Я не понял, как тоже закричал. Комната наполнилась плачем и истошными воплями.
Я вскочил и попытался оторваться от стола, к которому мы до сих пор были прикованы наручниками.
Увы, попытка не удалась.
Горилла безразлично перешагнул через Алонзо, вскарабкался на мой стол и вытянул вперед свои огромные, покрытые шерстью лапы.
— Н-е-е-е-т! — в ужасе закричал я, потому что это жуткое животное обхватило меня.
Я низко присел, когда лапы гориллы коснулись моей головой.
— А-а-а! — громкий крик вырвался у меня. Я поднял голову и увидел, что это жуткое создание с грохотом двигается по столу. Потом оно схватило за волосы еще одного парнишку и, откинув голову, зарычало. На этот раз так громко, что балки под потолком задрожали.
Вдруг я услышал чей-то крик и обернулся. Оказалось, как раз вовремя. Я заметил высокого тощего вожатого в зеленой лагерной форме. Это парень только что вбежал в комнату.
— Всем немедленно пригнуться! — возбужденно закричал он и поднял над головой винтовку.
Дикие крики, вопли ужаса. Отодвигаемые стулья заскрипели по бетонному полу — всем не терпелось пригнуть головы и присесть.
— Н-е-е-е-т! — протестующе завизжал мистер Фаррадей. — Карл, не стреляй! Это очень ценный экземпляр! Не смей!
Вожатый выстрелил. Звук выстрела прорвался через ураган криков ужаса и плача. Горилла издал рычащий звук. Его большие лапы упали вдоль тела. Рот открылся. Темные глаза выкатились из орбит. Животное застонало и схватилось за грудь. А потом с жутким грохотом свалилось на пол.
Рокко больше не шевелился.
На какое-то мгновение в комнате повисла мертвая тишина. Только изредка доносился чей-то всхлип.
Я подтянулся и снова забрался на свое место. Наручники по-прежнему скрепляли мои запястья. И я все еще чувствовал прикосновение лапы гориллы к своей голове.
Холодные волны пробегали по моей спине. Я дрожал и жадно ловил ртом воздух.
Алонзо с двумя вожатыми стояли рядом с гориллой. Потом помощник директора лагеря выдернул что-то из груди животного и передал это мистеру Фаррадею.
Дротик.
— Шприц с транквилизатором, — объявил тот, держа дротик в высоко поднятой руке, чтобы все могли его увидеть. — Мы никогда не причиним вреда нашему лучшему актеру.
Он засмеялся.
Ребята облегченно вздохнули.
— Всем спасибо за отличную работу, — сказал мистер Фаррадей.
Алонзо со своими помощниками поставили гориллу на ноги. Ее голова беспомощно болталась. Затем они затолкали усыпленное животное обратно в клетку.
— Ну что, здорово мы вас напугали? — спросил Р. Б. Фаррадей. — Все было как на самом деле. Правда?
Вожатые проходили вдоль столов, освобождая наши руки от оков и проводов.
Мое сердце все еще бешено колотилось. Пот струйками стекал по лбу. Мокрая футболка прилипла к спине.
— Поэтому, — продолжал мистер Фаррадей, активно жестикулируя и вглядываясь в наши лица дикими глазами, — поверьте в настоящий ужас!
Я смотрел на него, пытаясь понять, что он задумал на этот раз. Интересно, как далеко он способен зайти, чтобы напугать нас? Насколько настоящим может быть ужас?
И, надо сказать, мне очень скоро представилась возможность выяснить это.
Мы с Тайлером вернулись в наш маленький домик и закончили раскладывать свои вещи. Я достал несколько плакатов со сценами из фильмов ужасов и повесил их над кроватью, но это не успокоило меня. Я до сих пор чувствовал себя испуганным и напряженным.
Тайлер, сгорбившись и крепко прижимая к груди сложенные руки, сидел и кусал свою нижнюю губу, из которой уже сочилась кровь. Мой брат всегда вел себя так, когда ему было по-настоящему страшно.
— Может, нам лучше вернуться домой? — выдавил он. — Может быть, это лучшее место для отдыха? А этот Фаррадей — он же просто псих. Ты согласен?
Я пожал плечами.
— Ты сам прекрасно знаешь, что мы не можем вернуться домой до начала августа, потому что родители тоже уехали отдыхать. К тому же, но идее, это должно быть забавным, — ответил я. — И мне кажется, что Фаррадей все-таки притворяется…
— Но обезьяна же была настоящая! — настаивал Тайлер. — И таким же настоящим был ток, который они пустили по проводам. Я слышал, как он потрескивал. Крис получил самый настоящий удар током.
— Может быть, это была случайность? — предположил я.
— А Алонзо… меня по-настоящему пугает, — пробормотал мой брат.
Я посмотрел на него. Тайлер выглядел сейчас как маленький и беззащитный ребенок. Мне даже стало смешно.
— Эй, встряхнись! — закричал я. — Это же «Лагерь ужасов», так? И все, что ты здесь видел, это именно то, чего следовало ожидать от Р. Б. Фаррадея, самого «ужасного» человека на земле.
— Возможно, — прошептал Тайлер.
— Мы же сами не хотели ехать в обычный летний лагерь. Помнишь? А здесь может быть по-настоящему интересно, — настаивал я.
Тайлер вздохнул и опустил голову на руки.
Дверь в комнату открылась. Ввалился запыхавшийся Джек. Тыльной стороной ладони он стер со лба пот.
Тайлер вскочил со своей нижней кровати.
— С Крисом все в порядке? — спросил он.
— Я так не думаю, — выдохнул Джек. Он с трудом пытался перевести дыхание. — Я был и больничном корпусе, ходил навестить его. Он совсем не в полном порядке, скорее — наоборот.
— Что ты имеешь в виду? — удивился я.
— Он разговаривает как сумасшедший! — иоскликнул Джек. — Такое впечатление, что он вообще ничего не понимает. Я думаю… Я думаю, этот электрический разряд что-то сделал с его мозгами.
— Это правда? — закричал я. Джек кивнул.
— Я предупреждал вас. Мы с Крисом слышали кое-что, когда приехали сегодня утром. Это были по-настоящему ужасные вещи.
Он говорил почти шепотом, и нам с Тайлером пришлось придвинуться ближе.
— Я думаю, здесь действительно опасно находиться, — продолжал Джек. — Нам нужно держаться вместе. Нам, четверым. Они уже приглядывают за нами, за нашим домом. Понимаешь, мы с Крисом… — Он осекся и с ужасом уставился поверх моего плеча.
Я обернулся и увидел, что за окном стоит Алонзо.
Он смотрел на нас ледяным взглядом и внимательно прислушивался. Явно шпионил за нами.
Джек дрожал всем телом, его лицо стало пепельно-серым.
— Я ничего не говорил, — прошептал Джек. — Если кто-нибудь спросит, я не сказал ни слова. — И он вылетел из домика.
Я вновь посмотрел на окно. Алонзо куда-то исчез.
Мы с братом переглянулись.
— Странно… — тихо пробормотал Тайлер.
— Да, странно, — согласился я.
Меня мучил вопрос: что же Джек хотел нам рассказать и почему он так испугался этого Алонзо.
И вдруг мы услышали крик:
— Пустите меня! Пожалуйста, я вас очень прошу, отпустите меня!
Мы кинулись к выходу, но я оказался на улице первым и сразу помчался по тропинке. Тайлер меня догонял.
На бегу мы увидели, как по склону с бешенной скоростью, закладывая сумасшедшие повороты, мчался Крис. Он жестикулировал на ходу. Голова его была откинута назад. И… он ржал как лошадь.
Мы остановились, открыв рты от удивления, и наблюдали, как по склону за ним бежали два вожатых и медсестра.
Один из вожатых подпрыгнул, надеясь схватить Криса. Но не тут-то было. Крис дернулся в сторону, потом, снова заржав, развернулся и побежал вверх по склону.
— Отпустите меня! — снова завизжал он. — Я никому не скажу! Обещаю!
Вожатым удалось наконец схватить Криса, и вскоре они уже вели его в сторону медпункта.
Крис вернулся в наш домик после обеда. Он выглядел вполне нормально. Мы с Тайлером, конечно же, спросили у него, что произошло. Но Крис отвернулся от нас.
— Не хочу об этом говорить, — пробормотал он. — Пожалуйста, ребята, не спрашивайте меня.
Я видел, что его затрясло мелкой дрожью.
Больше мы не сказали друг другу ни слова. Но я продолжал наблюдать за Крисом весь вечер, надеясь разгадать, почему они гнались за ним и что с ним сделали, когда поймали.
Выключили свет. Но он по-прежнему сидел на краю кровати и смотрел в окно. Сидел неподвижно, как статуя, с застывшей на лице зловещей гримасой. И так он просидел всю ночь, глядя на луну.
С утра пошел дождь. Мы все смотрели фильм Р. Б. Фаррадея. Картина была довольно интересной, и я забыл о Крисе.
Только перед обедом наконец-то показалось солнце, трава заблестела, будто осыпанная бриллиантами. Лагерь казался свежим и новым, словно дождь вымыл его со всех сторон.
После обеда мы с Тайлером были предоставлены сами себе. Гас, наш вожатый, нашел нас и позвал на улицу.
— Аттракцион «Кружись и кричи» уже готов к первому испытанию. Не хотите попробовать? — спросил он.
