Она удивилась, пожала плечами, ответила вежливо:
– Сегодня же подводные съемки…
Ромка ахнул. Забыл! Даже не забыл – не до этого было! А ведь сегодня – первый день, день освоения объекта, подводные съемки. И Ромка Марченко нужен там в первую очередь.
Вытираясь на ходу, он рванулся к веранде.
– Автобус приезжал?
– Рано еще, – ответила девочка, поспешно идя следом, – тебя на двенадцать вызывают.
– На двенадцать? – остановился в растерянности.
– Ну да, – торопливо сказала она, – еще есть время…
– Какое время? – не понял он.
– Ну чтобы отдохнуть… выспаться… Ты же не спал ночью?
– Откуда знаешь? – насторожился мальчик.
– Догадываюсь.
В воскресный день на побережье особенно многолюдно. Заполнены все пляжи, все отмели, все бухты и бухточки, все мало-мальски пригодные для купанья места. Даже большие серые камни, далеко выходящие в море, становятся в такой день яркими, цветастыми и кажутся живыми – настолько тесно располагаются на них дорвавшиеся до ласковых волн и яркого солнца люди.
Не зря, видно, ждали незнакомец и лохматый именно воскресного дня.
Пляж бухты Тихой давно пользовался особой симпатией не только курортников – в воскресные дни он становился местом паломничества туристов, экскурсантов из самых различных, даже очень отдаленных курортов Крыма.
Одни ехали автобусами, оставляли машины наверху, на дороге, и спускались вниз, к морю, узкими, но хорошо протоптанными тропинками.
Другие добирались морем на катерах прогулочных и экскурсионных. Третьи шли пешком, взвалив на плечи невероятно громоздкие рюкзаки.
Всех тянуло одно – особая красота строгих и суровых скал, окружавших бухту, невероятно чистая и прозрачная вода и словно уложенное специально крупной белой галькой дно.
Прогулочный катер, застопорив винтом, мягко врезался в песок пляжа. Загорелый до невероятного, щупловатый матрос в плавках и шляпе ловко перебросил на берег трап, и пассажиры начали осторожно сходить на берег.
Наверняка никто из отдыхающих на пляже не обратил взимания на катер. Ну, прибыл, ну, привез пассажиров, так что? Сейчас отойдет и через полчаса появится снова с очередной партией курортников.
И только в группе молодых людей, расположившихся в тени огромного нависшего камня, прибытие катера вызвало оживление.
– Наконец-то! – обрадованно сказал один из них, тасуя карты. – Пожаловали.
Пожилой грузный мужчина, лежавший рядом и не принимавший участия в карточной игре, медленно привстал и обернулся, внимательно вглядываясь в пассажиров, сходивших с катера.
– Однако, – сказал удовлетворенно, – с прибытием!
Да, по узкому дощатому трапу спускались на берег незнакомец, лохматый и совсем ничего не подозревающие «ковбои» в полном составе: Гоша, Игорь, Лева.
Спустившись, они о чем-то переговорили, очевидно выбирая место, где расположиться. Наконец лохматый показал в сторону двух островерхих скал, и они, утопая в песке, послушно пошли в этом направлении.
Проводив их взглядом, Василий Иванович удовлетворенно крякнул и повернулся к молодому человеку, сидевшему возле большой спортивной сумки.
– Связь, Валя.
– Ясно, – сотрудник завозился в сумке.
– Эти-то зачем здесь? – удивился один из чекистов. – Тоже в море пойдут?
– Куда там. – Василий Иванович ответил озабоченно. – Ясно, что они нужны только как прикрытие. Кто-то ушел купаться, кто-то остался у вещей. Все правильно, все продумано…
– Есть связь, – протянул радист полковнику небольшой изящный микрофончик, – вас слушают.
– Внимание, – сказал в микрофон полковник. – Сообщите готовность. Как глиссер?
– Порядок, – отозвался далекий, приглушенный голос, – стоим за скалой.
– Вертолет?
– Ждем команды.
– Группа Суходоли?
– Находимся на месте. Контролируем дорогу.
– Хорошо, – удовлетворенно сказал Василий Иванович. – Всем ждать. Не отключаться.
Вернув микрофон, полковник оглянулся в сторону ушедших «подшефных». Но не увидел их, затерялись где-то они среди многоголосой возбужденной пляжной толпы.
– Однако, интересно, – сказал Василий Иванович сотрудникам, – интересно, как они там устроились?
Через несколько минут к группе подошел длинноногий молодой парень, мокрый, посиневший от чрезмерного купания. Бросился на горячий песок, с удовольствием развалился, блаженно раскинув руки.
– Расположились под скалой, как раз напротив места, где лежат акваланги, – сообщил он как бы между прочим, – разделись, перекусывают, пока никуда не торопятся.
– Однако, и мы не спешим, – согласился полковник, – поспешишь – людей насмешишь.
Остановился рядом человек в плавках и темных очках. Очки снял и оказался Алексеевым.
– Загораете? – спросил, присаживаясь рядом. – Теперь понятно, почему вы не хотели его там, в Москве, брать – на море тянуло. Попляжиться, покупаться…
– Однако, верно, – усмехнулся Василий Иванович, – жаль только, что сегодня все кончится.
– Не говорите гоп, – предостерег майор.
– Это конечно, тьфу, тьфу, – весело сплюнул Василий Иванович через левое плечо, – однако, все равно до бархатного сезона не дотянем, – и неожиданно спросил: – Как у вас?
– Порядок. Пловцы на месте. Рвутся в море.
– Ой, не торопитесь, майор, ой, не спешите…
В это время подсел еще один сотрудник, сказал торопливо:
– Пошли в море.
– Однако, – Василий Иванович резко поднялся, – приготовились, товарищи, начинается. – И повернулся к Алексееву. – Сразу же подтяните часть людей к одежде. Ясно? И пусть там ждут, на месте.
– Ясно.
Алексеев чуть суетливо натянул очки, поправил плавки и торопливой походкой пошел через пляж на свое место. Полковник кивнул радисту.
– Готовность, Валя, всем готовность!
И, не дожидаясь ответа, решительно зашагал к морю, следом двинулись и сотрудники, все, кто составлял сейчас штаб операции.
Со стороны это совсем не напоминало начало ответственного дела – просто грузноватый, полноватый дядечка в плавках и его пляжные знакомые, оставив вещи, отправились окунуться.
А радист тем временем требовал в микрофон:
– Всем! Всем! Включить моторы! Включить моторы! Доложить готовность!
И невидимый динамик тут же отозвался различными голосами:
– Глиссер готов!
– Вертолет готов!
– Суходоля готов!
Василий Иванович уже стоял по колено в воде и внимательно всматривался в сторону скал. Помощник подал бинокль.
– Вон они…
– Вижу.
В бинокль были отчетливо видны незнакомец, и лохматый, которые, стоя в воде, прополаскивали трубки. Маски уже были надеты, только сдвинуты на лоб, очевидно, и ласты уже были на ногах.
– Ковбои остались, – сказал за спиной помощник.
– Правильно… прикрытие работает.
Полковник хотел было перевести взгляд на оставшихся дружков, но в это время лохматый, что-то крикнув на берег, натянул маску и бросился в волны. Незнакомец задержался. Полковник очень хорошо увидел, как коротко, исподлобья в последний раз он осмотрелся и, должно быть не заметив ничего угрожающего, быстро натянул маску, закусил трубку и тоже стремительно бросился в волны.
Там, у скал, Алексеев, очевидно, уже дал команду своим людям. Потому что следом за «подшефными» вышла в море целая компания молодых мускулистых парней. Торопливо натягивая ласты и надевая маски, парни один за другим весело, шутливо кидались в воду, что-то озорно крича друг другу…
– Черт возьми, – вдруг выругался полковник, – куда же делся другой? Начали! Начали!
– Всем! – повторил тут же в микрофон стоящий рядом радист. – Начали! Всем! Начали!
Молодые парни, только что беспечно купавшиеся невдалеке, яростно работая руками, кинулись к месту погружения лохматого.
Из– за скалы, прикрывающей бухту слева, на предельной скорости вылетел глиссер спасательной станции. Развернувшись, глиссер тоже устремился к давно знакомому месту.
Лохматый, уверенно действующий под водой, успел подключиться к аппарату, даже перекинул на спину баллоны и затягивал поудобнее пояс, когда на него налетели сверху…
Когда его вытащили на борт глиссера, он тяжело дышал и злобно ругался, пытаясь вырваться из рук чекистов.
А незнакомца не было.
– Только один, – сказал виновато помощник, тоже следивший за схваткой в бинокль.
– Вижу, – раздраженно отозвался Василий Иванович. – Где же вертолет?
Вертолет вырвался из-за горной гряды и, резко наклонившись, стремительно пошел к морю.
Сверху с небольшой высоты море отлично просматривалось.
– Держать всю бухту под наблюдением! Всю! – почти кричал в микрофон полковник. – Он не мог уйти далеко! Не мог! Осмотреть весь берег. Павлик! – вдруг заметил он подбежавшего и остановившегося рядом того самого молодого парня, который был на аэродроме в цветастом свитере. – Эх, Павлик, Павлик, как это могло случиться?
