спокойно посоветовал директор.
— А ведь в самом деле! — обрадовался управдом. — Непременно поговорю.
Управдом не откладывал дела в долгий ящик, и на другой день был устроен сбор всех пионеров, живущих в этом доме.
Из ста двадцати шести мальчиков и девочек не нашлось никого, кто бы сказал, что писать на стенах — хорошо. И собрание быстро постановило:
1. Прекратить писать на стенах.
2. Если кто-нибудь заметит кого-нибудь пишущего на стене, немедленно сообщать об этом в свой пионеротряд.
После этого сбора прошла неделя. Стены в подъездах побелили. И вдруг как-то утром, направляясь в школу, председатель совета пионерской дружины Сергей Короб увидел на панели, рядом с дверями квартиры номер сорок, свежую надпись: «Вита дура тринадцатого разряда».
Сергей был парень горячий. У него даже дух перехватило от возмущения, и если бы он поймал виновника на месте преступления, тому пришлось бы не сладко. Но виновника не было, и Сергею оставалось только подойти к стене и тщательно стереть надпись носовым платком.
В тот же день он созвал совет дружины и сообщил о нарушении постановления.
Перед заседанием Сергей разыскал Виту, которая жила в квартире номер сорок.
— У тебя есть враги? — спросил Сергей у Виты.
— У меня? Враги? — удивилась девочка и добавила: — А почему у меня должны быть враги?
— Кто же тогда написал на стене возле вашей квартиры: «Вита дура тринадцатого разряда»? Друзья?
— Я не знаю… — растерянно сказала девочка. — А может это не обо мне?
Сергей рассказал про беседу с Витой на заседании совета. Совет решил, соблюдая полную тайну, проследить за подъездом номер три, где жила Вита, и поймать преступника.
Сергей сразу же после школы пробежал по всем этажам и с удовлетворением отметил, что надписи нет.
На следующий день Сергей проснулся рано и тотчас решил выглянуть на лестницу. Он отворил дверь, и кровь прилила к его лицу. На том же самом месте, где и вчера, было написано: «Вита дура тринадцатого разряда».
«Негодяй написал ночью», — решил Сергей и поднялся на пятый этаж к своему товарищу Петру Зайченко. Они вдвоём оглядели надпись и, выразив своё возмущение поведением негодяя, взяли тряпку и старательно стёрли написанное.
— Давай поймаем его! — предложил Сергей. — Он пишет ночью, мы теперь это знаем. Не поспим ночь и поймаем!
— Согласен, — поддержал Петро друга. — Только как же мы это сделаем? Папа и мама будут беспокоиться, станут ещё разыскивать нас.
— Гм… в самом деле… — задумался Сергей.
Мальчики несколько минут молчали. Вдруг Сергей оживился:
— Знаешь, как мы сделаем? Я скажу дома, что иду к тебе делать стенную газету и у тебя заночую. А ты скажешь, что идёшь ко мне делать стенную газету и у меня будешь ночевать.
— Здорово! — засмеялся Петро. — Так и скажем!
Вечером мальчики сказали родителям так, как условились, и взобрались на последний, шестой этаж, где уже не было квартир, а только ход на чердак. Отсюда было удобно следить за всеми этажами. Попозже, когда в доме стало тихо, они обежали все этажи и, убедившись, что стены чистые, снова заняли свой наблюдательный пункт.
Хотелось спать, и ребята, поглядев друг на друга, подумали, не пойти ли им домой? Вряд ли негодяй явится сейчас. Очевидно, он делает это утром.
Сергей уж хотел было поделиться своей мыслью с товарищем, как вдруг внизу звякнули ключи и щёлкнул замок. Сергей посмотрел вниз и увидел, что дверь в квартиру номер сорок открыта, а Витын сосед, старый инженер завода Аркадий Леонардович, открывает ящик для писем. Инженер вытащил из ящика газету, потом сделал шаг влево, огляделся и торопливо написал на стене синим мелом: «Вита дура тринадцатого разряда». Потом ещё раз огляделся, запер ящик и исчез у себя в квартире.
Мальчики окаменели от неожиданности и молча смотрели друг на друга.
— Почему он зол на Виту? — прошептал Петро.
Сергей молчал, о чём-то напряжённо думая.
— Зол на Виту? — переспросил он. — А мне кажется, здесь что-то другое…
— Правда? — блеснул глазами Петро. — Теперь я понимаю! Эта надпись условный знак.
Сергей кивнул головой.
Сон как рукой сняло. Ребята, поражённые увиденным, а ещё больше догадкой, возникшей у них обоих, стояли с широко раскрытыми глазами.
— Давай проследим и поймаем того, кто придёт читать эту надпись, — предложил Петро.
— А как ты догадаешься, кто придёт читать? Тем и удобен этот знак, что прочитать его можно совсем незаметно. Человек прошёл по лестнице, но откуда ты узнаешь, что он пришёл сюда только для того, чтобы прочитать надпись?
— Он работает в конструкторском бюро, — указал Петро на квартиру инженера, — может, он сообщает, что завтра передаст чертежи какой-нибудь секретной машины?
— Мерзавец! — с возмущением проговорил Сергей и добавил: — Что же делать?
Мальчики долго думали и наконец решили пойти и заявить в милицию. Они потихоньку вышли во двор и зашагали пустынными улицами. Через полчаса они сидели в кабинете, и военный в форме майора, вызванный дежурным милиции, внимательно слушал их рассказ.
Когда ребята закончили, майор задал несколько вопросов.
— А не помните ли вы, какие были прежние надписи? Всегда было написано тринадцатый разряд или бывало иначе?
— Нет, — ответил Петро, — разряды разные. Я помню даже двадцать третий разряд.
— А имя только Витыно или бывали и другие имена?
— Раза два я помню читал: «Сенька дурак двадцать первого разряда», — ответил Сергей.
Майор, думая о чём-то своём, кивнул головой, потом оживился и сказал:
— Ну хорошо. Спасибо вам, ребята. Смотрите же не стирайте надпись на стене. И не вздумайте следить за инженером!
Было уже три часа ночи, когда друзья вернулись домой.
Утром отец Сергея хотел позвонить по телефону, но оказалось, что аппарат не работает. На площадке возле квартиры номер сорок монтёры уже разломали стену и искали повреждение телефонного кабеля. Сергей, отправляясь в школу, не обратил на них внимания и только посмотрел, не стёрта ли надпись на стене. Нет, надпись была цела.
На другой день было воскресенье. Надпись на стене кто-то стёр, и она больше уже не появлялась.
Совет пионерской дружины перестал интересоваться этим вопросом, поскольку постановления никто не нарушал. Но Сергей и Петро с беспокойством замечали, что инженер из сороковой квартиры по-прежнему ходит на завод, а вечером спокойно возвращается домой.
— Значит, он не шпион… — с разочарованием сказал Петро.
— Надпись на стене — это ещё не доказательство шпионства, — ответил Сергей. — Надо сначала доказать, что он совершил преступление, а потом уже арестовывать.
Но через месяц после ночного приключения инженера всё-таки
