— Ну чего они играют, — раздражённо заметил Лори Анду — парню, работавшему с ним вместе в экспедиции, — ведь никаких шансов? Я бы на их месте сложил биты и пошёл домой.
— Ишь ты, — Анд усмехнулся, — сразу и домой. Нет, брат, сражаться надо до конца.
— А чего сражаться, когда конец и так ясен. Ты посмотри, как те играют. Они же в десять раз сильней.
— Ну и что? — Анд говорил, не отрывая взгляда от поля. — Не только победа может быть целью, борьба — тоже.
Лори внимательно посмотрел на своего собеседника. Анд был толстенький, румяный парень с розовой кожей и золотистыми кудряшками — он напоминал не в меру большого грудного младенца. Но впечатление это тут же улетучивалось, стоило посмотреть ему в глаза. Серые, ясные, они говорили о такой силе, о такой воле, что становилось очевидным — младенца этого голыми руками не возьмёшь.
— Но какой смысл бороться, — попытался продолжить спор Лори, — если знаешь, что тебе надают!
— Чудак… Эх, ты смотри, смотри, как он принял… Молодец! Да, так вот, я говорю… Чудак, ну как тебе объяснить? Скажем, наша радиостанция в десять раз слабей «Запада-III», А если взять всю эту городскую свору: газеты, другие радиостанции — ну, всех их, — так и в сто раз. Однако же воюем!
«Действительно, — подумал Лори, — ведь знают, что рано или поздно погорят, что прикроют их, разорят, но продолжают работать».
— А зачем? — спросил он.
Анд опять усмехнулся:
— А сам не можешь сообразить? Ну вот ты, зачем у нас работаешь?
— Куда ж мне деваться? — Лори пожал плечами. — Жить-то надо. Бесплатно в Сто первом пока ещё никого не кормят.
— Ну да, тогда, конечно. А вот кое-кто, я например, работает, потому что считает, что только «Правдивые вести» за правильное дело борются. Ты не смотри, что я мелюзга. У нас почти все — не только Главный — такие. Не понял? Ничего, когда-нибудь поймёшь.
— Нет, ты объясни, — настаивал Лори, — вот зачем бороться, пусть за правильное дело, как ты говоришь, но раз ясно, что ничего из этого не выйдет?
Некоторое время Анд молчал, внимательно наблюдая за игрой.
— Вот черти! Слабые, слабые, а смотри как вмазали!.. Чего ты спрашиваешь? Ах, зачем, если всё равно ничего не выйдет? Сам не понимаешь? Я скажу тебе. — И он наконец повернулся к Лори, глядя ему в глаза немигающим ясным взглядом, — Потому что у нас много таких, как в «Правдивых вестях», во всяком случае, не мало. А есть такие, кто присматривается, не решается, раздумывает. Надо пример подавать. Ясно? Когда люди видят, что ты не склоняешься, не сдаёшься, как бы трудно ни было, твой пример их вдохновляет. Понял? Они тоже включаются в борьбу. Вот вроде бы этим ничего не светит, — он махнул рукой в сторону безнадёжно проигрывавшей команды, — а они играют. И другие, если увидят это, не будут бояться более сильных, будут вступать в борьбу. Сначала, может, тоже будут проигрывать, а потом, придёт час, и выигрывать начнут. Вот и в жизни так же, как на поле. Тех, кто делали революции, всегда было вначале намного меньше тех, кого они потом сбрасывали, и слабее они были. Но время шло, и победа приходила к ним. Ну ладно, давай смотри, а то ещё скажешь, что я «красный».
— Ничего я не скажу, — обиделся Лори. С уважением и досадой он подумал, что есть же вот на свете умные ребята, куда умней его. Или это не ум, а что-то ещё?..
Однажды, когда вся корреспонденция была доставлена и все квитанции сданы, Лори зашёл в бар. За одним из столиков сидели Марк и Роберт.
Марк, коренастый, широкоплечий парень с расплющенным носом и тяжёлыми надбровными дугами, несмотря на молодость, был уже неплохим профессиональным боксёром и даже стал чемпионом города. Ему не раз предлагали окончательно перейти в бокс. Но он упорно отказывался, тренируясь и выступая от случая к случаю, пополняя этим свой скромный доход.
Он не отличался болтливостью, редко улыбался, предпочитая слушать других. И в первую очередь Роберта. Роберт был полной противоположностью своего друга. Длинный и хилый, с большой, увенчанной копной рыжих волос головой, болтавшейся на тонкой шее, он напоминал подсолнух в ветряный день. Если из Марка невозможно было вытянуть слово, то Роберт не умолкал ни на минуту. Был он весёлым, общительным, но обладал одним уязвимым местом: требовал, чтобы его обязательно называли Робертом — полным именем. Никаких сокращений не признавал. Малейшие попытки называть его иначе воспринимались им как обида, Это служило неизменным предметом шуток, но Роберт ревностно боролся за своё право носить полное имя, присвоенное ему при рождении.
Увидев входящего Лори, друзья замахали ему руками, приглашая за свой столик.
— Празднуется выдающееся спортивное событие, — заявил Роберт, когда Лори с банкой пива в руке уселся за столик. — Вот этот пещерный человек, которого я удостоил чести принять его приглашение, вчера выиграл очередной матч. Противник в состоянии глубокого нокаута, до сих пор не может прийти в себя.
— Болтун, — сказал Марк.
— Во всяком случае, получив чудовищный гонорар за своё выступление и утаив его от налогового ведомства, подобно твоему бывшему хозяину Леви, он устраивает этот великолепный банкет. Бери сколько хочешь пива, за всё платит чемпион!
Лори насторожился. Это было первое упоминание о Леви, с тех пор как он пришёл сюда. Он решил поддержать разговор.
— Когда имеешь такие деньги, как Леви — заметил он, — нечего утаивать. И после уплаты налогов на хлеб хватает.
— Да? — Роберт близко наклонился к Лори, — Ты так думаешь? Что-то я не знаю ни одного парня, вроде нас с тобой, получающего по тридцать — сорок монет в неделю и скрывающего свои доходы, а вот такие, как Леви, у кого сорок монет набегает за минуту, те действительно не любят расставаться с ними.
— Ну и что? — поддразнил Лори. — Скроют, а их поймают. На то и существует целое ведомство… Инспектора…
— Инспектора тоже люди, с жаром заговорил Роберт, — и они хотят зарабатывать. Так что любой, кто им предложит их месячный, а то и годовой оклад, может спрятать в кубышку десять таких окладов. Шито-крыто, и все довольны…
— Ну уж прямо так все и взяточники… — вяло спорил Лори
— Всё! Ну почти всё! А не захочет брать денег и заиметь себе райские удовольствия на земле, может отправиться прямо в рай. Как этот Ритон!
Наконец имя было произнесено! Конечно, и на «Западе-III» ходили всякие слухи. И вот Руго тогда сказал, но всё же Лори считал, что всё это из области сплетен. Здесь же, на радиостанции, должны были кое-что знать — ведь они ненавидели Леви.
— Да брось болтать. — Лори махнул рукой. — Не любят этого Леви, завидуют ему, вот и треплются. Да я и сам его не люблю…
— Ну, знаешь, Роберт даже поперхнулся пивом, — ты прямо будто вчера из яйца вылупился! Уж второго такого подлеца и махинатора, как твой Леви, надо поискать…
— Почему мой? Потому что я у него работал? Так он же меня и выгнал. Боялся, что я болтать буду.
— Как — болтать? — спросил Роберт.
— Я в конкурсах этих участвовал. А там всякие дела…
— Ты скажи, — Роберт весь горел любопытством, — там действительно… того? Ты вот, например, заранее всё знал или как?
— Или как… — ответил Лори. — Какая разница? Что было, то прошло. Чего вспоминать.
— Нет, всё же интересно. Я никому не скажу. Я умею молчать.
— Могила! — изрёк Марк, похлопав Роберта по плечу.
— Да не о чем говорить, — отмахнулся Лори. — Ну кому это нужно?
— Как — кому? Как — кому? — взвился Роберт. — Ты пойми, чудак, ведь был обман, людей околпачивали! Надо же сказать им правду. Надо показать, кто на этом руки грел! А ты говоришь — «кому это нужно»! Нужно многим.
— Какая разница, — возразил Лори, — будут люди знать или нет. Всё равно их будут обманывать. Не Леви — так другие; не с конкурсами — так с чем-нибудь ещё.
— Вот-вот, — горячился Роберт, — оттого, что так рассуждают, всё и остаётся по-прежнему. Если б раз навсегда все, все без исключения, решили не обманывать, так знаешь, как бы было?
— Ну как? — спросил Лори. — Как? Да и невозможно это. Все обманывают, без обмана не проживёшь. Возьми хоть его, — и он указал на Марка, — он только и делает на ринге, что обманывает противника, а тот его. На том весь бой у них и строится, Верно, Марк?
— Верно… — растерянно подтвердил боксёр.
— Ох ты какой! Роберт внимательно посмотрел на Лори. — Вот у тебя какая философия.
— Не знаю — философия не философия, а знаю, что так все живут. — И Лори залпом осушил бокал пива.
— Нет, не все. Не все. Ты знаешь нашего Капа? Возьмём хоть его в пример. Хочешь, расскажу тебе о нём?
— Ну рассказывай. — Всем своим видом Лори давал понять, что рассказ этот не может повлиять на его раз навсегда установившуюся точку зрения.
— Кап — молодец! — решительно произнёс Марк.
