– Все может быть, – повторил Петя свою последнюю фразу. – А отчего вы спросили?
– Чистое любопытство. Мне показалось, что он это, ну то, что в котелке у него довольно дурацкий вид, прекрасно знает. Но зачем-то носит его специально.
– А давайте спросим?
– Все, – сказал Дюпон, подходя к нам, – можете быть спокойны. Уж проследить за вашим черноволосым мальчишки сумеют, им не впервой.
– Месье Дюпон, простите за любопытство, а отчего вы сегодня не в вашем котелке, а в этом кепи?
– Так у меня в котелке вид дурацкий, – простодушно объяснил Дюпон.
– Так зачем вам это? – удивились мы с Петей.
– Дурацкий вид? Для дела. Когда вид дурацкий, ты не вызываешь подозрений. А это что за шум?
Недалеко от нас один из участников турнира, видимо, выпил по такому поводу слишком много шампанского или коньяка и теперь все порывался доказать, что его неудача в стрельбе была случайностью. Его увещевали, говорили, что уже и оружие увезли, так что стрелять будет не из чего, но вот завтра он сможет всем доказать свою правоту.
– Завтра? – возмутился мужчина. – Да отчего же мне ждать завтра? Тем более что оружие у меня при себе имеется! Вот! И уж из этого револьвера я покажу, как умею стрелять. Это вам не пукалка какая, это серьезное оружие.
Пистолет с очень длинным стволом, которым бравый вояка размахивал во все стороны, с превеликим трудом засунули ему обратно в карман, но он все порывался снова достать его.
– Подождите секундочку, а то за этим воякой того и гляди не уследят, там и остальные уже ненамного лучше на ногах стоят, и он кого-нибудь пристрелит, – сказал Дюпон и пошел в сторону разгулявшейся компании. Расстояние было приличным, и мы ничего не увидели, но сошлись на том, что Дюпон без затей стащит револьвер. Но все оказалось не так просто.
– Вот, – возвратившийся Дюпон встряхнул на ладони патроны. – Раз обещал вам ничего не воровать, то и пистолет оставил хозяину. Можете позже и патроны ему вернуть, а то они редкой марки, не в каждом магазине купишь. Я пойду, пожалуй, только скажите, где мы встретимся.
– Возле той скамейки, где мы вчера беседовали, вас устроит?
– Вполне!
– Сможете там быть в восемь?
– Смогу, мадемуазель. До встречи?
– До свидания!
Беседа с карманником получилась длительной и обстоятельной. Мы с Петей в связи с новыми событиями кое-что изменили в наших планах и, прежде чем их озвучить, потребовали с месье Дюпона слово, что он не станет рисковать сверх нужного. Тот охотно дал нам такое обещание, чем зародил у меня сомнения в том, что он станет стремиться сдержать его.
– А еще помимо этого главного, – сказал Петя, когда разговор стал подходить к завершению, – нам важны любые самые мелочные и, казалось бы, незначительные сведения об Умнике. Что ест и пьет, какие кафе или рестораны любит посещать, есть ли у него оружие и какое…
– Но особенно важно узнать, – перебила я Петю, – где он обычно прячется. Мы слышали, что у него здесь есть не одно логово, а несколько.
– Ладно, постараюсь все разнюхать так, чтобы не вспугнуть его. А! Вот и Жюль объявился. Позвать сюда?
Мы догадались, что это один из мальчишек, посланных Дюпоном следить за испанцем, и попросили подозвать его.
– Чего так долго? – тоном недовольного начальника спросил Дюпон у своего помощника, тот в ответ печально вздохнул. – Ладно, узнали, на какой улице он живет?
– Да ни на какой! – вдосталь насладившись нашим изумлением, вредный мальчишка счел нужным пояснить. – На шхуне он живет! Она милях в двух за городом стоит на якоре у берега. Оттого и долго вышло, что пришлось обратно пешком тащиться. Туда-то мы сзади на его коляске доехали, а обратно пешком.
– Все?
– Ну мы че, в первый раз, че ли? За ним со шхуны лодку прислали. По разговорам понятно, что он ихний капитан. Ну и что они испанцы, мы тоже догадались, только вот из-за этого, что говорят не по-нашему, ничего не поняли, что говорилось. Попугай там до темноты решил остаться, может, еще чего узнает. Оп-а! Чо это он уже здеся объявился?
Чуть в стороне нарисовался еще один участник вчерашней схватки, но у этого Попугая, в отличие от Жюля, вид был донельзя смущенный.
– Ну и чего ты мнешься, как девица на… – Дюпон оборвал себя на полуслове и испуганно глянул на меня. – Пардон, мадемуазель, чуть не ляпнул. Ты чего мнешься?
– Чего мнусь? Так это… я записку принес.
– Мне?
– Не-а, не тебе. Вот дамочке и ихнему ухажеру.
– Так отдай… Эй, а от кого записка?
– От кого, от кого… От испанца! – Попугай вздохнул тяжело и обреченно. – Засек он нас. Мы-то не поняли, а он и виду не подал. Я как дурак в кустах лежу. Тут лодка подплывает, и испанец этот прямо ко мне. Я затаился, а он говорит: не бойся, вылезай, я хочу с тобой записку передать. Сказал, чтоб доставил девушке, что была на стрельбище в алом платье, или ее кавалеру. Я стал под дурачка косить, мол, ни на каком стрельбище не был, никого не видел и знать ничего не знаю, лежу себе отдыхаю. А он говорит, что нас с Жюлем оттуда не задаром вез, мог бы сразу турнуть и фиг бы мы за ним угнались, но захотел записку передать и не стал нас трогать.
– Записка-то где? – не выдержала я столь пространных рассказов.
– Записка где? – переспросил – и уже не в первый раз – Попугай, видимо, за эту манеру повторять без нужды вопрос собеседника и получивший свое прозвище. – При мне записка. Вот, держите.
– Ладно, валите пока отсюда, нам договорить нужно, – велел Дюпон. – Приду, скажу, что дальше делать станем.
– Они что, знают, чем мы собрались заниматься? – спросил Петя, когда оба мальчишки ушли.
– Знать не знают. Но кой о чем догадываются. Они с Люсьеном из одной компании будут, так что…
Я тем временем пробежала по строчкам короткого письма.
– Петя, нас приглашают завтра пообедать на борту шхуны «Арабелла». Просят ничего не бояться, но если мы все же испытываем страх, то можем привести с собой хоть роту солдат.
– Где ж мы ее возьмем? – задумался Петя, и было непонятно, всерьез он желал отыскать роту солдат или это у него шутка такая получилась. – Ладно, завтрашний обед не сегодняшний ужин, есть время подумать.
– Если что, мы можем подстраховать! – предложил Дюпон.
– Пожалуй, этим и стоит ограничиться, – сказала я. – Пусть мальчишки с нами приедут и подождут на берегу. Да и извозчика придется просить ждать или вернуться за нами.
– Да и испанец ваш не похож на злодея, вообще на преступника не похож, а уж у меня взгляд наметанный, – сказал Дюпон.
– Вы вот тоже на преступника не похожи, – вздохнула я.
– Это для вас не похож, – ничуть не смутился карманник, – свои меня на раз раскусят. Значит договорились?
– Да. Есть еще один вопрос. Как я понимаю, вы денег за свою помощь и за участие в этом деле не возьмете.
– Не возьму, – нахмурился Дюпон. – Я б от вас их и вчера не стал брать, а сегодня тем более.
– Но остальным мальчишкам нужно заплатить, надо же им что-то есть. И расходы могут быть. Поэтому извольте принять вот эти деньги и в случае надобности тратьте, как сочтете нужным. Возможно, понадобится кого-то подкупить, так вы не скупитесь.
Дюпон присвистнул, приоткрыв увесистый конверт с деньгами, и тут же горестно вздохнул.
– Вы, мадемуазель, на меня дурно влияете, – сказал он. – Еще три дня назад я с такой-то суммой в руках, да зная, что вы вскоре уедете аж в Россию, через минуту забыл о всех наших уговорах и исчез куда подальше.
– И были бы неправы, оттого что прежде, чем уехать в Россию, мы бы вас отыскали и скормили крокодилам!
Вот так весело мы и расстались.
Экипаж довез нас к месту стоянки, мы демонстративно вышли вместе с помощниками Дюпона, и те открыто сели на бережке. Экипаж мы отпустили, но договорились, что он за нами вернется через пару часов. Мы погрузились в поджидавшую нас шлюпку. Матросы были вежливы, хоть и не особо сдерживались от любопытного разглядывания своих пассажиров.
На борту нас встретил капитан:
– Рад приветствовать вас у себя в гостях. Разрешите представиться, Мигель Хосе Антонио Криспин Примо де Альда де ла Коста[58].
Мне сразу стало понятно, отчего я не сумела вспомнить имя, под которым его представили на турнире – при такой длине мало что успеешь запомнить!
В ответ мы назвали себя, и было видно, что это нелишнее, что имен наших дон Мигель не знает.
Капитан был сама любезность, показал нам свое судно, пояснил назначение некоторых непонятных нам, сухопутным жителям, устройств. Даже назвал, какими парусами оснащена его шхуна и на каких реях какой из них крепится. Увы, почти все эти названия вылетели у меня из головы сразу, не сходя с места, единственное, что мне запомнилось, что шхуна двухмачтовая – это я и сама видела, а уж до двух сосчитать смогла самостоятельно – и что такого рода шхуны называют брамсельными, но в чем тут суть, не уловила.
– А теперь прошу вас в мою каюту, обещанный обед уже ждет нас.
