Георгий Бореев - Волшебные сказки

Фея

— Папа, папочка, побежали скорее к озеру. Я покажу тебе водяного, русалок, лешего! — маленькая девочка тянула за руку полного мужчину в глубину леса.

— Ангел мой, Машенька, ну хватит фантазировать! Я, солидный ученый, автор учебников, не могу безосновательно верить в каких-то там русалок, — коренастый папа, обмахивая шляпой лысину, еле поспевал за девочкой.

— Вон, да во-он же, на горе кентавр Лой собирает малину. Не бойся, он добрый!

Ученый с важной улыбкой поднес бинокль к очкам:

— Не может быть, и правда — кентавр. Да, да, какой-то симбиоз могучего атлета и быстроного скакуна. Ах, как он хорош, какая гармония, какая грация!..

— Ну, теперь ты веришь в русалок? — огромные глаза дочери вопросительно уставились снизу вверх.

— Нет, не может быть, это не кентавр! Хотя издали очень напоминает... М-ммм, сейчас. Иллюзия видимого нами животного создается парообразным облаком горячих ключей, бьющих у подошвы горы. Это — оптический обман, вызванный испарениями из ущелья... Ангел мой, как же я могу в это верить, если это противоречит здравому смыслу?!

— А почему у взрослых здравый смысл противоречит увиденному? — обиженно пробубнила девочка.

— Ну не сердись, доченька, пойдем на твое озеро. А по дороге я тебе все объясню. Видишь ли, чтобы в это поверить, нужно это научно обосновать и описать, согласно физическим законам. То есть подвести теоретическую базу под увиденное явление. Тогда это будет научный факт. А иначе все ученые давно бы впали в мистицизм!

— А ты сам возьми и придумай такую теорию, чтобы не противоречила жизни!

— Легко сказать, придумай. Даже если предположить невозможное — придумаю: кто это опубликует? Никто, потому что тысячи институтов придется закрыть. Да за такие мысли с работы в два счета уволят. И ославят, потом не устроишься никуда. А семью кормить, а тебя растить-одевать кто будет, кентавр что ли?

— Не надо меня кормить-одевать, я скоро стану феей... Ой, папа, смотри-смотри, там внизу на дне ущелья кто-то ползает. Он так похож на тебя!

Ученый поглядел вниз и заметил грязного обрюзгшего незнакомца с огромными орлиными крыльями за спиной. Бинокль приблизил это создание: оно рылось в земле, выкапывая личинки насекомых. Когда оно запрокидывало голову, чтобы проглотить червячка, хорошо высвечивалось лицо этого человека, похожего то ли на Икара, то ли на падшего ангела. Безрадостный тупой взгляд, мешки под глазами, обвисшая кожа на щеках и подбородке. Занятый мыслями о еде, падший ангел копался в земле и не замечал стоящих наверху людей. Склеенные грязью крылья мешали ему рыть землю. Он старался их оторвать и ощипывал, как старую коросту, периодически выдергивая маховые перья.

— Ангел мой, Машенька: это всего лишь интерференция и дифракция света. Вы будете это изучать в седьмом классе: преломление и наложение солнечных лучей в нагретом воздухе. Так мое отражение вверху создает видимость меня внизу... — ученый оглянулся. Девочки нигде не было... Она исчезла, вернее, стала невидимой.

— Машенька-а! Ау, а-у-у-у... А-у-у...

Когда человек запутается, заблудится в жизни, то он вспоминает о Боге и зовет Его: «А-У-у». Подсознательно все мы помним как звать Всевышнего — имя его «АУМ»!

В седые времена в Индии жил талантливый художник по имени Вирна. Он много путешествовал по свету и приобрел большую известность. Вирна очень хотел добиться признания Бога Кришны, но ему это никак не удавалось. И вот случилось так, что художник добился встречи с Богом в Его обители. Вирна попросил Кришну постоять спокойно, чтобы он мог написать Его портрет. Художник сделал необходимый набросок и сказал, что через неделю завершит работу над портретом. Кришна сразу же понял, как тщеславен Вирна. Точно через неделю художник принес законченный портрет, накрытый бархатом. Открыв картину в присутствии Кришны, Вирна был потрясен полным отсутствием сходства между Богом Кришной и Его изображением. Расстроенный художник попросил еще неделю для исправления работы и сделал новые наброски. Через неделю Вирна опять убедился в отсутствии сходства между новой картиной и формой Бога. Так продолжалось несколько раз, пока в полном отчаяньи Вирна не покинул святую обитель. Он решил бросить свое ремесло и уйти в горы. На пути в Гималаи Вирна встретил мудреца Нараду, который открыл ему глаза, сказав: «Глупо пытаться нарисовать Господа Кришну. У Бога нет определенной формы. Он может менять Свой лик каждую секунду. Если ты действительно хочешь, чтобы на портрете было Его изображение, то сделай так». Тут Нарада наклонился к Вирне и прошептал что-то ему на ухо.

Художник последовал совету мудреца и вернулся к Кришне, держа под бархатной тканью портрет. Вирна обратился к Господу с такими словами: «О, Всемогущественный и Безбрежный Господь! Ты волен менять Свои формы, как вздумается, но сейчас портрет будет похож на Тебя!» Тут Вирна откинул бархатную ткань, и Кришна увидел большое зеркало, в точности отразившее Его.

Иносказательно — что-либо непонятное, загадочное, неразрешимое. Как гласит сказание, изложенное в одной из древнегреческих трагедий, великое уныние царило в Фивах, когда туда после долгих мытарств и злоключений пришел, наконец, сын фиванского царя Эдип. Страшный сфинкс — чудовище с лицом женщины, туловищем льва и крыльями птицы — поселился на горе около Фив и не давал покоя жителям города. Он подстерегал прохожих, задавал им какую-нибудь загадку и убивал всех, кто не мог ее разгадать. Желая избавить город от постигшего его несчастья, Эдип отправился к сфинксу, и тот задал ему одну из труднейших своих загадок: «Кто утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?» Не задумавшись ни на единый миг, Эдип ответил Сфинксу: «Это — человек, который в детстве, когда он еще мал и переживает утро своей жизни, — ползает на четырех ногах. Днем, в зрелом возрасте, он ходит на двух ногах, а в старости (вечером), становясь дряхлым и слабым, берет в руки костыль и, пользуясь им, ходит уже не на двух, а на трех ногах». Посрамленный Сфинкс не выдержал позора, взмахнул крыльями и бросился с огромной скалы в бушующее море.

Один торговец считал, раз Создатель находится внутри человеческой души, то поклонение иконам — глупость и обман. Однажды этот человек пришел к йогу и спросил совета: как отучить жену от привычки молиться картинкам, изображающим Творца? В ответ посвященный попросил торговца дать ему какую-нибудь фотографию его супруги. Тот достал из внутреннего кармана цветную фотокарточку любимого человека и передал святому. Йог повертел снимок в руках и сказал: «А теперь — плюйте на фото. Плюйте, не стесняйтесь, мы потом вытрем бумагу». Бизнесмен побагровел и выдохнул: «Не буду. Я не только люблю, но и глубоко уважаю этого человека. Как я могу наплевать на самое лучшее, что у меня есть? Это будет непростительным оскорблением моих чувств!» — «Но ведь ваша жена далеко, ее здесь нет, а это всего лишь бумажка. Таких фотографий можно сделать сотни...» — «Все равно не буду!» — «Вот также и с изображением Бога» — сказал йог. «Спасибо вам за науку, я все понял!» — ответил бизнесмен и низко поклонился.

Так говорят о человеке, наделенном большой властью, захватившем ее на короткое время. Выражение берет начало от истории, рассказанной в сказке «Сон наяву, или Калиф на час», помещенной в знаменитом сборнике арабских сказок «Тысяча и одна ночь». История эта такова: Багдадский калиф Гарун-аль-Рашид, осматривая однажды свои владения, под видом приезжего купца, встретил молодого человека по имени Абу-Гассан. Из беседы, проходившей весело и непринужденно, Гарун-аль-Рашид узнал, что молодой багдадец мечтает хоть на один день сделаться калифом и насладиться прелестью царской власти. Любивший пошутить, Гарун-аль-Рашид подсыпал Абу-Гассану в вино снотворный порошок, а когда молодой человек уснул, велел перенести его в свой дворец. Подчиненным был отдан строгий приказ не подавать виду и оказывать Абу-Гассану царские почести, после того как он проснется. Все почести, подобающие калифу, с тем, чтобы он поверил в свое чудесное превращение. Проснувшись, Абу-Гассан был так поражен происшедшей переменой, что решительно восстал против нее. Но видя, что все его приказания беспрекословно выполняются, и слыша, как окружающие поминутно величают его калифом, поверил в то, что он действительно калиф. Целый день Абу-Гассан наслаждался роскошью придворной жизни, своим мнимым величием и отдавал приказания визирям и слугам, а вечером его снова напоили снотворным и отнесли домой. Когда новоявленный калиф проснулся и увидел себя в домашней обстановке, он долго не мог понять, как произошло это второе превращение и был он калифом или нет.

Когда Кришна был маленьким мальчиком, то однажды он прибежал к матери и сказал, что пастухи зовут Его пасти коров, что Он готов пойти с ними. Мать, которую звали Яшода, объяснила Кришне, что в лесу Ему придется наступать на шипы, на лугу Его могут поцарапать кусты, а в поле Его могут ужалить змеи. Его ступни слишком нежны для таких испытаний, поэтому прежде, чем пасти коров, Кришне надо сшить сандалии. Яшода сказала, что сегодня же закажет сапожнику пошить Ему обувь. Тут Кришна спросил Яшоду, как она Его называет. Она ответила, что Его имя — Гопал. Слово «Гопал» в переводе с санскрита означает «Тот, кто пасет коров». Кришна произнес, что принял это имя потому, что умеет быть вожаком коров. А раз коровы следуют за Ним, как за вожаком, он просто обязан делать то, что делают коровы. У коров нет обуви для защиты ног и поэтому, сказал Кришна, у него тоже не должно быть сандалий. Если Он наденет башмаки, то все коровы тоже захотят их надеть, так как их носит вожак. Яшода согласилась с тем, что она не сможет заказать сапожнику пошить обувь для всех коров. И Кришна отправился в лес босиком.