Блинков-младший недолго наслаждался плодами победы. Ударом ноги Чак захлопнул дверцу, и он оказался взаперти. Дверца лимузина изнутри была не такая, как у нормальных автомобилей: ни одной ручки, только кнопки. Пока Блинков-младший тыкал в них наугад, Чак успел вскочить на ноги и получил по своей многострадальной физиономии палочкой бразильского дона. Палочку он отобрал и сломал об колено. А потом коротко и страшно ударил папу открытой ладонью про лицу. Это была не пощечина, а специальный боевой удар. У старшего Блинкова вздернулся подбородок, и он упал, как подкошенный. А Чак занес ногу, чтобы ударить его в голову!
Тут в дело вмешались сразу трое.
Во-первых, сзади на Чака налетел князь Голенищев-Пупырко-старший, который был, конечно, грязный бизнесмен, но совсем не хотел становиться убийцей.
Во-вторых, Блинков-младший сумел открыть дверцу и выкатился им под ноги. Чак с князем кувыркнулись через него и рухнули на пытавшегося подняться папу.
В-третьих, показал свои боевые качества Лордик. Последние минут пять он совсем ошалел от непонятного поведения людей и ни во что не вмешивался. Он сидел, широко расставив передние лапы, и даже не лаял, а только вертел головой, глядя то на Чака, то на князя, то на старшего Блинкова. Но когда появился Митька, пахнущий ненавистными кошками, пес решил, на чьей он стороне, и нельзя сказать, что это было правильное решение.
Придавленный ногами рухнувшего Чака, Блинков-младший не сразу понял, что происходит. Его собственную ногу сжало как будто стальными тисками, а потом…
К чести Лорда, он оказался настоящим боевым псом и не стал калечить мальчишку. Он стал всего-навсего полосовать зубами оскверненные кошачьим запахом джинсы и по ленточке спускать их с Блинкова-младшего.
Блинков-младший заорал!
И папа, конечно, заорал: «Не троньте парня, гады!». Он же не видел, что это не гады, а пес.
Гады тоже орали. Бабьелицый вопил: «Ща я тебе вторую ногу оторву!», а князь: «Не смей, Чак!».
В этом всеобщем оре послышался негромкий лязг, который узнали все.
И все замолчали.
— Встать! — скомандовал сварливый толстый голос. Вместе с лязгом автоматного затвора эта команда производила большое впечатление. Даже Лорд послушался и перестал терзать блинковские джинсы.
Блинков-младший первым выкарабкался из кучи малы и стоял, боясь посмотреть на человека с автоматом. Очень хотелось, чтобы он оказался контрразведчиком. Но вряд ли контрразведчик обувается на боевое задание в лаковые туфли. И брюки с шелковыми лампасами это, согласитесь, излишество для контрразведчика на боевом задании.
— Георгий Козобекович, а князь к ним переметнулся! — разрушив остатки блинковских надежд, басом наябедничал бабьелицый Чак.
— Разберемся и воздадим, — пообещал генеральный спонсор. — Как говорится, всем сестрам по серьгам мешалкой. Пойди Нинку приведи. Сейчас поедем.
Громила Чак повернулся на пятках и не пошел, а побежал исполнять приказание. Было ясно, что генеральный спонсор не привык повторять.
Князь в это время помог встать старшему Блинкову. Бледный от ненависти, с кровоподтеком на подбородке, папа в упор глядел на своего главного врага.
Глава девятнадцатая
Крах преступной группировки
— Не пожирайте меня глазами, Олег Николаевич, я не омар под белым соусом, — сострил генеральный спонсор и тут же показал осведомленность в делах Блинковых: — Вы еще не продали садовый участок? А это, надо полагать, ваш сын Дмитрий?
— Парня не троньте, — угрюмо сказал старший Блинков.
— Тронем, Олег Николаевич. И парня тронем, и вас тронем, а будет надо, и супругу вашу контрразведчицу тронем так, что не найдут, — с издевательской вежливостью сказал генеральный спонсор. — А вы как думали?! Влезу, думали, в большие дела, и мне за это ничего не будет?
— Это вы влезли в мои дела, — мрачно сказал папа.
— Признаю свою ошибку, — кивнул генеральный спонсор, поглаживая автомат волосатой лапой. — Я не думал, что встречу серьезное сопротивление. Но что теперь-то делать? На этот бар потрачены такие деньги, каких вам за всю жизнь не заработать. Куплен пивзавод, мало того, все уже на ходу, пиво бродит, и если через неделю его не продать, оно начнет взрываться в баках. А тут на пути какой-то, извините, очкарик. Ах да, — он по-шутовски раскланялся перед Блинковым-младшим, — очкарик и его сын. Родного сына не пожалели, впутали в свои дурацкие игры!
— Мои дурацкие игры называются наукой, — разозлился папа.
— Да-да, ананасы на елке, Уртика сарматской принцессы… Читали в прессе! — сообщил генеральный спонсор. — Но, должен вам сказать, Уртику вы пока что не доработали. Совершенно безвкусная.
— Что?! — в один голос изумились Блинковы.
— Так ведь я ее съел, Уртику. Вон, через князя купил у вашего ученика мистера Силкина и употребил в качестве легкого салата. Если честно, давился. Только из жадности съел, потому что деньги были уплачены, и немалые, — признался генеральный спонсор. — Трава травой, и жжется. Но потом читаю в газете — все верно: «Уртика. Победа над тысячелетиями», «секрет бессмертия в могильнике сарматской принцессы» и все прочее.
Надо было видеть, что творилось со старшим Блинковым! Сначала он задохнулся от гнева и только беззвучно хватал ртом воздух. Мистер Силкин был его любимым учеником. Он уехал в Америку, и старший Блинков жаловался, что вырастил конкурента на свою голову. Но когда мистер Силкин позвонил ему и сказал, что хочет провести отпуск в России, старший Блинков пригласил его к себе пожить и показал всю свою научную работу. А мистер Силкин в благодарность украл Уртику сарматской принцессы. Наверное, подменил ее самой обычной. И у папы, который сегодня бесстрашно спускался по водосточной трубе со сломанной ногой, лез в драку с громилой Чаком и спокойно стоял под дулом автомата, навернулись на глаза слезы.
А потом он вдруг улыбнулся и дико захохотал. Он ухал, как филин, хихикал, как рекламный младенец, которому давно не меняли подгузник, и хахакал, как Фантомас в старом фильме.
— Употребил! Бессмертным захотел стать! — между приступами смеха стонал папа. Он смеялся впервые с тех пор, как в оранжерее разбили стекла.
Блинков-младший тоже смеялся. Под дулом автомата! Смеялся и ничего поделать с собой не мог. Потому что Уртика это же латинское название крапивы!
Да, Уртика сарматской принцессы была просто крапивой, только очень жизнестойкой. В могильник семечко попало случайно и больше двух тысяч лет ждало своего часа, чтобы прорасти. Может быть, с ее помощью ученые действительно открыли бы секрет бессмертия, если бы не жадность мистера Силкина и не глупость Георгия Козобековича. Хотя мне кажется, что генеральный спонсор едва ли глупо верил в бессмертие от какой-то травки. Просто некоторым особо вредным людям доставляет удовольствие уничтожать то, чего больше нет в природе. Вот и Георгий Козобекович давился, а лопал Уртику, потому что она была единственная такая на земном шаре. Теперь он всю жизнь будет гордиться тем, что слопал блюдо, которое никогда никто больше не попробует.
Из особняка вышел бабьелицый, таща за собою упирающуюся Нину Су, и смех застрял в горле Блинкова-младшего. Рот фотомодели был залеплен липкой лентой, под каждым глазом — по синяку! Блинков-младший относился к синякам как к неизбежности. Разные наблюдаются явления природы: бывает дождь, а бывает синяк под глазом. Но только не у прекрасной Нины Су! Синяк — сугубо мужская принадлежность, и тот, кто поднял руку на фотомодель, должен за это поплатиться. Для верности Блинков-младший решил, что поплатятся оба, и Чак, и этот Козобекович.
— Посмеялись, и будя, — сказал генеральный спонсор, хотя никто уже не смеялся. — Продолжим наши игры.
Он повел стволом автомата. Блинкову-младшему показалось, что сейчас Козобекович всех скосит одной очередью! Было не страшно, а только невыразимо удивительно, что жизнь будет продолжаться без него, финансово одаренного подростка Дмитрия Блинкова.
Но генеральный спонсор не стал всех косить одной очередью, а велел им садиться в машину князя. Если помните, это была старая «Волга» с большим кузовом «универсал». Когда-то князь сам развозил в ней товары по своим киоскам. Там есть откидное сиденье, третье. Генеральный спонсор свистнул ротвейлера и устроился с ним на этом сиденье позади всех. Автомат он держал на коленях.
За руль сел, понятно, Чак, потому что князь лишился доверия. После удара дверцей лимузина бабья физиономия Чака так и осталась наперекосяк. Синячище не успел еще как следует налиться, но обещал быть знатным, недели на три. Блинков-младший решил, что Чака уже настигло справедливое возмездие, и добавлять ему не стоит. Нину Су Чак с большими трудностями усадил рядом с собой. Руки у нее тоже были спутаны липкой лентой.
А второе сиденье досталось князю и Блинковым, пока что не связанным. Старший Блинков хотел сесть в середину, и Митька его без слов понял: папа уступал ему место у дверцы на тот случай, если придется выпрыгнуть на ходу и бежать. Но и Козобекович его понял и приказал сесть в середину Блинкову-младшему.
