Лукашук пропустил ребят вперед, и все втроем они побежали по тропинке к монастырю.
– Я там машину оставил, – сказал Лукашук на бегу. – Быстрей давайте!
Когда они повернули за монастырскую стену, Венька бросился к красному «Мерседесу».
– Леня, у тебя телефон с собой? Надо быстрее Сергею звонить! – крикнул он. – Он же утром с Константином встречается!
– Никуда не надо звонить, – остановил его Лукашук. – Сергей сам меня сюда направил. – И добавил скороговоркой: – Быстро садитесь, поедем в одно тихое место. Переждать надо. Так Сергей сказал.
Женя открыл заднюю дверцу – и замер с поднятой ногой.
– Сколько можно их обманывать, Алексей Петрович? – услышал он знакомый негромкий голос.
Андрей появился так неожиданно, словно вынырнул из-под земли. Хотя на самом деле он, наверное, просто сидел за «Мерседесом». Руку он держал за полой куртки.
– Ты… Ты чего… здесь?.. – растерянно пробормотал Лукашук.
– А инициативу проявил, – усмехнулся Андрей. – Проследил ваш маршрут, уж вы извините. Пацана-то ведь я упустил, не дядя посторонний. – Андрей кивнул на Женю. – Только, Алексей Петрович, кроме вашего «мерса» ни одна машина в то утро на дачи не заезжала. И не выезжала… Это как объяснить?
– Слушай, – прищурившись, процедил Лукашук. – А ты не много ли на себя берешь?
Казалось бы, за эти сумасшедшие дни Женя должен был привыкнуть к неожиданностям. Но то, что происходило сейчас, было больше чем неожиданность!
Женя смотрел, как медленно искажается лицо Алексея, – и не мог поверить, что таким может становиться человеческое лицо… Он не хотел верить, что лицо Алексея может быть таким!
Вдруг Лукашук как-то странно дернулся – и уже в следующую секунду Андрей направил на него пистолет.
– Руки на машину, ноги шире! – скомандовал он.
Поняв, что Андрей выстрелит быстрее, чем он сделает следующее движение, Лукашук нехотя повиновался.
– Ты погоди, ты ничего не понял, – оглядываясь на Андрея, быстро заговорил он. – Да погоди ты! Я тебе дело хочу предложить…
– Я детьми не торгую, – усмехнулся Андрей.
Ребята наблюдали за этой сценой, затаив дыхание.
– Так это ты, Леня?.. Как же это ты?.. – пересохшими губами прошептал Венька.
Лукашук зло усмехнулся. Даже в тусклом утреннем свете Женя разглядел, что зрачки у него сделались маленькими, как точки.
– Да заткнись ты! – бросил он Веньке. – Садись в машину, тебе сказано! А мы тут с Андрюхой еще потолкуем…
– Не о чем нам толковать, – как отрезал Андрей. – Я вот только пушку у тебя заберу, а толковать со своими новыми хозяевами будешь.
Как зачарованный, Женя смотрел на пистолет в руке Андрея. Но, не сводя с него глаз, почему-то не понял, кому он показывает рукой – отойди, мол, подальше. И вдруг Женя почувствовал, как Лукашук хватает его и, закрывшись им на мгновение, швыряет прямо на Андрея! Тот машинально отвел руку с пистолетом, чтобы не зацепить Женю, и они вдвоем отлетели от машины. В следующее мгновение Женя почувствовал, что Андрей наваливается сверху, закрывая его.
Лукашуку хватило нескольких секунд, чтобы развернуться и выхватить из-за пазухи свой пистолет. Отчетливо и громко прогремел один выстрел, потом второй. Одна пуля почему-то противно завизжала.
Андрей вскрикнул. Рванувшись под его обмякающим телом, Женя увидел, как в воздухе над головой Лукашука взлетает толстая суковатая палка… Послышался глухой удар. Лукашук зашатался и упал.
Женя увидел, как Венька отступил на шаг, снова поднял руки и замер. Палка мелко подрагивала в его руках. Челюсть у Веньки тоже дрожала, как от холода. Видно было: он пытается что-то сказать – и не может, только глазами показывает на Андрея, потом на Алексея. Пистолет оставался в руке у неподвижно лежащего Лукашука. Женя осторожно разжал его пальцы, вытащил оружие.
– Андрюша… – жалобно, как маленький, проговорил Венька. – Ты… Что с тобой, а?!
Женя расслышал слезы в его голосе – и наконец испугался сам. Он вдруг ясно, как при вспышке молнии, осознал, что сейчас произошло. И понял, что Андрею, может быть, уже не помочь…
И вдруг Андрей со стоном приподнялся на локтях! Потом сел, качнулся, чуть не упал снова. Ладонью он зажимал плечо, и между пальцами у него текли красные дорожки. Он произнес короткими, на каждый выдох, фразами:
– Веня… ничего… со мной… Плечо зацепило… и ногу… рикошетом от камня… – Потом голос у него слегка окреп. – Сматываться надо отсюда… Выстрелы слышны были… далеко. Ты за руль-то сядешь, а?
– Да-а, – сквозь слезы проговорил Венька. – Ты же сам учил. Забыл, что ли?
– Погоди… – вспомнил Андрей. – У него наручники должны быть… в машине… в бардачке… он возит. Принеси, пока он в себя не пришел. И ремень с него сними, я у него на ногах затяну. Ты за руль… а я с ним рядом… сзади сяду. А то ему терять-то нечего теперь…
Он отнял руку от плеча, потянулся куда-то вправо, поднял с земли пистолет.
Никогда еще Женя не поднимал такой тяжести! Даже каминная плита была легче, чем еще не пришедший в сознание Лукашук. Они с Венькой подхватили его под руки, сцепленные за спиной наручниками, поволокли к машине. Андрей дополз сам, ребята только бестолково бегали вокруг него.
Наверное, Венька газанул как-то неправильно. Из-под колес сыпанула щебенка, машина рванула так, что их вдавило в сиденья.
– Спокойнее, Веня, спокойнее! – сказал Андрей, скрипнув зубами от резкого рывка. – Тачка же классная, сама пойдет, ты не волнуйся. Сейчас прямо, возле водонапорной башни свернешь налево.
Лицо у него было белое как мел.
– Да я помню, – последний раз всхлипнув, сказал Венька. – Отцу скорее надо позвонить… Куда мы сейчас?
– Я уже позвонил, – ответил Андрей. – Еще с дороги, пока мобильник на Москву срабатывал. Через час тут будут… Поехали к родственникам Женькиным пока, куда еще!
Глава XVII
ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
– Ух и сдрейфил же я! – Венька поежился так, что белый халат, который был ему велик, чуть не упал с его плеч на пол. – По лестнице бегу – а у самого ноги дрожат.
– Ты пистолета испугался, да? – сочувственно спросила Тася.
Она сидела на стуле рядом с больничной кроватью и выкладывала из сумки прозрачные яблоки «белый налив».
– Прям – пистолета! – хмыкнул Венька. – Мамы твоей я испугался, а не пистолета! Как представил, что она скажет, когда мы с Женькой в таком виде домой ворвемся…
– Ну и зря, между прочим. – Андрей машинально махнул забинтованной рукой и тут же сморщился от боли. – Ангелина Андреевна молодец, не растерялась! Как будто к ней каждую ночь раненых привозят. Да еще двойники в дом врываются…
– А Женя с Веней, если присмотреться, совсем и не похожи, – заметила Тася. – Правда-правда! Иначе я сразу заметила бы, у меня же на лица память хорошая. У них только черты лица похожи, а выражения – ну ни капельки.
– Да? – удивился Андрей. – Ну, тебе виднее, ты ж художница. А по мне – когда стриженые, так копия. Глаз-алмаз у Алексея Петровича…
При упоминании этого имени в больничной палате воцарилась напряженная тишина. Женя отвел глаза от лежащего на кровати Андрея, Венька явно размышлял, что бы такое сказануть для разрядки, – как вдруг скрипнула дверь.
– Здравствуйте, Сергей Иванович! – воскликнула Тася так радостно, словно увидела на пороге Деда Мороза.
Стремительно входящий в палату Стрелецкий нисколько не напоминал новогоднего деда, хотя и держал в руках какой-то пакет.
– Привет честной компании, – поздоровался он. – А я тут подкрепиться привез болезному. Как ты просил, – подмигнул он Андрею.
Стрелецкий поставил пакет на пол, подозрительно звякнув чем-то о ножку кровати.
– О! – услышав звяканье, обрадовался Андрей. – Это что там, сок?
– Конечно, – усмехнулся Сергей, осторожно отодвигая пакет за тумбочку. – Ну, как самочувствие?
– Нормально! – На этот раз Андрей махнул здоровой рукой. – Домой бы уже пошел, да гипс с ноги никак не снимут.
– Ну и лежи, – пожал плечами Сергей. – Дети-то дома не плачут пока.
– Зато сестренка торопит, – объяснил Андрей. – Она в летний лагерь собирается, а щенка оставить не с кем. Он, видите ли, скучает, если целый день дома никого нет! Говорил ей, нечего тащить что ни попадя в дом, а она: жалко, жалко…
– Кто-о?! – вдруг воскликнул Женя. – Кого жалко?
– Да щенка, кого еще? – удивленно сказал Андрей. – Наташке моей щенка жалко, хоть он и дворняга беспородная.
– Так это его вы утопить собирались… – пробормотал Женя. – А я-то подумал…
– Ну, это я так, грозился только, – смутился Андрей. – Топить-то, конечно, жалко. Плешь мне проела девчонка: смотри, хорошенький какой, давай возьмем… Взяли на свою голову! Мало того, что он, паразит, кроссовки мои изгрыз, так еще, видите ли, днем один скучает!
Женя засмеялся, не обращая внимания на удивленные взгляды Таси и Веньки.
– Ладно, ребята, – сказал Стрелецкий, – вы тут развлекайте больного, а я поехал.
