Мадлен выпрямиться, как он уже снова скакал на хвосте. На этот раз самозванец показался в боковом зеркале.
– Ещё один! Вы только посмотрите на него! Почему его глаза так близко поставлены?
– Тигруля! – прошептала Мадлен настолько громко, насколько могла.
Но Тигруля и не думал униматься. Он был слишком сосредоточен на «другом Тигруле» и его изъянах.
– Поглядите на его дурацкую полосатую шляпу и крошечные ушки! Да они же смахивают на цветную капусту! – Тигруля заводился всё сильнее. Он задрал лапки и неистово подпрыгивал от пола до сиденья, пытаясь найти Тигрулю-самозванца. Каждый раз, когда он подскакивал, такси потряхивало.
Услышав непонятный шум с заднего сиденья, таксист обернулся, чтобы посмотреть, что происходит: не могла же эта маленькая девочка учинить такую жуткую тряску.
Увидев скачущего на хвосте Тигрулю, шофёр не поверил своим глазам. Он потряс головой. Пора завязывать с кофе – кажется, у него уже начались галлюцинации.
– Я проучу этого жалкого подражателя! – прошипел Тигруля.
Хрюня сглотнул. Он уже видел раньше этот странный блеск в глазах Тигрули. Ни к чему хорошему этот блеск ещё не приводил.
И в этот момент Тигруля набросился на окно. Да ещё и с грозным рычанием. Когда таксист снова обернулся, сомнений уже не осталось – это не галлюцинации. Это и в самом деле полосатое оранжево-чёрное существо, которое, как ненормальное, скачет у него в такси. Поэтому водитель поступил так же, как поступил бы каждый, окажись на его месте, – заорал.
И чуть не выехал на встречную полосу.
Он снова завопил и быстро выкрутил руль, чудом избежав лобового столкновения с другим такси. На заднем сиденье Мадлен и её друзей швыряло из стороны в сторону, пока такси виляло по проезжей части.
– Я больше никогда не выйду из леса! – захныкал Хрюня, хватаясь одной лапкой за снова погрустневший животик, а другой – за дверную ручку.
Тигруля тем временем всё ещё пытался одолеть своего «самозванца», а Винни, как на американских горках, подбрасывало то вверх, то вниз. Когда такси в очередной раз накренилось, Винни подбросило так высоко, что тот влетел прямо в перегородку между ними и водителем.
– Привет, – весело поздоровался медвежонок с таксистом, когда тот приметил его краем глаза.
И это была последняя капля. Водитель больше не мог держать себя в руках. Издав очередной вопль, он оторвал руки от руля. Такси вильнуло влево, и, прежде чем кто-нибудь успел что-то сделать, автомобиль перелетел через бордюр и врезался в газетный киоск.
Двигатель надсадно покряхтел и заглох, а Мадлен и компания выбрались с заднего сиденья. Одёрнув юбку, девочка бегло осмотрела друзей: всё ли с ними в порядке. А сзади на место происшествия уже бежал полицейский.
– Вы должны арестовать эту банду! – завопил таксист, когда полицейский спросил, что случилось.
Полицейский посмотрел на Мадлен. Перед ним стояла милая маленькая девчушка, которая доверчиво смотрела на него голубыми глазами и сжимала в руках четыре плюшевые игрушки.
Он перевёл взгляд обратно на таксиста.
– Вас напугали маленькая девочка и её плюшевые зверушки, вы это хотите сказать? – спросил он с издёвкой.
– Что-то с ними не так, – затараторил водитель, качая головой. – Что-то... жуткое.
Полицейский продолжил опрос, а Мадлен стала медленно удаляться с места происшествия. Ей было нелегко удержать Тигрулю на месте, а им ещё нужно было найти папин офис. Но как? И тут она почувствовала, как кто-то дёргает её за рукав. Девочка опустила глаза и увидела, что Хрюня показывает куда-то наверх.
– Мадлен, – прошептал он. – Смотри! Кажется, тут написано «Ужастли».
Мадлен посмотрела туда, куда показывал поросёнок, и просияла. Там у бордюра стоял грузовик, на боку которого было написано: «Саквояжи Уинслоу». Несколько человек загружали в него бесчисленные ящики.
У неё возникла идея. Нужно было действовать быстро!
– Полицейский! – сказала она. – Там мой папа! – Она развернулась и показала на самого, как ей показалось, солидного мужчину.
– Что ж, замечательно, – сказал полицейский, поверив ей на слово. – Тогда беги к нему. Только будь осторожна!
Мадлен расплылась в самой невинной и милой улыбке:
– Конечно! Спасибо, дядя полицейский!
И пока он не успел передумать, Мадлен рванула вниз по улице и проскользнула в грузовик за секунду до того, как грузчики захлопнули двери.
Мадлен и её друзья очутились в темноте. Но это пустяки. Если она всё правильно продумала, а она никогда не ошибалась, грузовик направляется как раз к офису «Саквояжей Уинслоу». А там и до папы недалеко.
Мадлен юркнула в один из открытых ящиков. А Винни тем временем достал маленькую дорожную баночку мёда и стал наслаждаться перекусом.
– На этом грузовике мы доедем прямо до «Саквояжей Уинслоу», – объяснила она, когда грузовик с грохотом тронулся с места.
– Ты про «Ужастлей»? – спросил с набитым ртом Винни.
Мадлен кивнула.
– Именно.
Потом она выглянула из своего укрытия наружу.
Ребятам пришлось тесниться на дне другого ящика – свободного, но очень маленького.
– А как мы попадём внутрь?
Грузовик подскочил на кочке, и перед носом Мадлен пронёсся клубок чьих-то лап, ушей и хвостов.
– Тут тесновато, – пропищал Хрюня, отбрасывая от себя хвост Тигрули. А потом встал на цыпочки, чтобы стать хоть чуточку ближе к Мадлен и Винни. – Но мы в порядке.
– Сидите смирно, и мы скоро будем на месте, – отозвалась Мадлен.
Хрюня кивнул и плюхнулся обратно. Он посмотрел на двоих друзей. Те прижались к стенке ящика, а между ними была перегородка из большой коричневой папки.
– Что она сказала? – спросил Тигруля.
– Она сказала, чтобы ты держал свой хвост при себе, – ответил Хрюня.
Ушастик с подозрением прищурился. Так же, как и Тигруля.
– Что-то не похоже на Мадлен, – сказал он. – Дай-ка я сам у неё спрошу.
Он наклонился, готовясь к прыжку.
Хрюня потёр лапку и покачал головой. Он не хотел повторения той злополучной поездки на такси. Его желудок этого не вынесет. Порой ему хотелось, чтобы Тигруля просто тихонечко посидел на месте.
– Нам нельзя шуметь. А не то нас обнаружат.
– Будет сделано, – сказал Тигруля, кивая и прикладывая руку к груди. А потом подпрыгнул и завопил: – МАДЛЕН!
Хрюня съёжился от испуга.
В это мгновение грузовик угодил в рытвину, и ящик, державшийся на одной лишь тоненькой верёвочке, подскочил. Тигруля отлетел настолько далеко, что приземлился вверх тормашками: его голова очутилась
