– Правда? – удивился рыжий парень. – А я считал мистера Троттевилла мозговым центром всей компании. Ах, как я хотел бы с ним встретиться! Как вы думаете, он дал бы мне автограф?
Ребята застыли в раздумье: если разносчик телеграмм хотел получить автограф Фатти, значит, Фатти действительно знаменит.
– А ты знаешь, телеграмма, что ты принес, оказалась уткой, – сказал Ларри. – Подделка или чья-то шутка. Может, это твоя работа?
– Моя? Ты что? Да я за такую шутку могу вылететь с работы, – возмутился разносчик. – Послушай, а когда этот ваш знаменитый друг подойдет сюда? Я хотел бы его увидеть, но я не могу ждать здесь целый день, надо возвращаться на почту.
– Ну, почта может минуты две подождать, – сказал Пип. Он понимал, что никакой информации от рыжего парня им получить не удалось, и надеялся, что, может быть, это удастся Фатти.
Из-за угла выбежала какая-то собачонка и помчалась прямо к ним.
Бетси воскликнула:
– Да это Бастер! Сюда, ко мне, Бастер! Где Фатти? Беги к нему, пусть скорее идет сюда.
Все считали, что следом за Бастером из-за угла появится Фатти, а он все не появлялся. Бастер прибежал к ним один. Он почему-то не зарычал на разносчика телеграмм, а лизнул ему руку и сел рядом, подняв на него глаза, полные обожания.
Бетси была потрясена. Она никогда не видела, чтобы Бастер так смотрел на кого бы то ни было, кроме Фатти. С изумлением уставилась она на маленькую черную собачку. Что такого нашел Бастер в этом рыжем парне?
Через минуту она вдруг дико взвизгнула и так неожиданно бросилась к разносчику телеграмм, что тот от страха отскочил в сторону.
– Фатти! – закричала она. – Ой, Фатти! Ну какие же мы идиоты! ФАТТИ!
У Пипа отвисла челюсть. Дейзи вытаращила глаза. Ларри подскочил к рыжему парню и стал колотить его по спине.
– Ну, ты я негодяй! Бессовестный негодяй! Так купить нас всех! Да ведь и Пошлипрочь купился! Фатти, ты просто чудо! Как это у тебя здорово получилось
Фатти смеялся вместе со всеми. Потом резким движением убрал рыжие брови, влажным платком стер веснушки и сдвинул назад рыжий парик, чтобы все увидели под ним гладкие черные волосы.
– Фатти! Это самая замечательная маскировка, до полной неузнаваемости! – сказал Пип, и в голове его слышалась зависть. – А как тебе удается так двигать губами и так щурить глаза, что все это кажется не твоим?
– Ну, это просто хорошая актерская игра, – отвечал Фатти, слегка раздуваясь от гордости. – Я ведь, кажется, говорил вам, что во всех школьных спектаклях получал главные роли, и в последний семестр я…
Но ребята не хотели слышать о выдающихся успехах Фатти в школе. Им слишком часто об этом рассказывали. Ларри прервал очередную повесть:
– О Господи! Теперь я понимаю, почему разносчик телеграмм так тебя расхваливал! Идиот! Называть себя мистером Троттевиллом и ждать автографа от себя самого! Нет, честное слово, Фатти, ты здесь перебрал!
Теперь все вместе они пошли к Пипу домой и вскоре уже сидели в игровой комнате, разглядывая парик, кепку и другой театральный реквизит Фатти.
– Это я недавно достал, – объяснил Фатти. – И мне, естественно, захотелось испробовать. Прекрасный парик, правда? Стоит бешеных денег. Боюсь даже сказать маме. Ух, как мне хотелось поскорей вас разыграть. Такие вещи у меня здорово получаются. Я прекрасный актер.
– Это верно, – с охотой признала Бетси. – Я бы никогда не догадалась, что это ты, если бы не заметила, как вел себя Бастер. Сел у твоих ног и с обожанием поднял на тебя глаза.
– Значит, вот как ты догадалась! Умница! – похвалил ее Фатти. – Очень умное наблюдение. Честно говоря, мне иногда кажется, что ты замечаешь даже больше, чем все остальные.
Бетси сияла от радости, а Пипу было не очень приятно это слышать Он привык относиться к Бетси как к младшей сестренке, которая всегда должна смотреть на него снизу вверх и не воображать о себе.
– Ну, теперь она начнет задаваться, – простонал он. – Да любой из нас мог заметить этот дурацкий взгляд Бастера.
– Мог, но не заметил, – сказал Фатти. – Кстати, ведь это великолепно, что Пошлипрочь думает, будто я отправился в Типпилулу. Нам дико повезло, что он оказался рядом, когда я утром подъехал к вам. А как он подскочил, когда мой велосипед вроде бы случайно упал ему на ногу!
Ребята с восхищением смотрели на Фатти. Как он все продумал, все рассчитал и все выполнил! Бетси хихикнула.
– Представляете, какой будет для него сюрприз, когда ты попадешься ему на глаза! – воскликнула она. – Он решит, что ты уже вернулся из Типпилулу!
– Нет, а какое название! – подхватила Дейзи. – Как оно тебе в голову пришло?
– Ну, такие вещи придумываются очень просто, – скромно ответил Фатти. – Бедненький Пошлипрочь! Целиком, с потрохами, проглотил мою утку!
– А ты наденешь свой парик и все остальное, когда мы начнем расследовать новое дело? – спросила Бетси, пытливо глядя в глаза Фатти.
– Что это еще за новое дело? – спросил Пип. – У нас пока нет никакого! И мало надежды, что скоро появится, по крайней мере в эти каникулы.
– Кто знает, – сказал Фатти. – Никому не известно, что произойдет завтра! Держу пари, какая-нибудь таинственная история обязательно подвернется, и я надеюсь, очень надеюсь, мы узнаем о ней раньше Гуна. Помните, как я в прошлый раз запер его в угольном подвале?
Все рассмеялись. Они вспомнили, как несчастный Пошлипрочь выкарабкивался из того подвала, весь черный от угольной пыли, без шлема, как он, не переставая, чихал и сморкался.
– Мы тогда послали ему кусок специального мыла отмываться от черноты, потом нашли его шлем, – вспоминала Дейзи. – А он даже спасибо не сказал, такой неблагодарный. Правда, мама Пипа на нас рассердилась и сказала, что посылать мыло было оскорблением.
– Эх, хорошо бы подвернулась еще какая-нибудь загадочная история, – сказал Пип. – Надо держать ухо востро и смотреть во все глаза. Каникулы начались неплохо. Ты здорово разыграл нас, Фатти, а главное, на твой крючок попался и Пошлипрочь.
– Ну, мне пора, – сказал Фатти, вставая. – Я должен незаметно добраться до дома, чтобы снять с себя все эти принадлежности. А сейчас придется снова надеть парик и наклеить брови на случай, если встречу по дороге Пошлипроча. Итак, до скорого.
АХ, КАК ХОЧЕТСЯ ЧЕГО-НИБУДЬ ТАИНСТВЕННОГО!
Прошла целая неделя. Погода наводила скуку, все время лил дождь, и детям было просто некуда деваться. Гулять под дождем неинтересно, только промокнешь насквозь. Но сидеть безвылазно в четырех стенах тоже не доставляло радости.
Каждый день все пятеро и Бастер собирались у Пипа в его прекрасной большой комнате для игр и занятий. Иногда их игры становились слишком шумными, и тогда усмирять детей приходила миссис Хилтон.
– Ну нельзя же вести себя так, будто здесь одновременно пронесся ураган и произошло землетрясение! – сказала она им в один прекрасный день. Потом с удивлением посмотрела на Пипа. – Скажи на милость, что это ты делаешь?
– Ничего особенного, мама, – сказал Пип, поспешно стаскивая с себя какую-то странную пурпурную ткань. – Просто я был римским императором и говорил своим рабам, что я о них думаю.
– А где ты взял эту ткань? – спросила мама. – Боже, Пип, неужели для вашего спектакля ты снял покрывало с постели миссис Мун?
– Но ведь ее нет сейчас дома, – ответил Пип. – И ничего страшно не произошло.
Миссис Мун, экономка-кухарка, служила у Хилтонов всего несколько месяцев. Прежняя кухарка лежала в больнице, Миссис Мун была великолепной поварихой, но характер у нее был, мягко сказать, неважный. Миссис Хилтон уже устала от ее постоянного ворчания по поводу поведения детей.
– Немедленно положи покрывало на место, – потребовала миссис Хилтон. – Ты подумал, как будет недовольна миссис Мун, если узнает, что вы были в ее комнате и брали ее покрывало? Ты поступил очень дурно, Пип. И пожалуйста, обращаюсь ко всем, вытирайте ноги, когда входите в дом через садовую дверь, да еще в дождливую погоду. Миссис Мун жалуется, что ей приходится каждый раз вытирать с пола ваши грязные следы.
