Через несколько минут на плечо мне легла рука.
— Мисс?
Обернувшись, я увидела мрачного вида офицера. Рыжеватый вихор прилип к взмокшему от пота лбу. Покрасневшие глаза смотрели устало.
— Мисс, скелет, который вы нашли, — мягко начал он. — У нас для вас сюрприз.
— Сюрприз? — заморгав, повторила я. Солнце вдруг засияло ослепительно ярко.
Остальные, поднявшись, неловко топтались у вырытого скелета.
Офицер кивнул.
— Мисс, кости не человеческие. Это — скелет собаки.
— Что? — пролепетала я.
— Это — скелет собаки, мисс. Кто-то зарыл здесь собаку. Довольно большую, лабрадора или овчарку.
— Но… — начала я.
— Наверное, лучше все снова закопать. Вы ведь не хотите расстраивать детей.
Полисмен знаком велел коллегам следовать за ним в дом.
— Наверное, вы здорово испугались, — сказал один из врачей. — Неприятно откопать такой скелет.
— Да уж, приятного мало, — ответила я.
Эбби не вернулась и к обеду. Я постоянно выбегала к входной двери посмотреть, не подъехала ли машина.
В честь нашего последнего ужина я приготовила макароны с сырным соусом — любимое блюдо детей. Знают ли они, что я ухожу? Я не была уверена, что Эбби их предупредила, и поэтому тоже решила молчать.
Джексон позвонил с сотового, он уже выехал ко мне. Я почти полностью собралась и ждала приезда Эбби, чтобы вынести вещи.
После ужина я посадила Брэндона и Хизер перед телевизором, включила им детский канал, а сама вернулась к себе в комнату, чтобы закончить сборы.
Солнце заходило; с океана спустился густой туман, окутавший задний двор. Увидев в окне комнаты густую пелену молочного цвета, я почувствовала себя как на борту самолета, когда в иллюминатор не видно ничего, кроме серых облаков.
Домик для гостей на вершине дюны почти скрылся из виду. В комнате похолодало, и я встала, чтобы закрыть окно. Но, увидев медленно спускавшуюся с дюны фигуру, остановилась. Фигура двигалась очень медленно, будто плыла в тумане. Я напряженно всматривалась, пытаясь разобрать, кто же это.
Джексон?
Почему он не подъехал к парадной двери? Что он делает у домика для гостей?
— Эй! — закричала я и замахала руками.
Незнакомец продолжал медленно спускаться с посеревшей от облаков дюны. Когда он подошел ближе, я увидела еще одну темную фигуру, бегущую за ним от домика для гостей. Мужчина. Одетый в темный кожаный пиджак. Этот пиджак я видела довольно четко. Не тот ли это пиджак, которым хвастался передо мной Чип?
Да, все правильно. Чип в пиджаке. Бежит, вытянув вперед правую руку.
Вцепившись обеими руками в подоконник, я смотрела, как Чип догоняет Джексона. Все происходило как во сне. Как в кошмарном сне. Чип бросился на Джексона, в вытянутой руке что-то ярко блеснуло.
Поняв, что в руках у Чипа нож, я глухо застонала. Еще раз ярко сверкнул нож, и Джексон упал навзничь.
Он попытался сесть, подняв руки вверх, словно моля о пощаде. Взлетевшие вверх руки трепетали, словно две белые, потерявшиеся в тумане птицы.
Высунувшись из окна, я заорала: «Перестань! Сейчас же перестань!»
Чип снова замахнулся и ударил Джексона, потом еще и еще.
Оторвавшись от подоконника, я понеслась к дюне. Мне так нужно было успеть — чтобы остановить Чипа и спасти Джексона.
Перескакивая через две ступеньки сразу, я кубарем скатилась по лестнице и побежала к двери. На террасе на секунду остановилась, испуганная ночной прохладой. Уже медленнее я спустилась по ступенькам, изо всех сил борясь с ужасом и приступами головокружения, и побежала, разгоняя густую молочную дымку.
— Я иду, Джексон! Уже иду! Пожалуйста, не умирай! Не умирай! — кричала я, поднимаясь по влажной траве.
Чипа и след простыл; он словно растворился в тумане.
Сильно кололо в боку, и казалось, грудь сейчас разорвется. То и дело поскальзываясь на мягкой влажной почве, я медленно ползла вверх, к темной полоске деревьев у домика для гостей.
Вот и Джексон. Он лежал на спине, раскинув по сторонам руки. Такой тихий и неподвижный. Тоненькие ручейки крови уже просочились сквозь рубашку и шорты цвета хаки. Боже, сколько крови!
Я упала рядом с ним и стала жадно ловить воздух ртом. Приподнялась и склонилась над телом.
— Боже мой! — От ужаса мой голос стал совсем хриплым.
Это был не Джексон.
— Клэй?
Имя словно застыло у меня в горле. Я не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться.
— Клэй?
Его глаза широко раскрылись, будто круглые стеклянные пуговицы. Как он похож на медвежонка! На плюшевого медвежонка, которого разорвали на части.
Я прикоснулась к его лицу. Почему, не знаю сама. Я даже думать не могла. Чтобы не заорать от ужаса, я только гладила его по голове. Как справиться со всем этим ужасом?
— Клэй?
Он не уехал, а все-таки вернулся, чтобы проститься со мной.
— Прощай, Клэй. — Его щека была еще теплой. Сильно дрожа, я поднялась. Земля покраснела от крови, над телом жужжали мухи.
Зачем Чипу убивать Клэя? Они ведь даже не знакомы!
Чип не соображал, что творит? Где же он прятался? Неужели наблюдал за мной в тот самый момент?
Дрожа всем телом, я повернулась к дому. Полиция! Второй раз за день я собиралась звонить в полицию. И теперь я должна показать им не скелет собаки. На этот раз у меня на руках труп. Человеческое тело, которое выживший из ума идиот без конца пырял ножом.
Скользя по влажному песку, я шагнула в сторону дома.
И тут сзади донесся голос. Мужской голос, звавший меня по имени.
От испуга я вскрикнула и обернулась к домику для гостей. В окне мерцал оранжевый свет. Отблеск огня. Как же я раньше ничего не заметила?
Вокруг меня сгустился туман. Я почувствовала, что снова уплываю в какой-то нереальный мир.
Кто-то позвал меня снова. Вкрадчивый голос, плывущий в тумане.
— Кто это? Чип, ты?
Мышцы напряглись, я приготовилась бежать.
Конечно же, это Чип, поджидающий меня у домика с ножом в руке. Хочет заколоть и меня, хочет без конца вонзать нож в мое тело.
Не этого ли он хотел все это время? Не для того ли так долго мучил меня?
Вспомнились слова Эбби: «Он обещал мне принимать лекарства»..
Далеко на берегу загудела сирена маяка. Этот звук, казалось, разбудил всех чаек в округе, которые с оглушительным клекотом бросились с деревьев.
Я снова услышала голос.
— Элли? Иди сюда!
Дверь домика для гостей распахнулась. Оранжевое зарево осветило серый песок, и кто-то вышел на этот яркий островок света.
Подняв глаза, я увидела лицо призрака.
Я сразу же узнала Уилла. Он всегда любил стоять именно так — скрестив ноги и немного ссутулившись. От ярко горевшего в доме огня вокруг его тела образовалось нечто вроде ореола, хотя лицо оставалось в тени.
Конечно же, я его узнала. Ведь я гонялась за ним семь лет, каждый день видела его в каждом светловолосом парне.
И вот теперь словно исчезла туманная завеса. Я смотрела прямо ему в лицо и чувствовала лишь легкое удивление, а вовсе не шок, который я представляла от встречи с любимым, и не ужас, возникающий при виде неожиданно воскресшего покойника.
— Это ты, — проговорила я, не решаясь приблизиться. Казалось, безопаснее смотреть на темную фигуру издалека. — Ты жив.
— Только не благодаря тебе, — холодно ответил Уилл более низким голосом, чем я помнила.
Он быстро спустился на несколько ступенек, схватил меня за руку и грубо втащил в домик для гостей.
В широком камине потрескивал огонь, на полке стояла банка пива. Глаза оленьей головы в зареве огня блестели, как живые. Оглянувшись, я увидела разобранную постель, белье беспорядочно валялось на полу.
Уилл выпустил мою руку и резко отстранился. Он подошел к камину, и огонь позолотил длинные нечесаные волосы. На нем была потертая джинсовая рубашка с драными локтями и прямые черные брюки.
— Я знала, — проговорила я, — и всегда верила, что ты не умер в тот день.
Некоторое время мы молчали, а потом Уилл медленно повернулся ко мне.
— Лучше бы я умер, — прошептал он. — Сейчас ты поймешь почему, Элли. Посмотри на меня.
Схватив за руку, он притянул меня к себе. Взглянув на его лицо, я тихо вскрикнула.
Кожа выглядела красной, раздраженной, покрытой шрамами. На обеих щеках виднелись следы швов. Глубокий багровый рубец рассекал подбородок. А нос… Ноздри были разорваны — одна зияла, словно огромная дыра, другая лишь наполовину зашита. Стежки шва виднелись на мочках обоих ушей. Левый глаз постоянно дергался, а брови отсутствовали вообще.
Уилл притянул меня поближе, чтобы я могла как следует рассмотреть его лицо — лицо чудовища.
Вздохнув, я сделала шаг назад.
— Я… Я ничего не понимаю, — пробормотала я, опуская глаза. — Как ты здесь оказался? Почему мне сказали, что ты умер?