постоянно бывал, используя в качестве еще одного хранилища оружия. Брат быстро привел Леню в порядок, то есть вставил зубы, нашел жилье в Москве и взял к себе на работу. И волосы бандит перекрасил. Кто бы смог узнать в приличном парне оборванного зэка?
— А что означает татуировка на его пальце?
— Судимость в несовершеннолетнем возрасте.
— Так вот почему мне этот Дмитрий Сергеевич кого-то напоминал, — вскричал Ромка. — Глаза у них похожи.
— И наклонности одинаковые.
— А тостер они зачем меняли? — дернула Алексея за рукав Лешка.
— Видно, старый тостер у Леонида перегорел, и, увидев похожий, да еще с почти такой же царапиной, он его и приобрел, чтобы о его пребывании на даче никто не догадался. Или и впрямь сам им пользовался.
— Лучше бы оставил тостер как есть, а то перестраховался и попался. Короче, на воре погорела шапка, — сказал Венечка. — Специально ведь сутулился, трудно даже подумать, что он мог изображать двойника Александра Федоровича.
— Всего не предусмотришь, — философски заключил Ромка и выглянул в окно. Антонина из квартирного бюро возилась на своем участке.
— А почему она и работает рядом с вами, и живет здесь же? — обратился он к племяннику. — Что за странное совпадение?
— Ничего странного тут нет, — ответил Александр Федорович. — У нас на этаже освободилось помещение, и я предложил ей его арендовать, только и всего.
— А почему у нее мало клиентов?
— Ей вполне хватает комиссионных с продажи одной-двух квартир в месяц. А переговоры она чаще всего ведет по телефону. Но, конечно, работы у нее немного, вот она и разгуливает по этажам.
И то ли Антонина заметила, что на нее смотрят, то ли сама соскучилась по обществу, но оказалась легка на помине. Она появилась на пороге, и Маргарита Павловна, приветливо улыбнувшись, указала на стол:
— Садитесь с нами.
Ромка вздохнул, глядя на убывающий пирог, быстро положил себе новый кусок и обратился к хозяйке квартирного бюро:
— А Дмитрий Сергеевич к вам на дачу когда-нибудь приезжал?
— Да, как-то осенью, — жуя пирог, ответила женщина.
— И об Александре Федоровиче расспрашивал?
— Не помню. А вообще-то, да, был такой разговор. Он выглянул в окно, я и сказала, что этот красивый дом с мансардой принадлежит тете его соседа по этажу, он спросил, кто там сейчас живет, я ответила, что никого, так как вы, — Тоня указала на Маргариту Павловну, — уехали во Францию, а ее племянник вряд ли появится здесь до самой весны. Правда, потом я удивлялась, почему Шурик проезжает мимо и не здоровается.
