– Это не так уж и важно, мистер Мортон, – благодушно приняла извинение маменька. – Так с чего же мне начать?
Она бросила короткий взгляд в мою сторону, ища поддержки в этом вопросе.
– Может, нам стоит начать с того, как мы впервые услышали об ожерелье? – спросила я, обращаясь больше к полицейскому, чем отвечая на вопрос маменьки.
– Не думаю, что это важно, – ответил он, – да и суть мне известна. Меня больше интересуют события в театре.
– Хорошо, – легко согласилась маменька. – Вчера в Друри-Лейн по окончании спектакля мы с дочерью прошли в мою грим-уборную. Вскоре к нам зашел граф Алексей Юрьевич Никитин в сопровождении своего секретаря Антона Петровича Мордвинова. Секретарь вынул из внутреннего кармана пиджака футляр, вручил его графу, а граф вынул из него ожерелье и передал мне.
– Как вы с ним поступили?
– Граф попросил меня тут же его примерить. По просьбе графа я сразу надела его. И не снимала в течение всего вечера.
– Даже когда маменька переодевалась, – сочла нужным добавить я.
– Да, так и было. По окончании вечера все было проделано в обратном порядке. Я сняла ожерелье, отдала мистеру Мордвинову, тот уложил его в футляр. И почти сразу ушел.
– Могут ли остальные присутствующие здесь подтвердить эти слова?
Мы подтвердили.
– Не заметил ли кто-либо из вас во время банкета, незадолго до него или вскоре после чего-либо показавшегося вам необычным, выходящим за привычные рамки?
Каждый по очереди ответил, что нет, ничего необычного он не видел.
– Тогда у меня к вам вопросов больше нет, и мне не хотелось бы злоупотреблять вашим вниманием.
– Одну секунду! – остановил его дедушка. – Могу ли я задать вам вопрос? У вас есть подозреваемые?
– Пока в таком качестве задержан мистер Мордвинов, – ответил старший инспектор.
Эти слова прозвучали для нас все равно что гром среди ясного неба. Инспектор, как мне показалось, собирался ими и ограничиться, но, видя наше потрясение, счел возможным добавить:
– Давайте станем полагать, что это сделано более для того, чтобы сбить с толку настоящего убийцу. Полагаю, что у меня имеются для этого серьезные аргументы!
И второй раз за наш разговор сквозь маску сухого равнодушия мелькнуло какое-то живое выражение на лице старшего инспектора, а глаза и вовсе блеснули азартно.
– Полагаю, мне нет надобности просить вас соблюдать конфиденциальность?
– А это не слишком жестоко? – спросила маменька.
– Что? – не понял старший инспектор.
– Держать за решеткой невиновного лишь ради того, чтобы преступник потерял бдительность!
– Кто сказал о невиновности мистера Мордвинова? Я лишь сказал, что не подозреваю его в убийстве. Но у меня достаточно оснований подозревать его в соучастии в преступлении. Есть ли еще вопросы?
– Отчего же вы не сообщили газетчикам, что задержан обвиняемый? – быстро спросила я, увидев что мистер Мортон собирается уходить. – Как же тогда настоящий преступник узнает, что ему нет нужды беспокоиться?
– Задержание я произвел уже после того, как все репортеры разбежались. Я принял это решение в ходе последующих следственных действий.
– А где находилось ожерелье в момент совершения преступления? – поинтересовалась я. – Ну, откуда его украли?
– Мисс, вы задаете вопросы, не имеющие никакого значения. Особенно для вас.
После этих слов инспектор попрощался и вышел.
– Каков сухарь! – воскликнул дедушка, едва стихли на лестнице шаги старшего инспектора.
– И высокомерен не по чину! – поддержал его Александр Сергеевич.
– Похоже, слишком высокого мнения о себе, как о полицейском, вот и ведет себя соответственно.
– Да что вы на человека накинулись! – неожиданно для себя заступилась я за мистера Мортона. – Он молодой человек, карьеру сделал быстро, а значит, опыт у него есть. Но такое серьезное дело ему поручено едва ли не впервые. И уж в аристократических кругах вращаться он совершенно непривычен. Оттого и скрывал свое смущение перед нами, старался показать уверенность в себе, да и перестарался!
– Насчет аристократического общества, это вы графа имели в виду? – несколько удивленно спросил Александр Сергеевич.
– Нас я имела в виду! И вас, Александр Сергеевич, тоже. Вы дворянин, чин у вас немалый, да еще все мы прибыли из России! Мы для него иностранцы! Это для нас самих все это обычно, более того, все мы привыкли не слишком на это обращать внимание. А для простого полицейского инспектора, согласитесь, не слишком просто оказаться в таком обществе. Пожалуй, что нам с вами в царских или королевских дворцах легче было бы.
– Неожиданно! – задумчиво произнес Петин папенька. – А вы, Ирина Афанасьевна, как полагаете?
– Я полагаю, что перемывать косточки полицейскому не самое время. Будь мы хоть аристократы, хоть самые простые люди. Хотя верно в данном случае и первое, и второе. Нам бы следовало первым делом озаботиться участью Антона Петровича. Каково ему сейчас в тюрьме! Нужно нанять адвоката и добиться, чтобы его выпустили.
– Вот это верно! – согласился дедушка. – Что-то мы слишком растерянны. Предлагаю прямо сейчас отправиться в адвокатскую контору.
– Что, всем вместе?
– Да нет же. Полагаю, что я и один справлюсь, но если кто пожелает присоединиться, так я не против.
– Я со своим незнанием языка буду лишь обузой, – чуть огорчился Александр Сергеевич. – Но в финансовой части вопроса готов участвовать несомненно.
– Ну, молодежь-то со мной идет?
– Обязательно!
– А ты, Ирина?
– Ох! Мне нужно как-то решить вопрос с прощальным ужином. Не отменить ли его?
– Не думаю, что есть большая нужда. Граф нам старый знакомый, но не родственник. Траур соблюдать нет необходимости. А обижать артистов – последнее дело. Они уж, верно, настроились хорошенько погулять. Хотя разочаровать их придется, полагаю, что от оркестра отказаться будет правильным.
– Ну что ж, надо так и поступить, и я всем этим займусь.
Мама ушла в свои комнаты, Александр Сергеевич пошел на свою квартиру, дедушка отправился переодеваться, и мы с Петей остались одни.
– А зачем вы, Даша, спросили о том, откуда были похищены драгоценности? Вы хотели узнать, где они хранились в доме?
– И это тоже. А отчего спросила, сама точно не скажу. Меня вот вчера рассмешило объяснение Антоши, для чего ему тот ящик нужен.
– А мне странным показалось, что то не было никакого ящика, то он вдруг есть. Зачем понадобилось тащить этакую тяжесть в театр? Он ведь тяжелый, хоть и сравнительно невелик.
– Вот-вот. Вчера все это не казалось важным и даже просто отдельного интереса заслуживающим. А сейчас мне кажется, что все не так и просто, что что-то большее за всем этим стоит.
– Только вот инспектор не пожелал ответить.
– Не пожелал. А больше покуда спросить не у кого. Хорошо бы Антошу выпустили, может, он чего прояснить сумеет.
Далеко за адвокатом нам добираться не пришлось. Как выяснилось, дедушка заприметил немалое число вывесок совсем поблизости от нас, на Прэйд-стрит, возле вокзала Пэддингтон. И выбирали мы адвокатскую контору по методу дедушки.
– Если все выглядит бедно и обшарпанно, – разъяснял он нам суть своего подхода, – это не для нас. Раз не сумели господа адвокаты заработать себе на приличное помещение, то и толку от них ждать не приходится. Особо роскошные и дорогие нам тоже ни к чему. Роскошью обычно пыль в глаза пускают, и она еще не говорит о мастерстве и опыте. Да и, как правило, в подобных заведениях, покуда доберешься до человека, способного на твои вопросы ответить, столько порогов обобьешь! Да еще у нужных дверей обязательно ждать заставят! Опять же пыль в глаза такими приемами пускают и цену набивают. Вот и выходит, что нужно нам такое место, где все крепко, солидно, но без мишуры.
Вскоре мы нашли то, что искали. Дедушка представился секретарю, назвал суть вопроса, не излагая подробностей, и уже через несколько секунд нас принял старший компаньон адвокатской фирмы.
Был он весьма плотен фигурой, в волосах просматривалась благородная седина, за своим огромным столом он восседал необычайно солидно. Солидность излучала и вся прочая обстановка: кресла для посетителей, шкафы с фолиантами…
Дедушка еще раз изложил суть своей просьбы, в этот раз со всеми подробностями и назвав имя человека, который нуждается в помощи адвокатов. Выслушали нас внимательно, задали пару раз уточняющие вопросы, но ответ оказался для нас совершенно неожиданным.
– Полагаю, что у вас нет никакой нужды прибегать к услугам юристов, – сказал адвокат.
– То есть?
– То, что вы мне изложили, – внушительно сказал адвокат, да еще и указательный палец толщиной с сосиску поднял вверх, – плюс к этому то, что я прочел из газет, плюс мое сложившееся представление о методах инспектора Мортона, – все это заставляет меня полагать с точностью до долей процента, что вашего протеже выпустят уже завтра утром, без всяких усилий со стороны адвокатов. Я сейчас поясню…
