Ознакомительная версия.
Ступая медленно, будто опасаясь нарушить вечный покой скульптур, он возвратился к ограде, оглядываясь на каждом шагу. Когда Макс очутился за стеной, ему показалось, что дом на пляже находится бесконечно далеко от него. Долго не раздумывая, мальчик бросился бежать. На сей раз он не оборачивался, пока не очутился у забора дома. Только тогда он осмелился посмотреть назад: сад скульптур снова утонул в тумане.
Кухню наполнял запах горячего масла и гренок. Алисия без всякого интереса разглядывала свой завтрак, уныло уставившись в тарелку. Ирина наливала в блюдечко молоко для недавно обретенного питомца. Кот не удостоил угощение вниманием. Понаблюдав за ними, Макс подумал, что сестра хлопочет напрасно: у этого кота совсем иные гастрономические предпочтения, как выяснилось накануне. Максимилиан Карвер держал в руке чашку горячего кофе. Он взирал на семейство с выражением счастья и восторга на лице.
– Сегодня рано утром я покопался в гараже, – завел он речь очень таинственным тоном. К подобному тону он обычно прибегал в тех случаях, когда ему хотелось, чтобы домочадцы стали немедленно допытываться, что интересного он обнаружил.
Макс знал все уловки отца как свои пять пальцев. Иногда он даже недоумевал, кто из них на самом деле более взрослый.
– И что же ты раскопал? – снисходительно спросил он.
– Ты не поверишь, – ответил отец. «Конечно, поверю», – подумал Макс. – Два велосипеда!
Макс вопросительно поднял брови.
– Они, конечно, старые, но если капельку смазать цепи, будут летать как метеоры, – пояснил Максимилиан Карвер. – И там оказались не только велосипеды. Кто знает, что еще я нашел в гараже?
– Муравьеда, – пробормотала Ирина, продолжая поглаживать своего котика.
Всего восьми лет от роду, младшая дочь Карвера уже освоила убойную тактику подрыва морального духа родителя.
– Нет, – с явным огорчением отозвался часовщик. – Ну, кто рискнет предположить?
Макс краем глаза заметил, что мать внимательно наблюдает за сценой. Поняв, что детективные подвиги мужа никого особенно не впечатлили, она ринулась ему на помощь.
– Альбом с фотографиями? – голосом сладким, как мед, поделилась догадкой Андреа Карвер.
– Теплее, теплее, – откликнулся часовщик, заметно повеселев. – Макс?
Мать искоса посмотрела на сына.
– Не знаю. Дневник? – послушно подал реплику Макс.
– Нет. Алисия?
– Сдаюсь, – равнодушно сказала Алисия, витавшая в облаках.
– Ну ладно. Итак, приготовьтесь, – начал Максимилиан Карвер. – Я нашел настоящий проектор. Кинопроектор. И целый ящик с фильмами.
– И какие там фильмы? – встряла Ирина, в первый раз за четверть часа оторвав взгляд от кота.
Максимилиан Карвер пожал плечами:
– Не знаю. Фильмы, и все. Разве это не чудесно? У нас будет домашний кинотеатр.
– В том случае, если проектор работает, – заметила Алисия.
– Спасибо за доверие, дочка. Напоминаю, что твой отец зарабатывает на жизнь ремонтом испорченных механизмов.
Андреа Карвер положила руки на плечи мужу.
– Отрадно слышать это, господин Карвер, – сказала она, – поскольку нужно, чтобы кто-то поладил с котлом в подвале.
– Положись на меня, – отвечал часовщик, вставая из-за стола.
Алисия последовала его примеру.
– Барышня, – остановила ее Андреа Карвер. – Сначала завтрак. Ты к нему не притронулась.
– Я не голодна.
– Тогда я все съем за нее, – вызвалась Ирина.
Андреа Карвер категорически отвергла такой вариант.
– Она не хочет толстеть, – ехидно прошептала Ирина коту.
– Я не могу есть, когда эта тварь тут трясет хвостом и от нее летит шерсть, – возразила Алисия.
Ирина и кот посмотрели на нее с одинаковым выражением негодования.
– Кривляка, – бросила напоследок Ирина, удаляясь в сад вместе с питомцем.
– Почему ей всегда все сходит с рук? Когда мне было столько лет, сколько ей, ты мне не позволяла и половины, – возмутилась Алисия.
– Давай сейчас не будем начинать этот разговор, – спокойно сказала Андреа Карвер.
– А я и не начинала, – возразила старшая дочь.
– Хорошо. Я все понимаю. – Андреа Карвер нежно потрепала Алисию по длинным волосам. Та строптиво нагнула голову, уклоняясь от примирительной ласки. – Но все же позавтракай. Пожалуйста.
В этот момент под ногами у них раздался грохот металла. Все переглянулись.
– Ваш отец взялся за дело, – пробормотала Андреа Карвер, допивая кофе.
Алисия принялась меланхолично жевать гренок, а Макс тем временем старался выбросить из головы навязчивую картину: улыбавшийся в тумане шут из сада скульптур протягивает ему руку, выкатив глаза.
Велосипеды, вызволенные Максимилианом Карвером из круга забвения в маленьком гараже, сохранились гораздо лучше, чем ожидал Макс. На самом деле они выглядели так, словно ими почти не пользовались. Вооружившись замшевыми тряпочками и жидкостью для чистки металла, всегда имевшейся в запасе у матери, Макс обнаружил под слоем грязи и плесени настоящие сокровища – отличные велосипеды, сверкавшие новенькой краской. С помощью отца Макс смазал маслом цепи и шестерни, а также накачал колеса.
– Вероятно, придется заменить камеры, – предупредил Максимилиан Карвер, – но ездить уже можно.
Один велосипед был меньше другого, и Макс, пока начищал и смазывал машины, все время спрашивал себя, неужели много лет назад доктор Флейшман купил их, чтобы кататься вместе с Якобом по дороге вдоль моря. Максимилиан Карвер заметил в глазах сына тень смущения и вины.
– Не сомневаюсь, что старому доктору было бы приятно, что ты катаешься на его велосипеде.
– А я сомневаюсь, – пробурчал Макс. – Почему их здесь оставили?
– Плохие воспоминания не нуждаются в подпитке, – пояснил Максимилиан Карвер. – Думаю, велосипедами давно перестали пользоваться. Ну посмотрим, садись. Давай попробуем.
Они вынесли велосипеды на улицу, и Макс отрегулировал высоту сиденья, одновременно проверяя упругость тормозных тросов.
– Надо бы еще смазать тормоза, – высказал он свое мнение.
– Пожалуй, – согласился отец, принимаясь за работу. – Послушай, Макс…
– Да, папа?
– Не изводи себя из-за велосипедов, хорошо? Мы не виноваты в горе, которое постигло несчастных родителей. Наверное, мне вообще не стоило вам рассказывать о той семье, – добавил часовщик с выражением озабоченности на лице.
– Ничего страшного. – Макс вновь нажал на тормоз. – Вот теперь отлично.
– Тогда вперед.
– А ты со мной не поедешь? – спросил мальчик.
– Вечером, если у тебя еще останутся силы, я задам тебе жару. Но в одиннадцать мне нужно встретиться в городе с человеком по имени Фред. Он согласен уступить мне помещение под мастерскую. Нужно подумать о делах.
Максимилиан Карвер начал собирать инструменты и вытирать руки замшей. Макс наблюдал за отцом, пытаясь представить, каким тот был в его возрасте. По укоренившейся семейной традиции считали, что они с отцом очень похожи. Ирина будто бы походила на мать. В сущности, все это было из рода тех благоглупостей, набивших оскомину, которые повторяли из года в год (кудахтая как куры) бабушки, тети и противные кузины, являвшиеся в полном составе на рождественские обеды.
– Макс опять грезит, – с улыбкой заметил Максимилиан Карвер.
– А ты знал, что у леса, за домом, есть сад скульптур? – невольно вырвалось у Макса. Он сам удивился, услышав свой вопрос.
– Думаю, тут масса вещей, которых мы еще не видели. В том же гараже полно коробок и ящиков. А утром я обратил внимание, что подвал похож на музей. По-моему, если мы продадим антиквару весь хлам, собранный в доме, мне не придется открывать часовой магазин. Мы припеваючи проживем на ренту. – Максимилиан Карвер испытующе посмотрел на сына: – Послушай, если ты не сядешь на велосипед, он снова зарастет грязью и превратится в ископаемое.
– Уже сажусь, – ответил Макс, нажимая на педаль велосипеда, который Якоб Флейшман не успел обновить.
Макс покатил к городу по прибрежной дороге. Она тянулась вдоль длинного ряда домов, с виду похожих на новое жилище семейства Карвер, и выходила прямиком к устью небольшой бухты, где располагалась рыбацкая пристань. У старых причалов замерли на якоре всего четыре или пять суденышек. Местная флотилия состояла в основном из небольших деревянных шлюпок, в длину не превышавших четырех метров. С этих лодок рыбаки тралили древними сетями дно на расстоянии ста метров от берега.
На берегу же вокруг причалов ремонтировались лодки и высились штабеля деревянных ящиков местной торговой биржи. Макс успешно выбрался на велосипеде из этого лабиринта. Не спуская глаз с маленького маяка, он вырулил на изогнутый волнорез, полумесяцем обнимавший бухту. Доехав до конца пирса, мальчик остановился и, прислонив велосипед к подножию маяка, сел отдохнуть на одну из каменных глыб, наваленных на внешней стороне дамбы и обточенных прибоем. Отсюда открывался вид на океан, расстилавшийся у ног, словно лучезарное полотнище, без конца и края.
Ознакомительная версия.
