– Я нормальная! Нормальная! – завизжала Галка, так что страус заплясал под ней. – Я папе расскажу! Все, и как вы меня обзывали! – Она принялась тыкать пальцем в мобильник. – А ты следи, чтоб они ко мне не сунулись! – сквозь всхлипы скомандовала она страусу.
Сыщики беспомощно переглянулись.
– Это ты во всем виноват! Со своими вопросами! – прошипела Катька брату. – И ты, со своими шуточками! – накинулась она на Севу.
– А кто ее ненормальной обозвал? – тихо ответил Сева.
– Нас сейчас выгонят отсюда! Остановите ее! Вы же рукопашницы! – потребовала Катька у близняшек.
– Видишь ли, Катенька, нас никто не учил рукопашному бою со страусами, – нервно ответила Кисонька.
– Наверное, тот еще кикбоксер, – опасливо поглядывая на толстые жилистые ноги, пробормотала Мурка.
Галка тем временем уже истерично вопила в трубку бессвязные обвинения. Потом вдруг резко замолчала, слушая ответ. Сунула телефон обратно в карман… И вполне дружелюбно сказала, разбирая поводья своего страуса:
– Ну пошли, чего встали? До пруда недалеко!
– А… а… что тебе отец сказал? – подобрав отвисшую от такой мгновенной перемены челюсть, выдавил Вадька.
– Ты, наверно, просто такой любопытный по жизни, раз столько вопросов задаешь, – снисходительно ответила Галка. – Сказал, что я могу не нервничать – «Агро-юнион» ему звонил, извинялся, им наша Ряба больше не нужна, потому что им прямо сегодня новую несушку привезут!
– Откуда? – немедленно спросил Вадька.
– Понятия не имею! – снова начала раздражаться Галка.
Катька немедленно ткнула брата кулаком под ребро.
– Не зли человека! – прошипела она. – Чего ты к ней пристал?
– Просто странно, – отставая от уехавшей вперед Галки, пробормотал шеф детективного агентства, задумчиво почесывая в затылке (видно, чтоб унять свербящие мысли). – Эта Галка сама говорила, что им «Агро-юнион» сообщил, будто у них нет несушки, будто они не могут ждать несушку, будто они кучу денег потеряют… А теперь несушка вдруг откуда-то взялась…
– Не наше дело! – в один голос заявили Катька и Сева. И переглянулись, пораженные неожиданным единодушием.
– Нам за разборки со страусами денег не платят, – пояснил Сева.
– Нам надо хватать Харли и убираться, пока здесь из него от большой дружбы чучело не набили, – ответила Катька. – Где уже этот пруд?
– Да вот он! – Страус поднял свою всадницу на небольшой пригорок, ребята пошли следом… Вадька присвистнул.
Лежащий чуть ниже пруд был… крут! Иначе и не скажешь! Куда там городскому, в центральном парке! Этот был раза в полтора больше, а уж по богатству птичьего населения городской ему и в подметки не годился. Если, конечно, у пруда могут быть подметки.
Посреди водоема, как грибы на полянке, торчали аккуратные птичьи домики на сваях. Вадька подумал, что, будь такой домик самую малость побольше, вышла бы отличная дачка. Слегка прихваченная ледком у подножия домиков, у краев пруда вода бурлила – видно, именно там ее подогревали. И жизнь на самом пруду тоже бурлила. Черно-белыми запятыми на мелкой ряби покачивались лебеди. У заснеженного бережка, прямо в подогретой воде, стоял на одной ноге длинноносый журавль, явно не собиравшийся улетать ни в какие теплые края, а мимо неторопливо, как на прогулке, проплыла парочка пеликанов. Крякали утки, еще какая-то совершенно незнакомая ребятам птичья мелочь носилась из конца в конец пруда.
– Ой, глядите, воробей нырнул! – изумленно взвизгнула Мурка.
– Это не воробей! – засмеялась Галка. – Это американская оляпка! Потрясающая птица. Она под водой, по дну гулять может, как мы с вами по бульвару! А гуси вон, на другой стороне. – Она снова подпихнула страуса пяткой, и они двинулись вдоль берега.
У Катьки сердце колотилось нетерпеливо и испуганно. Харли здесь? Или… его опять нет и хрупкая надежда найти гуся живым станет уж совсем маленькой и призрачной?
Она всегда любила именно предновогодние дни, даже больше, чем сам Новый год! В эти дни школы уже не было, а праздник еще оставался впереди, и каникулы тоже, и ничего еще не кончилось, потому что начаться толком не успело, и хотелось по-кошачьи жмуриться в предвкушении. В этот раз ей не хотелось ничего. Был только изматывающий страх за Харли и немного злости на ребят за их невозмутимое спокойствие и какую-то легкомысленную уверенность, что Харли как-нибудь да найдется.
Кисонька вдруг издала коротенький испуганный крик и нырнула за страуса, словно надеясь спрятаться. Вытянув длинные шеи и угрожающе встопорщив алые гребни, по дорожке неслись петухи-охранники. Их отделанные сталью когти зловеще поклацывали. На дорожке воцарилась короткая паника – под прикрытие страуса теперь старались забраться все. Но петухи, не обращая ни на ребят, ни на хозяйку ни малейшего внимания, промчались мимо и ринулись в сторону деревьев.
Смущенно кашлянув, Кисонька выбралась из-за Яшки.
– Они на нас уже кидались…
Галка согласно кивнула:
– Знаю. Они вообще странные какие-то сегодня. Вот куда их несет? – Она поднесла к губам свисток, и морозный воздух располосовал уже слышанный ребятами резкий звук.
Белый и черный остановились, будто их дернула назад привязанная к лапам веревка. Они топтались на месте, гребни их раздувались и наливались кровью, они подпрыгивали то на одной лапе, то на другой, и окованные железом шпоры кромсали воздух, словно пытаясь нащупать невидимого врага. Белый сделал несколько шагов назад к хозяйке, потом снова повернулся и, работая ногами не хуже страуса, опять рванул к неведомой цели. Черный кинулся следом. Через мгновение они скрылись за деревьями.
– Ах, так? Я вам покажу – не слушаться! – разозлилась Галка и снова поднесла свисток к губам.
– Подожди! – крикнул Вадька. – Раньше с ними такое случалось?
Галка растерянно помотала головой.
– Они же охранники, – напряженно сказал Вадька. – Если они так мчатся, значит, что-то не так! А ну, за мной! То есть за ними! – Повелительно махнув рукой, он устремился за петухами.
– А как же гуси? – растерянно сказала Катька. – Мы не будем их смотреть?
– Ну где ж нам гусями заниматься, – ехидно протянул Сева. – Мы все время во что-то вляпываемся! – но все же побежал за остальными.
Всех, конечно, обогнала Галка верхом на Яшке. Когда ребята вломились в глубь парка, больше похожего на лес, она уже стояла спешившись и разглядывала что-то, неподвижно застывшее в заснеженном подлеске. Что-то белое. И что-то черное.
Петухи лежали, все так же вытянув шеи, – словно рухнули прямо на бегу.
– Они умерли? – дрожащим голосом спросила Катька.
Склонившаяся над петухами Галка выпрямилась и покачала головой:
– Спят! Вот так взяли и уснули! Ничего не понимаю! – Она обвела ребят растерянным взглядом.
– Может, они это… пьяной вишни наклевались? – высказал робкое предположение подбежавший Сева. – А что? У вас на кухне перед Новым годом наливку какую домашнюю или крюшон никто не готовит? Выбросили пропитанную спиртом вишню, петухи наклевались, сперва буянили, на людей кидались, а теперь валяются вот… под забором… ну, или под деревом! Отсыпаются спьяну. И ничего страшного!
– А пьяное «ку-ка-ре-ку» они, случайно, не горланили? Крыльями не обнимались, «ты меня уважаешь» друг у друга не спрашивали, не слышал? – издевательски процедила Галка. – В «Эмиле из Лённеберги»[18] про пьяных кур вычитал, да? Так чтоб ты знал – ни кур, ни петухов напоить невозможно! У них мозги не то что у людей!
– Куры умнее? – очень серьезно поинтересовался Сева.
– Некоторых – да! – неодобрительно косясь то на Севу, то на Галку, прокомментировала Мурка. – Если их напоить нельзя, почему они дрыхнут?
– Не знаю, – помотала головой Галка. Перья на голове жалобно затряслись. – Заболели?
– Или их усыпили. – Присевший на корточки возле петухов Вадька поворошил теплые перья. – Они же у вас вроде сторожевых собак? Зачем обычно усыпляют собаку?
– Чтобы ограбить дом, – немедленно ответила Мурка.
– А что… – пробормотал Сева. – Набить полную сумку тех соколов – это ж какие бабки! – В голосе его, как всегда, когда он говорил о чужих деньгах, звучало легкое сожаление.
– Колька с Петькой только в парке сторожат, – возразила Галка. – В доме и соколятне свои охранники. И вообще, у нас система видеонаблюдения! – Она кивнула куда-то вверх.
Ребята подняли головы… Под ветками, прямо на золотистой коре сосны была прикреплена небольшая камера. Только красный глазок ее не горел, а объектив оказался вдребезги разбитым.
– А что у вас там? – Вадька ткнул пальцем меж деревьями и уточнил: – Ну, куда петухи бежали?
– Вольер со страусами! – растерянно доложила Галка.
– Значит, «Агро-юнион» уморил свою несушку и хотел купить вашу Рябу. А сегодня сказал, что ваша Ряба ему не нужна, потому что им откуда-то несушку привезут. Наверняка привезут! – неожиданно торжествующе вскричал Вадька. – Спорим, что вашу и привезут! Вот прямо сейчас и увозят! Самое, между прочим, время страуса тырить – как раз перед Новым годом, когда все расслабились!
