— Парень, мы правильно едем? К дому отдыха «Шахтер»?
— Правильно, — махнул он, — за поворотом берите левее, только по набережной не проедете…
Машина рванулась вперед.
Рванулся следом за ней и Ромка, догнал, подпрыгнул и, ухватившись за борт, подтянулся.
— Вот так вот, — сказал сам себе, влезая в темный крытый кузов, заставленный ящиками, — они меня как раз до заставы подбросят.
Идти пешком, да еще тем более домой не хотелось. Уже нетерпение брало верх над терпением, несдержанность над выдержкой. Он даже смирился с тем, что придется рассказать подробно про все, что случилось. Пусть. Это не такая уж беда. Беда будет больше, если пограничники, если Василий Иванович не узнают о сегодняшней встрече на пляже бухты Тихой.
Это известие, конечно, порадовало Василия Ивановича. Особенно после бессонной ночи, которую он и его сотрудники провели сегодня. Ведь если бы лохматый после столкновения с Ромкой запаниковал, то и он и незнакомец неминуемо постарались бы улизнуть из поселка этой же ночью.
Вот почему были усилены подвижные наряды, перекрыты дороги, подняты по тревоге соседние заставы и всю ночь Василий Иванович, Алексеев и его оперативная группа провели на ногах.
Так что Василий Иванович остался очень доволен сообщением Ромки.
— Однако, спасибо, — сказал мальчику. — Мы, конечно, ждали этого со дня на день, а теперь имеем совершенно точный срок — сегодня, в двенадцать часов.
— А что будет в двенадцать?
— Однако, финал, — улыбнулся полковник, — конец, развязка.
В ленинскую комнату заставы, где шел этот разговор, вошел один из чекистов и, увидев Ромку, молчаливо замер у двери.
— Говорите, — разрешил Василий Иванович.
— Поднялись, встали, — коротко доложил сотрудник, — сейчас лохматый делает зарядку, а незнакомец у хозяйки на плите жарит яичницу.
— Однако, — восхищенно присвистнул полковник, — крепкие нервы у ребят, ничего не скажешь… Сегодня в двенадцать уходить… а они зарядку делают, яичницу готовят…
— И спали, — добавил Алексеев, — как космонавты перед стартом, зря мы только бодрствовали…
— Да, — вздохнул Василий Иванович, — выходит, что зря. Однако, сейчас уже спать никак нельзя… сейчас и нам надо быть хладнокровными. Как думаешь, Ромка?
— Точно, — быстро согласился тот.
Василий Иванович хитро улыбнулся.
— Однако, нервы у самого не выдержали. Связался все-таки с ними, а ведь предупреждали.
Ромка опустил голову. Что ему говорить? Как оправдаться? Не сказать же, что тогда бы они не узнали про встречу на пляже.
— И правильно, что связался, — вдруг поддержал мальчика Алексеев, — точно рассудил. Ведь все равно лохматый ждал от них результата — удалось ли им вывести тебя из игры.
— Он велел кончить.
— Ну, это они, конечно, присочинили, — усмехнулся Василий Иванович, — если бы лохматый пошел на это, он не стал бы привлекать лишних свидетелей. Просто узнал в разговоре, что ты им крепко насолил, вот и подзадорил их тебя проучить. Кстати, не пора ли тебе домой, — спросил неожиданно, — а? По-моему, давно пора. Тут уж тебя полночи ищут.
— Кто ищет? — испугался Ромка.
— Мать, отец, девочка одна, — хитро сощурил глаза полковник, — забыл только, как ее зовут…
— Оксана.
— Кажется, что Оксана, — согласился Василий Иванович. — Только ты нас не подводи. Мы им сказали, что так надо, что ты выполняешь наше задание… Понял? Однако, такой бы шум на весь поселок был! А так и спали они спокойно и, наверное, завтрак уже для тебя готов. Беги, Ромка, порадуй родителей, что жив-здоров, что все в порядке. Однако, и девочке этой привет передавай… Оксане. Она как будто ничего, а? Стоящий человек!
— Стоящий, — согласился Ромка.
«Стоящий» человек дожидался его у калитки. Сказала обрадованно «здравствуй» и молча проводила до веранды.
Мать и отец встретили сына спокойно, даже равнодушно, как будто ничего не случилось.
— Садись, — ворчливо придвинула стул мать, — остыло уже… носишься вечно…
Отец незаметно одернул ее.
— Хорошо, хорошо, — поспешно согласилась мать, — садись, бродяга… Только, может, умоешься сначала?
Захватив полотенце, Ромка пошел к крану, и тут же рядом оказалась Оксана, держа в руках мыльницу.
— Спасибо, — сказал он.
— Пожалуйста, — тихо отозвалась она.
Мылся Ромка молча, сосредоточенно. Оксана стояла рядом и тоже молчала.
Не выдержал такой паузы он, сказал первое, что пришло на ум:
— Ты сегодня не снимаешься?
Она удивилась, пожала плечами, ответила вежливо:
— Сегодня же подводные съемки…
Ромка ахнул. Забыл! Даже не забыл — не до этого было! А ведь сегодня — первый день, день освоения объекта, подводные съемки. И Ромка Марченко нужен там в первую очередь.
Вытираясь на ходу, он рванулся к веранде.
— Автобус приезжал?
— Рано еще, — ответила девочка, поспешно идя следом, — тебя на двенадцать вызывают.
— На двенадцать? — остановился в растерянности.
— Ну да, — торопливо сказала она, — еще есть время…
— Какое время? — не понял он.
— Ну чтобы отдохнуть… выспаться… Ты же не спал ночью?
— Откуда знаешь? — насторожился мальчик.
— Догадываюсь.
В воскресный день на побережье особенно многолюдно. Заполнены все пляжи, все отмели, все бухты и бухточки, все мало-мальски пригодные для купанья места. Даже большие серые камни, далеко выходящие в море, становятся в такой день яркими, цветастыми и кажутся живыми — настолько тесно располагаются на них дорвавшиеся до ласковых волн и яркого солнца люди.
Не зря, видно, ждали незнакомец и лохматый именно воскресного дня.
Пляж бухты Тихой давно пользовался особой симпатией не только курортников — в воскресные дни он становился местом паломничества туристов, экскурсантов из самых различных, даже очень отдаленных курортов Крыма.
Одни ехали автобусами, оставляли машины наверху, на дороге, и спускались вниз, к морю, узкими, но хорошо протоптанными тропинками.
Другие добирались морем на катерах прогулочных и экскурсионных. Третьи шли пешком, взвалив на плечи невероятно громоздкие рюкзаки.
Всех тянуло одно — особая красота строгих и суровых скал, окружавших бухту, невероятно чистая и прозрачная вода и словно уложенное специально крупной белой галькой дно.
Прогулочный катер, застопорив винтом, мягко врезался в песок пляжа. Загорелый до невероятного, щупловатый матрос в плавках и шляпе ловко перебросил на берег трап, и пассажиры начали осторожно сходить на берег.
Наверняка никто из отдыхающих на пляже не обратил взимания на катер. Ну, прибыл, ну, привез пассажиров, так что? Сейчас отойдет и через полчаса появится снова с очередной партией курортников.
И только в группе молодых людей, расположившихся в тени огромного нависшего камня, прибытие катера вызвало оживление.
— Наконец-то! — обрадованно сказал один из них, тасуя карты. — Пожаловали.
Пожилой грузный мужчина, лежавший рядом и не принимавший участия в карточной игре, медленно привстал и обернулся, внимательно вглядываясь в пассажиров, сходивших с катера.
— Однако, — сказал удовлетворенно, — с прибытием!
Да, по узкому дощатому трапу спускались на берег незнакомец, лохматый и совсем ничего не подозревающие «ковбои» в полном составе: Гоша, Игорь, Лева.
Спустившись, они о чем-то переговорили, очевидно выбирая место, где расположиться. Наконец лохматый показал в сторону двух островерхих скал, и они, утопая в песке, послушно пошли в этом направлении.
Проводив их взглядом, Василий Иванович удовлетворенно крякнул и повернулся к молодому человеку, сидевшему возле большой спортивной сумки.
— Связь, Валя.
— Ясно, — сотрудник завозился в сумке.
— Эти-то зачем здесь? — удивился один из чекистов. — Тоже в море пойдут?
— Куда там. — Василий Иванович ответил озабоченно. — Ясно, что они нужны только как прикрытие. Кто-то ушел купаться, кто-то остался у вещей. Все правильно, все продумано…
