Наконец-то сон сморил её. Засыпая, она услышала лай и проговорила:
— Лайте, лайте, хоть вы-то не подведете!
Но спала она недолго. Разбудила отчаянная возня собак. Даже сквозь ставни было слышно, как они носятся по саду, ломая кусты.
— Что такое, господи?
Трясущимися руками Граммофониха напялила платье и, отомкнув замки, замерла на пороге.
В темноте, задыхаясь и хрипя от злости, неистово рычали собаки.
Схватив подвернувшуюся под руки лопату, торговка на всякий случай отперла калитку и выглянула на улицу. Та же тьма. Никого нет! И вдруг из сада, чуть не сбив ее с ног, выскочили собаки и тут же исчезли в темноте.
— Назад, дьяволы! — крикнула торговка, но их уже и след простыл.
В этот момент в саду кто-то свистнул. Она ахнула и, размахивая лопатой, бросилась на свист. Справа послышался какой-то шорох; она повернула туда, и вдруг кто-то свалился на нее сверху.
— Стой! — не своим голосом заорала она. — Ага, попался!
Схватив за шиворот свалившегося с яблони Витальку, она со всей силой, на какую была способна, втащила его в дом и захлопнула за собой двери.
Славка поднялся с земли и несколько раз свистнул. Никто не отозвался. В саду Витальки уже не было, собаки тоже исчезли. Славка пошел к дому, поднялся на крыльцо и дернул дверь. Заперта. Тогда он припал к ставне, из которой била полоска света.
Прежде всего он увидел Витальку. Друг стоял спиной к окну. Граммофонихи в щель не было видно, но вот появилась и она. Повязывая платком голову, она что-то говорила, говорила, потом подтолкнула Витальку к дверям.
«В милицию поведёт», — понял Славка, отскакивая в сторону. Граммофониха шла быстро. Она цепко держала за воротник Витальку. Мальчишка спотыкался, скользил, попадал в лужи, но молчал. Славка бежал чуть позади. От расстройства он забыл о всякой предосторожности. Торговка обернулась и ловко ухватила за ворот и его.
— Ага! Артюшин внучек попался! Вот чем вы занимаетесь, праведники! Ну и ну… я вас выведу на чистую воду.
Она продолжала разглагольствовать, а Славка шепнул товарищу:
— На… нарвал?
— Нарвал, — так же шепотом ответил тот, — за пазухой. Одни дички. Нет у неё ни черта.
— О чём вы там, милые, а? Сейчас в милиции заговорите! Там шептать не дадут. Ой!.. — закричала она. — Куда, куда, стервец?!
Это рванулся Виталька. Ему удалось освободиться, но он не убежал. Тут же, воспользовавшись замешательством торговки, он вцепился ей в руку, чтобы высвободить и приятеля.
— Готово, беги, Славка.
Но, к его изумлению, тот сказал:
— Ни… никуда не побегу. По… пошли в милицию.
Граммофониха успела опомниться и опять ухватила за воротники обоих.
— Веди, веди, — шептал Славка. — Сейчас будет потеха!
Улицы были совсем пустынны, и она благополучно дотащила мальчишек до отделения. На крыльце у раскрытых дверей курил пожилой милиционер.
— Это еще что? — спросил он. — Почему это?
— Грабителей поймала, — торжествующе пробасила Граммофониха. — Грабят трудящихся по ночам!
— Придется протокол писать, — нехотя отозвался милиционер и вздохнул: — Везет же мне: как ночь, так протокол! Ну, грабители, марш в дежурку!
И он привел их в знакомую Славке комнату. Но там не было ни лейтенанта, которому Славка отдал яблоки, ни старшины Солнцева. «Где же яблоки, — думал Славка, — в столе или их уже съели?»
— Ну, давайте составлять протокол, — протянул милиционер. — Вот ты, маленький, как фамилия?
Но Славка растерянно молчал. Рухнул его план. Он-то рассчитывал, что в милиции будет лейтенант или старшина Солнцев… Славка уже жалел, что не убежал, когда друг освободил его.
— Я тебя, кажется! Как фамилия? Почему молчишь?
— Я скажу, — вмешалась Граммофониха. — Я их, как облупленных, знаю!
— Подождите, — недовольно сморщился дежурный. — Сами должны сказать. Ну?
— Я ска… скажу только старшине С-солнцеву!
— Что? Ты его знаешь? — удивился милиционер. Строгость сразу слетела с него. — Старшина Солнцев… Солнцев сейчас на задании… Больше ты никому не скажешь? Только Солнцеву?
— Е… еще лейтенанту.
— Да-а, — протянул милиционер. — Чудеса!
Он снял трубку:
— Товарищ лейтенант, вы не зайдете? Домой собираетесь? Да, да, поздно. Тут мальчишка пришел, то есть не совсем пришел… его привели. Он желает только с вами разговаривать! Да, только с вами! Зайдёте? Ясно. Подождём.
Дежурный положил трубку:
— Прошу всех посидеть. И вы, пострадавшая, тоже посидите вон на скамеечке.
Граммофониха села на скамью, ребята пристроились с другого конца.
— Я подожду, время терпит. Я их выведу на чистую воду!
В это время раздался стук, и в дежурное помещение вбежала женщина. Видно было, что она одевалась наспех. Из-под пальто выглядывал халат, платок еле держался на голове.
— Татьяна Сергеевна, — шепнул Виталька.
— Ка… какая? — так же шепотом спросил Славка.
— Географию учит. В старших классах. Ты не знаешь.
— А…
— Здравствуйте, Татьяна Сергеевна, — решил поздороваться Виталька.
Но учительница даже не поглядела в его сторону.
— Кисличкин удрал из дома! Вылез со второго этажа… через окно… я все обыскала, — прерывисто произнесла она.
Славик и Виталька переглянулись. Значит, Нева остался в саду?
— Боже мой, — вздыхала учительница, — сотню мальчишек воспитала, а тут что? Всего ожидала… но такое! Месяца у меня не живет…
— Сейчас примем меры. — Дежурный потянулся к телефону. — Успокойтесь.
— Стойте, стойте, — заторопился Виталька, — не надо принимать меры! Он уже дома, наверное!
Учительница подняла глаза на Витальку:
— Ты? Что ты тут делаешь?
— Мы по делу, — сказал Виталька. — Потом расскажем. А Олег, наверное, уже спит дома!
Но приятели и не подозревали, что Олег всё ещё и не думал покидать сад торговки. Убежав от Витальки, он сразу же пробрался к противоположному краю забора и затаился в траве, чтобы оценить обстановку. Надо начинать поиск. Или он сейчас обнаружит окоп, или придётся признаться, что не выполнил боевого задания.
Где-то в глубине сада возились собаки. Рядом темнел забор. По плану окоп мог находиться только здесь, у самого забора. И Олег пополз, шаря по мокрой траве и включая на короткий миг фонарь. Понятно, что окоп могли давно засыпать землей или просто завалить каким-нибудь хламом… Он дополз до конца забора. В траве попадались щепки, скользкие комки глины и камни, но нигде-нигде не было даже маленькой ямки.
Промокший и усталый, он поднялся с земли и хотел уже уходить, но тут в саду послышался грузный топот, потом крик. Олег сообразил, что Виталька попался.
Вот всё снова затихло. Даже не было слышно визга собак. Олег подождал и не таясь пошел вдоль забора, но не сделал и двух шагов, как оступился и съехал в какую-то глубокую яму. На дне ямы загремели железные банки. Падая, Олег почувствовал, как больно резануло его чем-то по левой руке, но он не обратил внимания на боль, а тут же вскочил на ноги и включил фонарик.
Стенки ямы сверху были покатыми, но ниже оказались ровными и плотными. Яма была узкой и продолговатой.
Окоп! Наконец-то!
С разламывающейся от похмелья головой валялся Василий на своей койке в общежитии. Хотелось подняться и сунуться под кран, чтобы холодная струя воды хоть немного освежила, но соседи его сидели за шахматами, и не стоило им показывать, каким он явился домой.
«Ах, тётка, тётка! Будь ты неладна! И чего ты вцепилась в меня, как клещ? Чего вцепилась? — мрачно повторял Василий про себя. — Как мне от тебя отвязаться?!»
— Ага, теряешь лаечку! — послышался радостный голос долговязого механика Ивана.
— Ну уж ладью я тебе не отдам! — вздыхал партнер.
— Не отдашь лайку, тогда ферзь летит за два пешконосца!
Вот люди получают себе удовольствие! А он?! Ах, как хорошо было бы навсегда избавиться от этой тетки… Черт его, дурака, дернул поехать за яблоками. Получается, что стал теперь соучастником её махинаций! Если тётка попадется — он тоже виноват! Она-то его сразу выдаст, это факт. Что делать? А если рассказать всё ребятам? Нет, нельзя, что он — в уме?! Остается сделать, что просит тётка, и отвязаться от неё навсегда…
— А вот тебе еще шах! — ликовал Иван. — Ну как, нравится? По классическим образцам разбил тебя!
— Ладно, сдаюсь! Будем мы сегодня ужинать? У тебя сколько наличных? У меня копеек тридцать, — сказал партнер.
Получка должна была быть завтра.
— Эй, Иван, пойди-ка сюда, — приподнял голову Василий. — Вот, бери.
— Ого, откуда столько?
— Бери, не спрашивай, — махнул Василий.
Иван нахмурился и из-под очков в упор поглядел на Василия:
