Ознакомительная версия.
Ребята невольно втянули головы в плечи. Однако контролер, еще недавно проявлявший к ним такой неподдельный интерес, прошествовал мимо, даже не поглядев в их сторону. Ребята облегченно вздохнули.
— Ну, теперь до Москвы уж точно доедем, — бодро произнес Пашков.
— Вечно ты торопишься с выводами, — укоряюще посмотрел на него здоровым глазом Темыч.
— Тут торопись, не торопись, — усмехнулся Лешка. — Сами видели: мы им теперь совершенно без интереса. И потом нас, Пашковых, интуиция еще никогда не подводила. Наш род даже в древних летописях фигурирует как…
Договорить он не успел. В вагон вернулся Мироныч.
— Пришел ваш дядя?
— Нет, — отвечали ребята.
— Ну-ка, — положил Мироныч руку на Женькино плечо. — Ты вроде постарше.
Пойдем со мной.
— Нет уж, мы вместе, — возразили Темыч и Лешка.
— Сидите. Сейчас вернется ваш братик, — заверил Мироныч. — Тут просто есть одно дело…
И он решительно потащил Женьку в соседний вагон. Тот не знал, что и подумать. Впрочем, на размышления у него и времени особенного не оставалось. Мироныч раздвинул стеклянную дверь, ведущую в соседний вагон.
— Взгляни, — остановился он перед крайней скамейкой. — Это случайно не ваш дядя?
Женька взглянул. На лавочке, скрючившись, неподвижно лежал Василий Николаевич.
— Ваш родственник? — повторил Мироныч.
— Это д-дядя В-вася, — заикаясь пролепетал Женька. — Его ч-что? Уб-били?
— Нет, — покачал головой один из милиционеров. — Похоже, сердечный приступ. У него как, у вашего дяди, сердце-то было здоровое?
— П-почему было? — не мог отвести глаз Женька от совершенно неподвижного Василия Николаевича.
— Было, — повторил Мироныч. — Жизнь, брат, сложная штука, — положил он руку на плечо Женьке. — Был человек, и нет человека.
— Как это нет? — вытаращился на него Женька.
— Уведите парня, — скомандовал милиционер. — Нечего ему тут делать.
— Пошли, брат, — повел Мироныч мальчика обратно к друзьям.
— Ты чего? — вытаращились на встрепанного Женьку ребята, когда он и Мироныч вернулись.
— Т-там, д-дядя В-вася… — только и смог вымолвить долговязый мальчик.
— Что, дядя Вася? — всполошился Пашков.
— Умер ваш дядя Вася, — не стал скрывать горькой правды Мироныч. — Похоже, сердце не выдержало.
— Чего не выдержало? — переспросил Темыч.
— Кто уж там разберет, — отозвался Мироныч. — Вы мне лучше скажите, ваш дядя вообще-то здоровым был?
— Только что был здоровым, — никак не мог прийти в себя от потрясения Женька.
— Ну, а таблетки какие-нибудь принимал? — задал новый вопрос Мироныч. — Или там валидольчик.
— При нас не принимал, — отвечали ребята. — Но вообще-то мы…
Они хотели объяснить Миронычу, что Василий Николаевич им никакой не дядя, а совершенно случайный знакомый. Но тут поезд начал замедлять ход.
— Вот что, — перебил друзей Мироныч. — Сейчас в Клину остановка. Придется вам выйти. Ответите на вопросы милиционеров. Вещи у вашего дяди были?
— Вот этот пакет, — поглядел Женька на пластиковую сумку Василия Николаевича. — Мы же вам говорили.
— Вы мне много чего говорили. Запомнишь тут, — ответил Мироныч. — Берите его сумку и пошли.
— Но он нам вообще-то… — попытался еще раз объяснить Темыч, что Василий Николаевич им не родственник.
— После поговорим, ребята, — вновь недослушал Мироныч. — Главное, не отставайте. Следуйте четко за мной.
Поглядев на маленького щуплого Темыча, контролер вдруг взял его за руку. Видно, ему показалось, что это самый младший племянник покойного.
— Я, между прочим, и сам умею ходить, — обиженно буркнул Темыч.
— Поговори у меня еще, малец! — строго прикрикнул на него контролер.
Темыч громко засопел от обиды, но в пререкания с Миронычем вступать поостерегся. Как-никак, они ехали без билетов. Да и с милицией еще неизвестно как сложится.
Шествуя впереди всех, Мироныч и Тема вошли в медпункт. Следом за ними появились милиционеры. Они несли на носилках тело, прикрытое брезентом. Ребятам стало не по себе. Они, словно бы по команде, отвернулись.
— Так. Значит, кто тут родственники? — уселся за столик еще один милиционер, которого ребята до сих пор не видели. — Идите-ка ближе, — подозвал он троих незадачливых путешественников.
Ребята, по-прежнему избегая смотреть в ту сторону, где лежал Василий Николаевич, приблизились к милиционеру.
— Начнем по порядку, — раскрыл он блокнот. — Тебя как звать? — ткнул он карандашом в сторону Пашкова.
— Меня-то? — переспросил Лешка.
— Ну, не меня же, — отозвался милиционер.
— Марат Ахметов, — выдержав небольшую паузу, назвался Пашков именем одноклассника.
— Но… — заикнулся было Женька. Темыч наступил ему на ногу. Женька послушно умолк.
— Адрес? — не поднимая взгляда от блокнота, спросил милиционер.
Пашков с большой старательностью продиктовал адрес Марата, не забыв назвать почтовый индекс, номер телефона, подъезд и этаж.
— Этаж не нужно, — покачал головой милиционер.
— Теперь давай ты, — ткнул он карандашом в сторону Женьки.
— Чего я? — заволновался Женька.
— Чего-чего. Фамилию говори.
— Мою-то? — с идиотской улыбкой проговорил Женька.
— Забыл, как звать, что ли? — хмуро взглянул на него милиционер.
— Забудешь тут, — вмешался Темыч.
— А тебя-то кто так? — только сейчас заметил милиционер заплывший глаз Темыча.
— Ударился, — не стал вдаваться в подробности тот.
— Сейчас тебе помощь окажем, — решил проявить заботу милиционер. — Марья Ивановна! — крикнул он в глубь помещения. — Обработайте парню глаз, пока я с его братьями занимаюсь.
В коридоре возникла пожилая рыхлая женщина.
— Маленький мой! Кто ж тебя так? — едва увидав Темыча, запричитала она.
— Я не маленький, — злобно ответил тот.
— Да, да, мы большие. Большие мы, — засюсюкала рыхлая Марья Ивановна в белом халате, — у меня самой внучок ровесник тебе. Тоже в четвертый класс ходит. Или ты у нас в третьем? — ласково посмотрела она на Темыча.
— Я в девятом, — уже трясло от негодования Темыча.
— Во, Семеныч, — обратилась медсестра к милиционеру. — Такой маленький, а уже в девятом. Вундеркинд небось. За год два класса проходит.
— Я, между прочим, вполне нормальный, — раздраженно изрек Темыч.
— Ну, ну, нормальный, нормальный, — сделался еще ласковей голос у медсестры. — Звать-то тебя, миленький, как?
— Олегом, — неожиданно для самого себя соврал Тема.
— Гляди-ка, Семеныч! — воскликнула женщина в белом халате. — Ну, точно у него все, как у моего внучка. Даже имя. Пойдем. Сейчас глазик тебе обработаю. Глазику больше бо-бо не будет.
И Темыча увели в соседнюю комнату.
— Так, — вновь занялся Женькой милиционер. — Ты говоришь, как твоя фамилия?
— Я пока еще ничего про фамилию не сказал, — ответил тот.
— Тогда говори, — потребовал милиционер.
У Женьки от пережитого голова работала туго. Он уже понял, что собственную фамилию называть нежелательно. Даже его спокойные и уравновешенные предки, узнав, как их дорогой сыночек на самом деле провел выходные, наверняка прибегнут к крутым репрессивным мерам. Беда же заключалась в том, что Женька никак не мог подобрать достойного кандидата, чьим именем было бы хорошо назваться.
— Ну? — явно уже начал нервничать милиционер. — Чего молчишь?
— Боря Савушкин, — назвал Женька имя еще одного их соратника по девятому «В».
— Наконец-то! — принялся писать в блокноте милиционер. — Савушкин Борис… Отчество! — потребовал он у Женьки.
— Отчество у меня это… такое… — замялся Женька, никогда не знавший Борькиного отчества.
— Васильевич, — услужливо подсказал Пашков.
— Именно, — очень обрадовала его помощь Женьку. — Савушкин Борис Васильевич.
— Ты что же, сын? — покосившись на носилки, с большим сочувствием спросил милиционер.
— Нет, нет, — испуганно замахал руками Женька.
— А вы мое отчество забыли спросить, — вклинился Пашков, чтобы перевести разговор на другую Тему.
— Правильно. Говори, — повернулся к нему милиционер.
— Ахметов Марат Хамитяевич, — услужливо сообщил Пашков.
— Выходит, вы и не братья совсем, — посмотрел милиционер на мальчиков.
Тут к ним подвели Темыча с забинтованным глазом.
— Денек походишь, мой милый, — напутствовала его медсестра, — и полегчает.
Темыч, пробурчав в ответ что-то нечленораздельное, уселся на стул между Пашковым и Женькой.
— Теперь давай-ка с тобой выяснять, — немедленно повернулся к нему милиционер. — Имя не называй. Я запомнил. Олег.
Ознакомительная версия.
