– Чтоб ваш сын больше ко мне и близко не подходил! – отрезала Кисонька. – Не звонил. В Сети не писал. Даже имя мое не упоминал. И главное – не пел!
– Ему теперь будет не до пения. Хватит ерундой заниматься, если мать его не собирается в чувство приводить, придется самому. Ну а еще что? Хотите у меня в аквапарке покататься? Бесплатно!
– Да! – выкрикнула Катька.
– Нет! – вскричала Надежда Петровна.
Сева тяжелым взглядом уставился на Соболева:
– Дешево у вас в городке жизнь стоит! Убивают за копейки, а за спасение жизней и собственности на миллионы долларов предлагают с горки покататься!
Соболев ответил ему таким же тяжелым взглядом:
– Ваша компания не боится лезть туда, где запросто можно расстаться с жизнью. Вы умеете обезвреживать взрывчатку. И вычислять преступников. И теперь хотите получить за свои подвиги приличное вознаграждение, – он вдруг весело усмехнулся. – По тысяче евро на каждого будет нормально?
Сева мысленно прикинул обычный размер гонорара их агентства, потом стоимость аквапарка… Эх, не будь тут посторонних, он бы еще поторговался, а так…
– Ладно, сойдет, – неохотно пробурчал он, всем видом намекая, что спасение досталось Соболеву по дешевке. – Только еще Вадьке новый ноут купите – самый навороченный!
– Нет! – Крик Надежды Петровны заставил остальных недоуменно поглядеть на нее. – Вы взрослый человек, а поощряете такие… безобразия! А если они будут постоянно лезть в опасные места, надеясь, что им за это заплатят?
Выражение Вадькиного лица стало… интересным. Катька присела, пряча пылающий лоб и щеки в перьях гуся. Мурка судорожно закашлялась, а может, просто пыталась скрыть нервный смех. Только Кисонька и Сева сохраняли невозмутимость.
– Я бы не назвал спасение моего аквапарка безобразием, – осторожно сказал Соболев.
– Взрослые пусть сами спасают свои аквапарки, – отрезала мама. – А не втягивают моего ребенка и его друзей! Никаких тысяч долларов! Дети не должны получать вознаграждение за то, что не слушаются старших и рискуют своей жизнью! А от вас, Володя, я вообще не ожидала! – накинулась она на шофера. – Мы сейчас же уезжаем! Только вернемся в пансионат за багажом, но вы даже выходить не будете, я сама вещи заберу!
– А переодеться? – оттягивая край мокрых шортов, заикнулась Мурка.
– В машине переоденетесь, – отчеканила Надежда Петровна. – Быстро все в автобус! – и властным жестом указала на распахнутую дверь мини-вэна.
Катька подняла на руки Евлампия Харлампиевича, тяжко вздохнула и полезла внутрь. На миг пушистые перья гуся прикрыли Севу от взора Надежды Петровны…
– Так даже лучше, – парень мгновенно оказался рядом с Соболевым. – Здесь номер нашего счета… – он сунул ему в руку карточку. – Переведете туда шесть тысяч… и получите видео с Вадькиного мобильного, – и тоже шагнул к автобусу.
– Почему шесть? – только и прошипел ему вслед Соболев. – Вас же пятеро!
– Гусь задаром вашу взрывчатку в бассейне топил? – фыркнул Сева и прошептал себе под нос: – Долю Большого Босса я из каких денег перечислять буду?
Издалека донесся вой сирен, и на набережную выкатилась вереница машин «Скорой помощи», пожарных и милицейских. Низенький пузан в полковничьей форме выскочил из передней машины и побежал к черному «Мерседесу»:
– Господин Соболев, вы здесь? – растерянно спросил он, разглядывая открывшуюся ему картину. – Я хотел вам сообщить… Предупредить… Сегодня с самого утра какой-то сумасшедший американец… или англичанин… шлет нам электронные письма. И звонит… Что ваш аквапарк собираются взорвать!
– Он с утра звонит, а вы явились только сейчас? – В горле Соболева звучала гроза. – Так вот, мой аквапарк действительно собирались взорвать! А здесь сидят те люди, которые собирались! – патетическим взмахом руки он указал на «Мерседес».
Дальнейшего сыщики «Белого гуся» не слышали. Мрачная, как туча, Надежда Петровна захлопнула дверь.
– Господи, какой ужасный отпуск! – с чувством сказала она.
Все дружно отвели глаза. Володя аккуратно тронул мини-вэн с места и покатил по улочкам, старательно притормаживая на всех светофорах. Кисонька откинулась на спинку сиденья. Вадькина мама не права – все не так уж плохо. Если им надо было приехать сюда для того, чтобы все сегодняшние посетители аквапарка остались живы, что ж… будущие разборки с родителями не такая уж великая цена! А еще она отвязалась от Моти и – англичанин, осаждавший местных ментов, – неужели Большой Босс? Неужели ему не все равно?
Ее телефон замяукал пронзительно и жалобно, как потерявшийся котенок.
– Good Lord, you are alive! – воскликнул голос в трубке. Он казался одновременно и голосом испуганного мальчишки, и разъяренного мужчины. И говорил по-английски! – Are you crazy, Pussy Cat? If you… If you ever dare take such risk again… I will kill you with my own hands![11]
Кисонька почувствовала, как ее губы невольно растягиваются в идиотски-счастливой улыбке.
– Are your hands as nice as your voice?[12] – прошептала она в трубку.
Вадькина мама совсем не права – это лучшие каникулы!
Собинов Леонид Витальевич (1872–1934) – оперный певец (лирический тенор), один из крупнейших представителей русской классической вокальной школы.
Привет, Кисонька! Ты не писала так долго, я скучаю! (англ.)
Спасибо, Большой Босс, все чудесно! (англ.)
Что ты ему сказал? (англ.)
Пинок (англ.).
См. повесть И. Волынской и К. Кащеева «Шоу одинокого скелета» (издательство «Эксмо»).
См. повесть И. Волынской и К. Кащеева «Шоу одинокого скелета» (издательство «Эксмо»).
Привет! Мы приехали на курорт! (англ.)
Райдер – перечень обязательных условий, которые артист предъявляет организатору выступления.
В аквапарке звучит песня Потапа и Насти «Мы отменяем конец света».
Боже, вы живы! Вы сумасшедшая, Кисонька? Если вы… Если вы еще раз посмеете так рисковать… Я убью вас собственными руками! (англ.)
А руки у вас такие же красивые, как и голос? (англ.)
