Однако «экспонаты» в этом музее находятся в полнейшем беспорядке. Древние кремневые гальки соседствуют с плиточками куда как более молодых опок, а рядом с «чертовыми пальцами», остатками существ, живших полторы сотни миллионов лет тому назад, можно увидеть кость вполне современной коровы или зуб лошади. Без опытного экскурсовода-геолога здесь трудно что-либо понять. «Экспонаты» собирала вода, тащившая сюда все подряд с окрестных склонов.
Заинтересуемся пока только одними светло-серыми камнями, на которых местами проступают темные пятна и прожилки.
Накопленный в Тепловке опыт поможет нам сразу же в этих находках опознать куски известняка, пропитанные кое-где соединениями кремния. Осмотрев внимательно камни, в некоторых мы заметим и окаменелости… На первый взгляд они покажутся нам очень знакомыми, раковины плеченогих, рожки одиночных кораллов, сеточки мшанок, спирали брюхоногих моллюсков…
Знакомые?.. Или чем-то похожие на знакомых?..
Присмотревшись, мы, конечно же, заметим, что эти остатки ископаемых существ все же немного отличаются от окаменелостей, найденных нами в Тепловке. Да, это тоже брахиоиоды, кораллы, мшанки, древние улитки, но уже других видов. А раз так, то они. были обитателями и другого моря.
Открыв «Палеонтологический атлас», мы найдем под «портретами» наших новых знакомых их имена и увидим новый индекс C3g, где С3 — последняя эпоха карбона, а «g» — начальная буква названия века, гжельского. Такое имя ему геологи дали потому, что впервые «летопись» этого времени была изучена на берегах небольшой подмосковной речки Гжель.
Найденные нами остатки «страниц» написаны были около 290 миллионов лет тому назад Гжельским морем. Позже, когда дно этого бассейна стало сушей, известняковые «мемуары» были «изорваны в клочки» известными нам «разрушителями».
А нет ли где в овраге или на склонах ближайших гор, откуда берет свое начало Гнилушка, и самих гжельских «страниц», пусть хоть нарядно потрепанных? Ведь откуда-то найденные нами камни попали в овраг? Где-то вода их нашла?
Выходов гжельских известняков нам не найти. Видимо, и пытаться не стоит, так как геологи, хорошо изучившие здешние места, пробурившие тут множество скважин (район-то нефтегазоносный!), утверждают, что остатки слоев, образовавшихся в предпоследнем веке карбона, лежат метрах в трехстах ниже дна оврага.
Но как же тогда, спрашивается, «обрывки» могли оказаться выше тех «страниц», с которыми они когда-то составляли единое целое? Разве вода в свое время не сносила камни, оторванные «разрушителями» от слоев известняков, в низины? Они должны быть ниже, а не выше!
Вода сносила, и, разумеется, вниз, а не вверх. Но именно «в свое время». А время это от нашего отделено примерно двумя сотнями миллионов лет. Срок огромный, и в течение его «верх» и «низ» в этих местах могли поменяться местами и, может быть, не один раз. Почему?
Дело в том, что юг Красноармейского района представляет собой часть нашей области, в недрах которой находятся очень беспокойные блоки фундамента. С того времени, когда «разрушители» рвали гжельскую «летопись», эти гигантские каменные глыбы, вероятно, не раз то энергично поднимались, то опускались, то одновременно, то вразнобой. И естественно, участки земной поверхности, находящееся над ними, становились то возвышенностями, то низинами.
Представим себе, что место, где сейчас находится овраг Гнилушка, после ухода морей из Правобережья стало сушей, а следовательно, приподнялось. Конечно, на недавно затвердевшие илы Гжельского моря немедленно набросились «разрушители», а дождевые воды принялись сносить оторванные от каменных пластов куски в ближайшую низину, то есть на какой-то соседний участок местности, который тогда был чуть ниже данного.
Но вот блок фундамента под возвышенным местом стал опускаться и оно превратилось в низину. «Разрушители» свою работу прекратили, а вода стала сносить в новое понижение все, что могла найти поблизости. Может быть, в это понижение снова вошло море или туда потекла река. И на поверхности «недогрызенных» гжельских слоев стали отлагаться какие-то пески, глины, гравий. Ну а в это время тот участок, который раньше был низиной и куда вода прежде натащила камней, мог приподняться. И воде не оставалось ничего, как опять нести «обрывки гжельских страниц» на прежнее место, ставшее теперь ближайшей низиной.
Но на прежнее место, в полном смысле слова, «путешественники поневоле» уже попасть не могли. Их «родные» слои были перекрыты новыми осадками. И камни оказались вроде бы и там же, но выше тех пород, от которых когда-то были оторваны.
И таких путешествий у «клочков страниц» гжельской «летописи» могло быть несколько, так как блоки фундамента под ними то поднимались, то опускались, заставляя воду перетаскивать камни то в одно, то в другое место.
Они и в наши дни с каждым ливнем, с каждым весенним снеготаянием куда-то «едут» по дну Гнилушки. Сегодня мы их нашли в трехстах метрах выше их «родных» слоев. Через несколько геологических веков они могут оказаться еще выше, если слои осадков в данных местах будут накапливаться. А могут и опуститься, и даже достичь тех пластов, от которых были оторваны 200 миллионов лет тому назад, если по каким-то причинам горные породы, прикрывающие ныне остатки страниц гжельской «летописи», будут размыты…
Может быть, с камнями, что мы нашли в овраге, все когда-то обстояло и не совсем так, как я рассказал тебе. Может быть, в их биографии были и еще какие-то приключения. Но одно, пожалуй, бесспорно: появлением своим на поверхности земли, над лежащими в недрах остатками «страниц» летописи предпоследнего Моря карбона, эти «клочки» обязаны движениям земной коры, работе воды и, естественно, «разрушителям»! Отдельные «клочки», оторванные от своих «страниц», могли позже попадать и в другие «тома» каменной летописи, составлявшиеся спустя десятки, а то и сотни миллионов лет.
Теперь еще раз посмотрим на наши находки…
Порода, из которой сложены эти камни, очень похожа на ту, что мы видели в Тепловском карьере. И окаменелости тоже похожие. Из всего этого мы вправе сделать вывод, что и Гжельское море во многом, наверное, походило на Московское. Во всяком случае, оно было почти таким же обширным океанским заливом или широким проливом между двумя частями океана, не очень глубоким, а вода в нем была в меру соленой я теплой…
И последнее… Нет ли в Гнилушкннском овраге еще каких-то камней или окаменелостей, которые намекнули бы на то, что было в наших краях и в следующем после гжельского — оренбургском веке?
Нет, таких документов тут вроде бы нет. Во всяком случае, никому их находить не доводилось. Ни на поверхности земли, ни в недрах. Если Оренбургское море 288 миллионов лет тому назад и заливало часть нашего Правобережья, что считается вполне возможным, то его «мемуары» едва ли могут тут сохраниться. Ведь их страницы лежали выше тех, что были написаны Гжельским морем, а стало быть, и уничтожены были в период «власти суши» в первую очередь…
А вот в нашем Заволжье, куда в конце карбона начали постепенно отходить соленые воды, следы Оренбургского моря имеются. И кое-где даже на поверхности земли.
Что? Едем немедленно туда? Согласен… Только на этот раз я хочу, чтоб курс для нашего «корабля» определил ты сам.
Как это сделать?.. Читай дальше!..
А вы, как вы понимаете карту?
Что читаете вы в пестром ковре ее затейливого
рисунка и красок?
А. Е. Ферсман. Воспоминания о камне
Я думаю, что тебе приходилось видеть «Атлас Саратовской области». Может быть, ты даже пользовался им на уроках географии. Тогда только напомню, что в нем среди других есть геологическая карта.
Обычно она не у всех вызывает интерес. Уж больно трудно с непривычки понять язык ее красок, вникнуть в смысл периодов и эр, которые связаны с ее условными обозначениями. Нам же с тобой теперь многое на этой карте будет понятно сразу.
Обратим внимание на то, как на геологической карте изображено Заволжье. Оно почти все закрашено желтой краской. Там, где этот цвет поярче, поверхность земли (под слоем почвы, естественно!) сложена породами, образовавшимися на дне последнего большого моря, покрывавшего восточную половину нашей области около трех миллионов лет тому назад. Там, где желтый цвет побледнее, поверх морских пород лежат более молодые, состоящие из речных наносов и отложений, накопленных в озерах и лиманах за последние 2 миллиона лет. Отдельными островками синего, зеленого, оранжевого цвета смотрятся на желтом фоне места, где на поверхность выходят более древние слои. Кстати, многие из этих участков и на самом деле были островами в последних морях, покрывавших Заволжье.
Геологическая карта, помещенная в атласе, скажу прямо, нас с тобой не совсем устроит. Небольшие по площади выходы пород, но такие принципиально важные для познания истории нашего края, как те, скажем, что мы видели в Тепловке, на этой карте не показаны. Набор условных цветов и индексов на ней беден. Ведь даже мы с тобой сейчас уже знаем, что каменноугольный период, например, состоял из трех эпох, а каждая эпоха включала в себя несколько геологических веков, во время которых наши края выглядели по-разному: то у нас были довольно глубокие моря, то прибрежные равнины с устьями больших рек, то болотистые низины. На карте же отложения всех карбоновых эпох и веков закрашены одним и тем же светло-серым цветом и помечены не точными индексами, скажем C2m, C2g или C2o, а только одним названием периода «С». (Заранее подскажу, что во всех местах на геологической карте из «Атласа Саратовской области», где стоит «С», надо понимать этот индекс, как «С3», то есть как знак отложений последней эпохи карбона!)
