Потому что я теперь в команде. Буду танцами всерьез заниматься. Владислав Сергеевич сказал, что у меня огромный потенциал и что мне надо идти дальше.
— Куда? — поинтересовался подошедший Дима.
Но Инна даже не поняла, что это спросил именно он. Она ответила небрежно, как на любой другой вопрос:
Много есть конкурсов, городской — это не предел.; Сейчас мне подбирают другого партнера. Витя — он, конечно, ничего для этого уровня, но дальше мне надо кого-то посильнее и постарше. И заниматься буду больше, и потом — поездки могут быть всякие. Например, сейчас программу подготовим — ив Чехию уезжаем.
В Чехию! — ахнули девчонки и загомонили: ах, Чехия, ах, танцы, ах-ах…
Инна покрутилась в классе до звонка и пошла вниз, туда, где ее мама разговаривала с директором. Но в кабинет не вошла, а осталась в коридоре — около окна.
Немного поодаль скучал охранник, запоздавшие ученики бежали в классы. За окном светило яркое апрельское солнце, пели птицы, весенний ветер раскачивал ветки деревьев, росших в школьном дворе. Дима медленно подошел к Инне, и та обернулась на звук шагов:
Димка, как хорошо, да?
Он пожал плечами. Что может быть в этом хорошего? Он не понял, что она говорит о погоде.
Ему не было никакого дела до погоды. Инна уходила из его жизни. Вернее, уже ушла. Она про него забыла! И это было самое главное сейчас.
Что случилось? — глухо спросил он.
Ничего, — пожала она плечами и отвернулась к окну. Инна нервно тряхнула головой, убирая с лица непослушную прядь волос. — Все меняется, Димочка, и мы меняемся тоже.
Я — не изменился, — упрямо сказал он. — Это ты…
Что — я? — резко развернулась к нему Инна. — Да ты… ты… Ты просто завидуешь! У меня все хорошо, я выиграла конкурс, жизнь теперь меняется. Конечно, придется много работать, — она явно повторяла чужую фразу. — Но зато я могу многого достичь. А ты… Ты так и останешься в этой жизни никем!
Дима попятился. Он ничего не понимал.
Инна, ты что? — пробормотал он.
Да я всю жизнь тебя тащу, а ты ничего сам. придумать не можешь! — наступала она. — Танцами он занялся! Умора! Ты бы на себя посмотрел в зале. Чудо в перьях! Да я хоть вздохну сейчас свободно. А то без тебя чихнуть нельзя! Ходит — на пятки наступает.
Инночка! — позвала ее мама от кабинета директора, и девочка побежала к ней, вмиг забыв о разговоре.
А Дима остался в коридоре как оплеванный. Он просто шевельнуться не мог. Сколько он так стоял? Но только вновь открылась дверь в кабинет директора, оттуда вышла очень довольная Тамара Николаевна, мама Инны, а сама Инна шла ни на кого не глядя. Похоже, она была уже в Чехии — мыслями.
Димочка! — вдруг заметила его Тамара Николаевна. — Что же ты не заходишь? А у нас — видишь, какие перемены. Приходи как-нибудь, поговорите, чаю попьете…
Дима посмотрел на Инну. Та вскинула голову и отвернулась.
Я приду, — пообещал Дима ждущей ответа маме Инны, и та вместе с дочкой ушла из школы. Инна ушла насовсем.
И из Димкиной жизни — тоже.
В этот день он ушел из школы, даже не заходя в класс и не думая, что будет с его рюкзаком. Просто зашел в раздевалку, надел куртку и отправился домой. Дома лег на диван и пролежал так, не шевелясь, пока в дверь не позвонили.
Сначала он сел и даже не собирался идти открывать. У родителей ключи, а он никого не хотел видеть. Но звонили не переставая, долго и упорно, и Дима нехотя пошел к двери. Посмотрел в глазок — у него еще была надежда, что это соседи. Но там стоял Вадим.
Вадим сидел на парте сзади него и почти никогда с ним не разговаривал, только по делу. Он вообще в классе ни с кем не тусовался. А теперь Вадим стоял за дверью и в руках держал Димин рюкзак.
Дима открыл дверь и впустил одноклассника в квартиру.
Привет, — протянул ему рюкзак Вадим. — Ты чего вещи бросаешь?
Да так, — пожал плечами Димка. Объяснять ничего не хотелось. Но приятель и так все понял:
Брось, не переживай. Давай тебе уроки дам.
Димка кивнул и прошел к себе в комнату. Вадим снял куртку, кроссовки и прошел следом. Огляделся в комнате:
Неплохо живешь. Один здесь?
Один, — Дима не понял, что в этом странного.
Безуха. А у меня еще сестра в комнате живет. Мелкая — пять лет. И вредная. Вечно мои тетрадки таскает. У нас в квартире две комнаты, а нас четверо. Хорошо еще, бабушка на даче. У нас дача теплая. А так бы вообще…
Он расстегнул свой рюкзак и достал дневник:
Записывай!
Дима нехотя достал свой дневник и переписал домашнее задание. Двигаться, если честно, вообще не хотелось. Потом Вадим, который с любопытством в это время рассматривал рисунки на стенах, поинтересовался:
Это откуда взял?
Сам, — кратко ответил Дима.
Как это — сам? — не поверил Вадим и подошел поближе. — Ты чего, вот это все — сам? А как?
— Ну, на компьютере. С помощью Photoshop совмещаю изображения, потом там еще есть программа, с помощью которой можно рисовать, — Дима поневоле оживился. Это было его увлечение. Как-то он попытался Инне объяснить, как все это здорово, но она быстро заскучала, и больше он ей ничего про это не говорил.
— Покажи! — загорелся Вадим. И пояснил: — У меня есть Photoshop, но такого я не умею.
Димка включил компьютер, запустил нужную программу и стал показывать. У него была целая коллекция картинок.
Они сидели за компьютером до позднего вечера. Когда пришли родители с работы, Димка попытался соврать, что уже пообедал, но мама быстро его раскусила и усадила ужинать обоих. Вадим еще посидел потом немного и ушел страшно довольный, унося дискеты с записями некоторых программ, которых у него не было.
А Дима проводил его, потом сел за уроки и вдруг с удивлением почувствовал, что острая боль, которая осталась в душе после разговора с Инной, превратилась в ноющую и тупую. Хотя еще днем он думал, что ничего хорошего в его жизни уже не будет, просто не может быть. Что все кончено. Слишком много в его жизни было связано с Инной. А он даже не понимал — что же теперь случилось? Почему все так произошло?
Ему и в голову не приходило, что в предвкушении того успеха, который ей был обещан, она вначале просто забыла о том человеке, который был рядом все эти годы. А потом, когда поняла, что была неправа, разозлилась и сама обвинила его во всем. Так бывает иногда с людьми. Особенно со слабыми. А Инна сильной не была, хотя себя такой и считала. Но где разобраться в этом четырнадцатилетнему мальчишке?
Дима сделал уроки, хотя на это ушло немало времени — отчасти оттого, что сегодня много задали, отчасти оттого, что время от времени он тупо смотрел в учебник и никак не мог понять, что же он должен делать. Перед глазами стояла разъяренная Инна.
На следующий день он немного опоздал в школу, и первого, кого он увидел, придя в класс, — это Вадима, который сидел на месте Инны. Димка даже приостановился на мгновение, но потом бросил свой рюкзак рядом..
Слушай, если ты не хочешь, чтоб я тут сидел, то я уйду, — сразу предупредил тот. — Только понимаешь, у меня есть один вопрос…
И он развернул листик, на котором четко была написана компьютерная проблема, с которой он не смог вчера справиться.
Дима сначала не понял: зачем писать, когда можно все сказать словами, — но потом сообразил: урок уже начался, и разговаривать было опасно, чтобы не нарваться на замечание. А в перерывах между объяснением учителя и разбором примеров он спокойно решил проблему приятеля и написал, как устранить ее.
Так что на перемене Вадим просто задал несколько уточняющих вопросов и все понял:
Надо же, как просто! Я думал, что так можно, но боялся. Вдруг полетит что-нибудь. Ты давно этим занимаешься?
Лет с восьми.
Ого! Тогда ты классный спец!
Ну уж, — пожал плечами Дима. Он занимался этим для собственного удовольствия, в свободное время, которого, впрочем, было не так много — все оно без остатка уходило на Инну. Но теперь ему было приятно, что есть что-то, в чем он силен. Он не забыл, да и не мог забыть, что Инна крикнула ему в коридоре: "Ты никто!"
Они еще поговорили с Вадимом о программах, потом прозвенел звонок и они вместе пошли в класс.
Так с того дня и сидели вместе. Вадим оказался классным парнем. Он не набивался в друзья — ему это было не особенно надо. Зато с ним всегда можно было поговорить о чем угодно. И положиться на него можно было. Правда, иногда он обрывал телефонный разговор:
Ко мне пришли!
И потом никогда не говорил — кто и зачем. Да Дима и не спрашивал. Должна же быть у человека личная жизнь!
Так постепенно подошел к концу учебный год. Год этот был не слишком удачным. Все-таки расставание с Инной даром ему не прошло, и в дневнике оказалось полно троек. Папа крякнул, увидев это безобразие, но ничего не сказал. А Вадим вообще заметил философски:
Бывает и хуже.
И поинтересовался, куда Дима собирается поехать летом.
