Марти показал мне язык, но послушно откинулся на сиденье. Из дома донесся глухой рев, потом пронзительный крик.
Поезд бесшумно подкатил к задней части дома и быстро проехал через заросший сорняками двор.
Поезд набрал скорость. Мы мчались по лужайке прямо к задней двери. На деревянной дощечке рядом с косяком было написано: «ОСТАВЬ НАДЕЖДУ ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ!»
Мы сейчас врежемся в стену, подумала я в ужасе. Я нырнула вниз и закрыла голову руками, спасаясь от неминуемого удара.
Но дверь открылась, и мы въехали внутрь.
Поезд замедлил ход. Я опустила руки и выпрямилась. Мы находились в темной, запыленной кухне. Вдоль стены стояли горшки. Внезапно они рассыпались на мелкие кусочки.
Дверь печи открылась и закрылась будто сама собой, а чайник на плите засвистел. Задребезжали тарелки.
— Страшновато, — прошептала я.
— Ужасы и кошмары, — с иронией сказал Марти. Он скрестил руки на груди. — Скукотища!
— Марти… заткнись! — Я толкнула его в бок. — Тебе, может, не нравится, но не мешай другим.
Это на него подействовало. Он пробормотал:
— Извини, — и откинулся на спинку сиденья.
Поезд выехал из темной кухни в еще более темный коридор, со стен которого на нас пялились изображения разных уродов.
Внезапно прямо перед нами распахнулась дверь и из-за нее выскочил скелет. Он гнусно ухмылялся и тянул к нам руки.
Я завизжала, а Марти рассмеялся.
Скелет запрыгнул обратно в дверь, а поезд свернул за угол. Впереди мелькнули лучики света.
Мы заехали в большую круглую комнату.
— Это гостиная, — прошептала я Марти.
Высоко над нами, на стене, висел подсвечник с дюжиной горящих свечей.
Поезд остановился прямо под ним. Подсвечник затрясся, и вдруг с громким шипением все свечи погасли.
Комната погрузилась в кромешную тьму. И тут изо всех углов грянул ужасный хохот. Я вскрикнула.
— Добро пожаловать в мой скромный домик! — внезапно прогрохотал хриплый голос.
— Кто это? — прошептала я. — Откуда он говорит?
Молчание.
— Эй, Марти? — Я повернулась к нему. — Марти…
Марти исчез!
— Марти!
У меня перехватило дыхание. Я беспомощно пялилась в темноту.
Куда он мог подеваться? Он же знает, что нельзя вылезать из поезда! Может быть, он все же спрыгнул на пол?
Нет, я бы услышала звук.
— Марти?
Кто-то схватил меня за руку.
Я услышала тихий смешок. Это был Марти.
— Где ты? Я тебя не вижу! — закричала я.
— И я тебя не вижу, — ответил он. — Но я никуда не уходил и сижу рядом с тобой.
— Да? — Я протянула руку и нащупала рукав его рубашки.
— Вот это круто! — объявил Марти. — Я не вижу даже свои руки. А ты меня точно не видишь?
— Нет, — сказала я. — Я думала…
— Это какой-то трюк со светом, — сказал Марти. — Черные лучи или что-то вроде того. Какой-то спецэффект.
— Меня он напугал, — честно призналась я. — Мне показалось, что ты исчез.
— Вот глупышка, — фыркнул Марти.
И вдруг мы оба подпрыгнули от неожиданности.
В камине внезапно разгорелось пламя, и комнату залил ярко-оранжевый свет. Черное кресло повернулось — в нем сидел скелет.
Он поднял голову, задвигал челюстями.
— Надеюсь, вам понравилось в моем доме, — прогнусавил он. — Потому что вы никогда не выйдете отсюда!
Он запрокинул голову и хрипло засмеялся.
Поезд дернулся и покатил вперед, в длинный темный коридор, а в спину нам летел хохот скелета. Поезд прибавил ход, и я откинулась на сиденье.
Мы свернули за угол, в другой коридор, такой темный, что не было видно стен. Быстрее. Быстрее. Еще один поворот.
Сейчас мы поднимались куда-то вверх. А потом поезд резко повернул налево.
Еще один поворот. Мы катили вверх, вверх, вверх. А потом рухнули вниз.
Словно «американские горки», но только в кромешной темноте.
Потрясно. Мы с Марти даже охрипли от крика. Мы падали друг на друга и сталкивались локтями и плечами, а поезд кружился в темных коридорах Проклятого дома. Вверх-вниз, вверх-вниз.
Я изо всех сил вцепилась в сиденье, да так, что пальцы заболели. Здесь не было ни ремня безопасности, ни защитной планки.
Вдруг мы перевернемся?
Словно прочитав мои мысли, вагон резко накренился. Не удержавшись, я разжала пальцы и скользнула к дверце. Марти упал на меня.
Я в отчаянии шарила руками, пытаясь уцепиться за какую-нибудь железку.
Поезд повернул в другую сторону, и центробежная сила швырнула меня назад на сиденье.
— Ух ты! Это было классно! — Марти даже рассмеялся от облегчения. — Здорово!
Не отрывая рук от сиденья, я глубоко вздохнула.
Перед нами открылись двери. Поезд на мгновение сбавил ход. Я увидела деревья и серое небо.
Мы выехали на улицу. Промчались через задний двор, прямо по сорнякам. Нас качало из стороны в сторону.
— Эй! Остановись! — прохрипела я, с трудом переводя дыхание. Ветер с силой бил мне в лицо. Поезд громыхал и скрипел.
Казалось, он вышел из-под контроля и мчался не разбирая дороги.
Подпрыгивая на пластиковом сиденье, я лихорадочно оглядывалась в поисках кого-нибудь из сотрудников студии.
Ни единой души.
Мы выехали на дорогу, и поезд замедлил ход. Я повернулась к Марти. Он сидел с полуоткрытым ртом и выпученными, как у лягушки, глазами.
Поезд ехал все медленней, медленней и медленней…
— Здорово! — объявил Марти. Пригладив волосы обеими руками, он подмигнул мне. Я знала, что он тоже испугался, но прикидывается, что наслаждался этой сумасшедшей гонкой.
— Ага. Здорово, — попыталась сделать вид и я, но мой голос предательски дрожал.
— Обязательно скажу твоему отцу, как он мирово придумал устроить в доме «американские горки», — заметил Марти.
— Да, это было недурно, — согласилась я. Марти огляделся:
— Эй, где это мы?
Поезд остановился между двумя рядами высоких кустов, подстриженных в виде конусов.
Солнце с трудом пробивалось сквозь густую листву, отбрасывая неровные тени на поезд.
Марти встал и оглянулся назад.
— Здесь ничего нет, — пожаловался он. — Почему мы остановились?
— Может быть… — начала я, но смолкла, заметив, как пошевелилась ветка.
Затем еще одна.
— Марти… — прошептала я, дергая его за рукав. За кустами виднелись два сверкающих красных круга. Два сверкающих красных глаза! — Марти… Там кто-то прячется.
Еще одна пара глаз, пялящихся на нас из-за кустов.
А потом показались два темных когтя.
Раздался шорох. Из-за кустов внезапно выпрыгнула темная фигура. Затем вторая. Третья. Четвертая…
Они рычали и ворчали.
Я вскрикнула от страха.
Поезд окружили самые невероятные твари. Пыхтящие и сопящие уродцы, которые выпрыгивали из кустов и лезли к нам в вагончик.
Мы с Марти вскочили на ноги.
— 0-о-ой! — испуганно простонал Марти.
Я попятилась. Я надеялась, что смогу вылезти с другой стороны, но пыхтящие уродцы преградили мне дорогу.
— Оставьте нас! Убирайтесь! — крикнула я.
Уродец, весь покрытый кудрявой коричневой шерстью, открыл пасть, обнажив десяток неровных желтых зубов. Его горячее дыхание обжигало мне лицо. Он шагнул ближе, а потом толкнул меня в грудь своей жирной лапой и прогнусавил:
— Разве ты не хочешь мой автограф? У меня отвалилась челюсть.
— Что?!
— Фото с автографом, — повторил он и снова поднял лапу. В ней была зажата черно-белая фотокарточка.
— Эй, ты же Обезьянья морда! — закричал Марти, указывая на него пальцем.
Волосатое существо кивнуло и сунуло фотографию под нос Марти.
— Хочешь фото? В этой части экскурсии мы раздаем автографы.
— Конечно!
Огромная обезьяна вытащила из-за уха фломастер и подписала фотографию.
И только сейчас, когда сердце у меня чуть не выпрыгивало из груди, я узнала уродцев. Парень, покрытый малиновой слизью, — это, конечно, Дикарь из канализации. А еще я увидела Неженку Сью — ходячую куколку с золотыми волосами, которые так и хотелось причесать. На самом деле Неженка Сью была мутантом-убийцей с Марса.
Существо с мордой лягушки, покрытое с ног до головы фиолетовыми и коричневыми бородавками, носило имя Жабанатор. Он был главным героем фильмов «Мутный пруд» и «Мутный пруд-2» — одними из самых страшных фильмов ужасов, что только появлялись на экране.
— Жабанатор, можно ваш автограф? — вежливо спросила я.
— Ква-ква. — Жабанатор вытащил откуда-то карандаш. Я наклонилась вперед, чтобы посмотреть, как он подписывает фотографию. Ему было трудно писать, потому что карандаш выскальзывал из покрытых слизью лягушачьих лап.
Мы с Марти собрали внушительную коллекцию автографов, а потом все эти существа скрылись в кустах.
