— Чем могу быть полезен? — спросил он.
— Видите ли, мне сказали, что старый музей Роки-Ран был продан профессору Рандольфу.
— Гм, — произнес старик, глядя на Фрэнка поверх очков, — это для меня новость. Такая сделка у нас не регистрировалась.
— Может быть, ее оформили, когда вас не было?
Старик заложил большие пальцы рук за подтяжки и откинулся на спинку стула.
— Сынок, я сижу здесь сорок лет и выхожу только на обед. Когда меня нет, на двери висит замок.
Фрэнк улыбнулся и, поблагодарив старика, пошел к машине.
— Я подозреваю, что разговор о покупке музея — чистая выдумка профессора Рандольфа, — сказал он Чету и Джо, который уже вернулся, передав записку генерала.
Услышав рассказ Фрэнка, Чет заявил:
— По-моему, Рандольфа с его выдумками надо оставить в покое. И вообще лучше держаться подальше от старого музея.
— Ни в коем случае! — возразил Фрэнк. — Мы немедленно едем туда и говорим Рандольфу, что музей ему не принадлежит.
— И продолжаем осмотр, — вставил Джо. — Интересно, почему он не хочет, чтобы мы туда приходили?
— Вероятно, опасается, что ему будут мешать писать книгу, — вылез с объяснением Чет.
— Наверняка есть и еще кое-что, — сказал Фрэнк. — Может, он знает какой-то секрет музея.
— Надо выяснить, в чем дело. Может, это имеет отношение к нашим поискам, — добавил Джо, садясь в машину.
— Послушайте, ребята, — вдруг прошептал Фрэнк, — по-моему, за нами следят. — Он уголком глаза посмотрел в сторону гостиницы.
— Кто? — спросил Чет.
— Я не успел разглядеть, но ясно видел, как за угол гостиницы юркнул какой-то человек.
Джо окинул взглядом пустую площадь. У входа в гостиницу стоял, прислонившись к колонне, невысокий, заросший седой щетиной, худой человек в грязном комбинезоне.
— Мне это не нравится, — буркнул Фрэнк.
— Ты думаешь, что доктор Буш следил за нами? — поинтересовался Чет.
— Если это он, надо сбить его со следа.
— Как?
— Подъехать к музею с другой стороны. Наверняка есть еще какая-нибудь дорога, о которой знают только местные жители.
— Вон тот тип похож на местного, — сказал Джо, кивая в сторону человека, стоявшего перед гостиницей.
— Пойду спрошу его. — Фрэнк вышел из машины и обратился к человеку у колонны: — Я хотел бы подъехать к музею Роки-Ран. Есть туда другая дорога, кроме главной?
Человек подозрительно посмотрел на Фрэнка.
— Да-а, есть. А зачем тебе?
— Хочу посмотреть окрестности, — спокойно ответил Фрэнк.
Для большей наглядности старик грязным пальцем нарисовал на белой колонне маршрут.
— Я понял. Спасибо.
Он вернулся к машине и рассказал Джо и Чету, как подъехать к музею.
— Если кто-нибудь следит за нами, он нас потеряет. Поехали!
Через небольшой лесок в сторону от шоссе шла грунтовая дорога. Над головами переплетались ветки деревьев, закрывая яркое послеполуденное солнце.
— Тут быстро не проедешь, — сказал Джо. — Одни ямы да ухабы.
Фрэнк умело вел машину по изрытой колдобинами дороге, объезжая попадавшиеся время от времени большие камни. Они спустились в небольшую лощину, затем дорога пошла по косогору вверх.
— Стойте! — вдруг крикнул Чет.
— В чем дело? — Джо не хотел терять время на остановку.
— Видишь оленей? Я хочу их снять.
В сотне ярдов от них у лесного ручья стояли три оленя.
— Ну, пожалуйста, остановись! — просил Чет, видя, что Фрэнк и не думает нажимать на тормоз.
— Ладно. Только быстро.
Фрэнк остановился, и Чет вылез из машины. Он откинул переднюю створку чехла, в котором находился фотоаппарат, и на цыпочках двинулся в лес. Олени, стоявшие с наветренной стороны, не чуяли приближения человека и не двигались.
— Снимай отсюда, — тихо сказал Джо.
— Нет. Надо подойти поближе.
Чет сделал десяток шагов и, посмотрев в видоискатель, продвинулся вперед еще на несколько футов.
В тишине Фрэнку послышался шум мотора. Он посмотрел назад: дорога была пустынна, и шум прекратился.
«Наверно, показалось», — подумал он.
— Чет, поторапливайся! — крикнул Джо.
Но у Чета были совсем другие намерения. Рассчитывая сделать снимок с более близкого расстояния, он осторожно продвигался вперед и вскоре скрылся из виду.
Один из оленей повернул голову. Чет опустился на колено, держа фотоаппарат перед глазами. Олени отлично попадали в кадр.
Но прежде чем он успел щелкнуть затвором, лесную тишину прорезал громкий испуганный крик — олени исчезли.
Чет повернулся, чтоб посмотреть, кто испортил ему снимок. Никого. В ужасе он бросился к дороге.
— Фрэнк! Джо! — бормотал он. — Ребята, где вы?
Мертвая тишина. В машине было пусто.
Чет заглянул в машину, опустился на колени и посмотрел под нее. Фрэнк и Джо как будто испарились.
— Фрэнк! Джо! — с тревогой звал друзей Чет. На его веснушчатом лице появились капельки пота.
Вдруг он улыбнулся.
«Решили подшутить надо мной. Ну, ладно. Буду ждать».
Прошло полчаса, и Чета снова охватила тревога. Он опять принялся звать товарищей. Теперь он уже был убежден, что с ними что-то случилось и нужна помощь.
Он сел в машину, развернулся и поехал обратно в Сентервиль, стараясь выжать максимальную скорость на старой разбитой дороге. Наконец он выехал на шоссе и помчался к дому генерала.
— Фрэнк и Джо… пропали! — выкрикнул он, вбегая в комнату.
Выслушав рассказ Чета, генерал заметно встревожился.
— Говоришь, они исчезли?
— Да, они меня не бросили бы и не уехали бы, не предупредив. С ними что-то случилось.
Генерал не сомневался в этом.
— Нельзя терять ни минуты. Если мы их сейчас не найдем, надо будет сообщить в полицию.
Пока они ехали через город, генерал велел Чету смотреть в оба: не попадется ли им тот самый человек, который указал им дорогу к музею. Чет внимательно вглядывался в лицо каждого прохожего.
— Его нет, — сказал он. — Я бы сразу узнал его по седой бороде.
— Он обманул вас! — мрачно констатировал генерал. — Дорога, по которой вы поехали, к музею даже близко не подходит! За вами наверняка следили.
Вскоре они были у развилки, где братья свернули с главного шоссе, и снова поехали по ухабистой дороге через лес.
— Куда же идет эта дорога? — спросил Чет.
— Примерно с милю прямо, затем она поворачивает и выходит к плантации Борегарда Смита.
— Вот как! Значит, мы удалялись от музея!
Вскоре дорога пошла по косогору в низину, затем по бровке холма вверх к тому месту, где Фрэнк остановился, когда Чет захотел сфотографировать оленей.
— Вот здесь! — сказал Чет.
Затормозив и выключив мотор, генерал вышел из машины. Следом за ним — Чет.
— Здесь была борьба, — сказал генерал, рассматривая помятую траву. — Дрались несколько человек.
— А вот и дальше следы борьбы, — заметил Чет. — Их п-похитили!
Генерал и Чет осторожно двигались вперед. Папоротники и белые цветы, словно ковер покрывавшие землю, были помяты и сломаны.
— Посмотри-ка сюда, — сказал генерал, нагибаясь, чтобы получше рассмотреть глубокую борозду на земле. — Похоже, кто-то ногой прочертил ее. И понятно, почему: земля здесь твердая, и следы на ней не видны. Кто-то из братьев сделал эту черту.
Генерал, не сбавляя хода, шел по следу, не обращая внимания на заросли вереска, рвавшие его брюки, и, видимо, забыв про Чета, который пыхтел позади, словно «Шерман».[9]
— Еще такая же отметина! — воскликнул он.
Отметины повторялись примерно через каждые тридцать футов. Направление определилось, и генерал быстро двигался вперед.
Однако начинало темнеть. Наступала ночь. Вскоре мрак настолько сгустился, что дальнейшее передвижение без фонаря стало невозможно. Драгоценное время пропадет зря, если придется возвращаться обратно!
— Какой же я идиот! Отправился, не взяв фонарика! — он ударил себя кулаком по руке.
— Зачем нам обоим возвращаться, сэр? — Ноги Чета уже ныли от быстрой ходьбы по лесу, но верность братьям Харди пересиливала страх, который в любом другом случае неминуемо одолел бы его. — Если вы останетесь здесь, я схожу к машине и принесу фонарик, пока еще что-то видно.
— Дойдешь один?
— Да, сэр.
Чет шел обратно из леса почти в полной темноте. Случайное движение кого-то невидимого пугало его, но он только ускорял шаг, пока не добрался до машины.
Схватив фонарик, он снова углубился в лес. Когда он добрался до того места, где ждал его генерал, с него ручьями лил пот.
— Вот, держите, сэр.
— Молодец!
Они снова пошли вперед, но теперь уже со скоростью улитки, чтобы не пропустить оставленный братьями след. Час шел за часом.
От долгого хождения у Чета болело все тело. Он уже еле стоял на ногах, но едва подступало желание остановиться, мысль о попавших в беду друзьях придавала новые силы.
