3. Другого пути быть не может…
До сравнительно недавнего времени отношение человека к насекомым было до предела простым: насекомые за редким исключением (пчелы, шелкопряды) вредны, считали люди, значит, с ними надо бороться всеми доступными средствами.
Теперь, когда стала известна роль насекомых в жизни нашей планеты, человек столкнулся с, казалось бы, неразрешимой проблемой. С одной стороны, по образному выражению известного французского ученого Р. Шовена, «нарастающая подобно морскому приливу масса насекомых каждый день атакует человеческие цивилизации» (и скажем даже больше: теоретически угрожает существованию этих цивилизаций). Насекомые приносят колоссальный вред, угрожают миллионам человеческих жизней. С другой стороны, без насекомых, как теперь уже ясно, не могла бы существовать наша планета.
Что же делать, как найти новую линию поведения в отношении насекомых? И возможно ли ее найти вообще?
Задача, крайне сложная сама по себе, делается гораздо сложнее еще и потому, что огромная положительная роль насекомых до сих пор находится в тени, отрицательная же роль шестиногих известна издавна.
Очевидно, первые столкновения человека с вредящими посевам насекомыми произошли в тех местах, где появлялась саранча. И хоть нашествие ее и считалось «божьей карой», люди не могли оставаться равнодушными, видя, как гибнут посевы.
«Летающим голодом» называли они саранчу и старались в меру своих сил и разумения бороться с ней.
Опыт подсказывал людям, что многим животным свойственно чувство страха, а напугать животных можно шумом, криком. Вот почему первым средством в борьбе с насекомыми были попытки напугать или отпугнуть саранчу. Все, кто способен был передвигаться, выходили навстречу приближающейся стае с барабанами, палками, трещотками, пустыми сосудами — в общем, всем, что может производить шум. Но что значил этот шум по сравнению с грохотом, который производила многомиллиардная армия летящей саранчи!
(Летчики эскадрилий, участвующие сейчас в борьбе с саранчой, рассказывают, что из-за шума летящей стаи часто не слышно мотора самолета!)
Логика подсказывала людям и другие средства борьбы.
Коль скоро саранча считалась божеской карой, значит, надо искать первопричину бедствия.
Множество ритуалов было разработано специально для того, чтобы умилостивить богов, множество придумано молитв. Под треск саранчовых крыльев, под хруст уничтожаемой растительности молились люди, воздев руки к небу, не смея взглянуть на превращаемые в пустыню поля.
Молитвы не помогали, не помогали и заклинания и талисманы, купленные на последние гроши или выменянные на последнего барана у служителей культа: саранча уничтожала посевы вместе с талисманами, вывешенными в поле.
К богам взывали и греки. При раскопках в окрестностях Афин были найдены статуи Геркулеса и Аполлона с надписями: «Саранчовые».
Римляне приносили в жертву богам красного щенка, надеясь этим умилостивить богов: авось они остановят саранчу или направят ее в другую сторону.
Пытались люди договориться и с самими насекомыми. Сохранилась память о многих народных обрядах, имевших целью как-то уговорить насекомых не очень свирепствовать. Например, у немцев был такой обычай: крестьянин идет вокруг поля, тащит за собой метлу и громко просит гусеницу пойти в церковь, где, как убежден человек, в гусенице должна была проснуться совесть.
Гусеница, конечно, в церковь не шла, и священники сами приходили на поля. Они кропили вокруг «святой водой» и произносили заклинания, молились или проклинали насекомых. Известны случаи, когда насекомых даже отлучали от церкви — страшное наказание! Но, видимо, провинности людей были слишком велики: даже такое крайнее средство, такая жестокая мера не помогала. И тогда церковь объявляла, что поделать ничего нельзя: гусеницы или другие вредители посланы в наказание за грехи человеческие.
В любом случае от насекомых страдали крестьяне. Церковь же не только ничего не теряла, а напротив — укрепляла свое могущество и авторитет, увеличивала свои доходы.
Боярышница при массовом размножении становится опасным сельскохозяйственным вредителем…Если гусеницы или другие насекомые почему-либо исчезали (это могло совпасть с какой-то болезнью среди насекомых), церковь торжествовала: молитвы и заклинания, обращенные к всевышнему, подействовали! Если насекомые продолжали оставаться на полях — значит, это божья кара, значит, надо еще усиленнее молиться, еще больше приносить даров, что тоже вполне устраивало служителей культа.
Церковь использовала все возможности, чтоб еще больше укрепить свое могущество, и насекомые такие возможности ей предоставляли. Точнее, священники ловко использовали насекомых для своих целей.
Примером могут служить знаменитые «кровавые дожди».
Конечно, это было впечатляющее и устрашающее зрелище, когда вдруг во время летнего дождя на людей, укрывшихся под деревьями, начинали падать красные, «кровавые» капли. Впечатление было на столько сильным, что люди как-то не обращали внимания на странное обстоятельство: красные капли падали только на тех, кто укрывался под деревьями.
Священники немедленно объявляли это «божьим знамением», провозглашали неурожай или гибель посевов, что, как правило, подтверждалось.
Откуда было знать малограмотным и запуганным крестьянам, что причиной этих «божьих знамений» является обыкновенная и хорошо им известная бабочка-боярышница. Выходя из куколки, эта бабочка выделяет небольшую капельку красной жидкости, которая быстро засыхает на листьях или ветках деревьев. Если бабочек появляется много, а дождя долго не бывает, на листьях скапливается большое количество таких засохших пятнышек. Дождь сразу же смывает их, и вот — предзнаменование!
Священники были не глупы, они понимали, что «знамение» это не ложное, что действительно крестьян ожидают тяжелые времена: ведь если много «кровавых капель» — значит, много боярышниц. Они отложат яички, и через некоторое время появятся полчища гусениц, которые уничтожат посевы.
«Кровавые дожди» многие годы пугали людей, хотя еще в начале XVIII века ученые уже узнали их причину. Но ученых было слишком мало.
Страх перед непонятными силами природы испытывал не только первобытный человек, и не только он верил в «добрую или злую волю» животных. Много тысячелетий спустя, правда уже на ином, более высоком уровне, пытались люди воздействовать на насекомых, обращаясь к их сознанию. Насекомых старались увещевать: «Ты тварь божия, тебя я уважаю. Тебе принадлежит земля точно так же, как и мне; я не должен желать твоей смерти. Но ты вредишь, ты посягаешь на мое наследие, разоряешь мои виноградники, пожираешь мою жатву. Одним словом, лишаешь меня плодов моего труда. Быть может, я все это заслуживаю, так как я не более как несчастный грешник. Во всяком случае, право сильного есть гнусное право. Я объясню тебе твою вину, буду молить о милосердии божьем, укажу тебе место, где ты сможешь существовать, и затем ты должна удалиться; если же ты будешь упорствовать, то я прокляну тебя».
…Она же может стать виновницей «кровавых дождей».С такими заклинаниями обращались люди к насекомым, а когда это не помогало, нередко обращались в суд.
Старинные книги и документы донесли до нас сведения о нескольких процессах. Очевидно, на самом деле их было гораздо больше, так как суды над животными — существами, как тогда считалось, мыслящими, отвечающими за свои поступки и поведение, были не редкостью и в средние века и позже. Мы знаем, например, о знаменитом процессе над личинками майских жуков, который происходил в 1479 году в Швейцарии. Благодаря изворотливости защитника жуков процесс тянулся два года, а когда суд все-таки приговорил насекомых к изгнанию, они игнорировали это решение. Обвинители обратились к епископу Лозаннскому с просьбой предать насекомых анафеме, но защитник жуков заявил, что крайне неуместно изрекать анафему насекомым, сопровождавшим Ноя на его ковчеге. Долго выяснялось, были ли майские жуки на Ноевом ковчеге, а насекомые тем временем продолжали губить растения.
Еще более знаменитый процесс над насекомыми состоялся в XVI веке. Виноградники округа Сан-Жульена в Альпах страдали от насекомых-вредителей довольно основательно, а дважды вообще подверглись разрушительному нашествию. Первый раз в 1545 году жители округа ограничились молитвами и религиозными процессиями. Документы, дошедшие до нас и подробно описывающие эти церемонии, утверждают, что благодаря молитвам и службам бедствие прекратилось. Но через сорок лет виноградники снова подверглись нападению, причем на этот раз не помогли ни молитвы, ни мессы, ни процессии. Тогда крестьяне-виноградари подали в суд. Для судей вопроса о виновности не было. Не было разногласий и о мере наказания — насекомых приговорили к выселению. Но вот куда? Защитник насекомых оказался опытным и изворотливым. По его настоянию создали комиссию, тщательно выбрали участок, на который должны переселиться насекомые и по которому местным жителям разрешалось ходить лишь очень ограниченно. Но, возможно понимая, что его подзащитные пренебрегут решением суда, адвокат выдвинул новое возражение: начиналась война и солдаты должны пройти по участку, выделенному для насекомых. Судьи приняли этот аргумент и разрешили насекомым оставаться на местах до окончания войны. А когда война кончилась, защитник заявил: участок настолько поврежден, что насекомые не могут на нем жить.
