Мне пришлось посмотреть вниз. Я должен был его увидеть. Я должен был доказать себе, что я не сумасшедший. Мой страх был реален — потому что тварь в воде тоже была реальной.
Я опустил голову и посмотрел вниз, в сине-зеленую глубину.
Да! Я увидел какое-то движение. Черное пятно.
Тень скользила по воде. Скользила, словно огромный электрический скат. Словно летучая мышь. Огромное темное пятно в глубине воды… стремительно движущееся вперед… идущее за мной.
Монстр плыл на меня. Собирался схватить меня и утащить на дно.
Я видел его. Я видел его чернильную тень.
Мой кошмар сбылся!
Задыхаясь, дрожа, я поднял голову. И мой пронзительный вопль эхом отразился от высоких стен бассейна.
Он схватил меня.
Я чувствовал его холодное щупальце, как оно обвивается вокруг моей шеи.
Мой крик оборвался. Дыхание прервалось.
Я с трудом рванулся вверх. Ничего не видя, я изо всех сил пытался освободиться из его хватки.
Но оно было сильнее меня. Оно сжалось вокруг моей шеи и потянуло меня вниз.
Я бил по воде. Пытался пинать его. Но я был беспомощен в его объятиях.
А потом я услышал его голос в ухо:
— Чувак, не сопротивляйся.
А?
Я повернул голову — и увидел Харлана. Харлан положил руку мне на плечо. Он тянул меня к неглубокой части бассейна.
— Не сопротивляйся, балда! — рявкнул он. — Я спасаю тебя. В чем проблема?
Мое тело обмякло. Я протяжно, со свистом выдохнул. Я видел встревоженные лица ребят, пока Харлан тащил меня через весь бассейн. Девчонки сгрудились вместе, указывая на меня, и все одновременно что-то говорили.
Я понял, что моя жизнь разрушена. Я был обречен. Совершенно обречен.
Отныне все только и будут говорить, что о моем паническом припадке. До конца дней моих при виде меня все будут вспоминать, как я кричал в бассейне, словно маленький. Как я оцепенел от страха, и выручать меня пришлось худшему человеку на свете — Харлану Эгману.
— Лучше убей меня сейчас, — сказал я Харлану. — Пожалуйста. Позволь мне утонуть здесь. Умоляю тебя.
Он убрал руку с моего плеча и помог мне подняться на мелководье.
— Эй, я только что спас тебе жизнь, идиот! — Он сильно хлопнул меня по плечу. — И знаешь, почему?
— Потому что считаешь человеческую жизнь священной?
Он взорвался хохотом.
— Нет. Потому что теперь ты будешь оплачивать мне жратву ВСЕГДА!
Он снова захохотал и толкнул меня к лестнице. Я вылез и остановился на краю бассейна. Все до сих пор смотрели на нас.
Тренер Уоллер быстро подошел ко мне:
— Бобик? Что это было?
Прежде чем я успел ответить, Харлан подошел ко мне сзади. Он схватил с двух сторон мои плавки и сдернул их вниз!
Смогу ли я когда-нибудь забыть крики и хохот, когда я стоял при всех, абсолютно голый?
Как вы думаете?
Каким-то образом я смог пережить оставшийся день. За ужином, когда мама и папа спросили, как прошел отбор в команду по плаванью, я опустил голову и пробормотал в свое картофельное пюре нечто нечленораздельное.
— Не слышу тебя, Бобик, — сказал папа.
Я снова замычал.
— Думаю, не очень хорошо, — сказала мама.
— Думаю, не очень, — сказал я.
Я почувствовал, что снова краснею. Я начинал краснеть всякий раз, когда думал о том, как стоял там перед всеми с плавками на лодыжках.
В понедельник утром я встретился с Монро у дома, и мы отправились в школу. Монро говорил что-то о предназначении науки.
В конце квартала я остановился.
— Видел, что Харлан сделал со мной в пятницу в бассейне? — сказал я.
Монро покачал головой.
— Нет. Я был вынужден уйти.
Я покосился на него.
— Ты был вынужден уйти?
— Я получил от мамы смску, и мне пришлось пойти домой. А что было в бассейне? Тебя взяли в команду?
— Ага. В команду «Стыд и Позор», — ответил я. И рассказал, что произошло.
— Ух ты, — сказал Монро. — Вау.
— Когда я надел плавки, тренер Уоллер попросил меня остаться и попробовать снова, — сказал я. — Но я не мог. Все, чего мне хотелось — поскорее оттуда убраться.
Монро застонал:
— Тренер хоть наказал Харлана?
— Нет. Уоллер как раз отвернулся. Он не видел, как Харлан это сделал. — Я вздохнул. — Я правда думаю, что видел движущуюся в воде тень. Это был не просто приступ паники. Я сразу подумал о монстрах. Я должен найти способ это побороть.
Мы пересекли улицу. Две девчонки на велосипедах проехали мимо. Они рассмеялись. Я опасался, что смеялись они надо мной.
— Нехороший человек этот Харлан, — сказал Монро.
— Да. Он… — Я резко умолк, увидев, что эта скотина мчится к нам по лужайке, размахивая рукой. — О нет. Вот он идет.
Мы остановились и наблюдали за ним. Его рюкзак хлопал по спине. Огромные ботинки грохотали по земле.
Я схватил Монро за руку.
— Слушай. Делай все, что он скажет. Не возражай ему и не пытайся дать отпор. Я серьезно. Он действительно может тебя изувечить.
Монро отстранился от меня.
— Не переживай, — тихо сказал он. — Ты подержишь его за руки, а я укушу за глотку.
Я ахнул:
— А? Что ты сказал?
— Шучу, — прошептал Монро. Его волосы свесились на глаза. Он зачесал их назад. На лице его застыло странное выражение. Я не мог сказать, был это гнев или страх. — Это была шутка, Бобик.
— Вот с Харланом так не шути, — предупредил я. — Он шуток не понимает. Будь осторожен. Делай все, что он скажет.
Харлан налетел на меня, тяжело дыша. Я отступил на несколько шагов. Крупные капли пота блестели у него на лбу. Его взгляд скользнул от меня к Монро.
— Эй, новичок, — прорычал он Монро. — Думаешь, ты крутой?
— Нет, — тихо ответил Монро.
Харлан щелкнул Монро по носу:
— Думаешь, ты крутой, как я?
— Нет, — ответил Монро. Его нос стал ярко-красным. — Я не думаю, что я крутой.
— А Бобик-Шарик рассказал тебе, как я вчера с него портки спустил?
Монро кивнул:
— Да. Он мне говорил.
Харлан снова щелкнул Монро по носу.
— Ай.
Монро потер пострадавший нос.
— У тебя там огромный пакетище с ланчем, — сказал Харлан. Огромной лапищей он пощупал пакет.
— Да, есть немного, — сказал Монро.
Харлан ухмыльнулся.
— Поскольку ты новенький, я, так и быть, окажу тебе милость.
— Милость?
— Ага. Я любезно соглашусь скушать твой ланч.
У Монро отвисла челюсть.
— Это что, милость?
— Да, — ответил Харлан. — Я знаю, что слишком добр, но ничего не могу с собой поделать. Давай сюда. — Харлан протянул руку, в ожидании что Монро отдаст ему мешок с обедом.
Но Монро отступил. Он поднял глаза и пристально посмотрел на Харлана. Все тело Монро напряглось, и он стиснул зубы.
О нет. Пожалуйста, не надо. Монро, пожалуйста, не пытайся бороться с Харланом.
— Хорошо. Вот, — сказал Монро. Он сунул пакет с ланчем в протянутую руку Харлана.
Я вздохнул с облегчением. Я-то был уверен, что Монро собирался совершить нечто безумное. А борьба с Харланом — чистое безумие.
Харлан подбросил пакет и поймал его обеими руками. Затем он повернулся и оставил отпечатки своих больших пальцев на стеклах моих очков. После чего с гоготом побежал прочь. Вот свинья.
Я повернулся к Монро. Его лицо побагровело, и он тяжело дышал, как животное. Обе его руки сжались в тугие кулаки.
Я положил руку ему на плечо. Он весь дрожал. Его трясло.
— Успокойся, — сказал я. — Сделай вдох. Мы ничего не можем сделать с Харланом.
Лицо Монро постепенно приняло нормальный цвет. Но он все еще тяжело дышал.
— Он монстр, — сказал я. — Он мой худший кошмар. В самом деле.
Монро прищурился:
— Тебе снятся кошмары о Харлане?
— О монстре, — сказал я. — Думаю, этот монстр — Харлан. Лисса говорит, что если я когда-нибудь выстою перед Харланом, сны прекратятся. Но… я слишком боюсь.
Мимо, просигналив, проехал черный «Вольво». Какие-то ребята помахали нам с заднего сиденья. Мы пошли дальше. Утро было серое, пасмурное. Воздух был влажный и жаркий.
— Побегу-ка я вперед, — сказал Монро. — Иногда бег помогает мне успокоиться.
Прежде, чем я успел ответить, он весь подобрался. Пригнулся и ринулся вперед, словно хотел кого-то догнать. Он пронесся через дорогу, даже не оглядевшись по сторонам, и продолжал бежать.
Я трусцой побежал за ним. Где мне было развить такую прыть! Еще полквартала, и впереди показалась наша школа.
Внезапно облака разошлись, и луч солнечного света пролился вниз, такой резкий и яркий, что мне пришлось зажмуриться.
Солнечные пятна мельтешили перед глазами под закрытыми веками. Они быстро исчезли. Облака снова затянули солнце.
Я открыл глаза — и ахнул. Что это за существо бежит к школе?
Оно было покрыто коричневой шерстью. И даже с такого расстояния я мог разглядеть длинные, кривые, заостренные зубы, торчащие из его открытой пасти.
