Татьяна Здорик - Приоткрой малахитовую шкатулку

На знаменитых месторождениях Мюзо и Чивор, да и в Бразилии нет не только совпадения в одной точке гранитов и ультраосновных пород, там вообще нет ни гранитов, ни ультраосновных пород. Например, знаменитое месторождение Мюзо, расположенное на крутом склоне реки Рио-Минеро (красивый приток Рио-Магдалены), слагает толща черных сланцев, перемежающихся с черными известняками, — ее называют «бицаррес неграс» (черные) или «капас буэнос» (хорошие слои). Хорошие потому, что их рассекают белоснежные кальцитовые жилки с блестящими, слегка голубоватыми, но яркими, сочными по цвету и прозрачными кристаллами изумрудов. В отличие от уральских и африканских изумрудов, колумбийские нередко имеют более сложную, красивую головку шестигранная призма сначала срезается одной или двумя пирамидами, а уж потом покрывается блестящей шестиугольной «крышечкой» базиса. В маленьких пустотках встречаются даже как великая редкость двухконечные кристаллы. Кое-что об их происхождении можно, конечно, предположить: изумруды Мюзо сопровождаются такими типичными «жильными» минералами низких температур, как прозрачный кальцит, магниевый карбонат (доломит), горный хрусталь, редкоземельный карбонат — паризит, пирит. Видимо, трещинки в черной сланцево-карбонатной толще послужили просто удобным местом для отложения из гидротермальных растворов всей этой «компании» минералов. А источники хрома и бериллия нужно искать глубже — в подстилающих эту толщу измененных магматических породах. Именно оттуда рудообразующие растворы извлекали хром, необходимый для образования этого чудесного ювелирного камня.

Настало время вглядеться в полированную крышку нашей шкатулки, в ее узорные стенки. Их можно рассматривать долго, как картины. С крышки завлекательно смотрят на нас кольчатые зеленые глазки, а приглядеться получше — словно лесная вырубка: среди разнообразных завитков листвы аккуратные кружочки и овалы, как зеленые пеньки — кольцо в кольцо, кольцо в кольце, одно тоньше и зеленее другого. На передней стенке шкатулки видится сказочное зеленое море. Кажется, только что окаменели светлые и темные струйки, поднялись и застыли округлые гребни волн, разбрызгались, разлетелись мелкими капельками. С одного бока шкатулки словно фестончатые зеленые кружева, а с другого — рисунок отливает шелком, будто вышит гладью. Невольно подумаешь: какие тонкие кисточки брала Хозяйка Медной горы для росписи таких вот шкатулочек, вроде той, что подарила она уральской рукодельнице Настасье! И поверишь на миг в сказку — раз есть на земле этот сказочный расписной камень, может, и вправду живет в Медной горе Хозяйка. Так это или нет, но сама-то Медная гора стоит на Урале и по сей день, как и знакомые по сказам Бажова Гумешки. Вот с этих то Гумешек и пошел еще с конца XVIII в. знаменитый на весь мир малахит.

Плисовый малахит

Сегодня в Минералогическом музее Горного института в Ленинграде можно видеть полуторатонную глыбу малахита, найденную в Гумешевском руднике и подаренную Екатерине II в 1773 г. Очевидец, немецкий ученый А. Шлейер записал о ней восхищенно: «Ну и богат дар! Дивья: природой-матушкой изумрудной зеленью окрашен. Особливо весом хорош, дюжих двадцать, а то и поболе, мужей корячились над ним». Однако малахит в то время шел на небольшие поделки — пуговицы, бусы, броши, пока в 1810 г. вблизи Нижнего Тагила не был открыт особенно богатый Медногорский рудник. Тут уж в моду вошли крупные, парадные вещи: торжественные дворцовые вазы, торшеры и канделябры, столики и камины. Сочная, радостная зелень малахита очаровала не только обе русские столицы — мода на уральский камень захлестнула Париж, Вену, Берлин. Одним из самых дорогих подарков Наполеон считал дар русского царя Александра I — малахитовый столик, вазу и канделябры для свечей.

А Медногорский рудник изумлял все новыми сокровищами. В 1835 г. нашли гнездо малахита в 3000 пудов (около 50 т). Повелел тогда царь сделать не вазу, не ларец, а целый малахитовый зал в Зимнем дворце. И потянулись с Уральских гор на Петергофскую гранильную фабрику подводы с малахитом. Однако на сплошные стенки и колонны никаких глыб не хватило бы. Пришлось пойти на хитрость: на основу из простого камня или металла особой мастикой, смешанной с малахитовым порошком, кусочек к кусочку приклеивали тонкие, не толще 4 мм, малахитовые пластиночки. А чтобы узор легче подбирать, рисунчатые малахитовые плашки распиливали на тонкие слои — рисунок при этом словно переходил с одной пластиночки на другую. Потом эти пластиночки складывали — фестон к фестону, завиток к завитку и получались диковинные узоры: то словно мятый бархат, то извилистые бегущие ленты, то глазки и завитки. Только потом уже цельное изделие полировалось до блеска. Эта филигранная техника, изобретенная уральскими малахитчиками, так и называлась «русская мозаика». 133 пуда (больше 2 т) малахита ушло на отделку малахитового зала. С полу, поддерживая лепной карниз золоченого узорного потолка, поднимаются малахитовые колонны и пилястры. В высоких зеркалах над малахитовыми каминами отражаются чудные вазы, плоские и яйце видные, похожие то на греческие амфоры, то на широкогорлые кратеры.

Трехметровые малахитовые торшеры и фигурные канделябры несут сотни бронзовых подсвечников. Затейливый, меняющийся узор камня завораживает глаз, ведет с гладкой столешницы на резную вазу, со стены на стену и вдруг обрывается: место это словно затянуто зеленым шелком — шелковым блеском отливает камень.

Малахитовая комната и обширная коллекция малахитовых предметов в других залах Эрмитажа — лучшее, хотя и не единственное собрание малахита в Ленинграде. Не меньше ошеломляют восемь колоссальных, почти десятиметровых малахитовых колонн в алтаре монументального Исаакиевского собора.

Изделия из уральского самоцвета можно увидеть и в знаменитой Сикстинской капелле в Ватикане.

Но Урал лишь одна из страниц в истории этого камня. Тонкий зеленый след малахита уходит далеко в глубь веков. Люди знали его с незапамятных времен. Римский ученый-натуралист Плиний Старший впервые дал этому камню имя «молохитес» по сходству с бугорчатыми бархатисто-зелеными листьями мальвы. Известно, что греки украшали малахитом свои храмы[17]. Есть сведения греческих историков, что именно малахит был использован в убранстве знаменитого Артемисона — храма богини Артемиды в Эфесе, считавшегося в древности одним из семи чудес света. Артемида — мужественная, спортивная богиня, владычица зверей признавала в жизни лишь охоту и всегда обитала в лесных чащах. Чем же, как не лиственно-зеленым малахитом должен быть украшен ее храм? Указания на это есть в античных рукописях, но, к нашему несчастью, ни сам храм, ни его малахитовые колонны до наших дней не сохранились.

Малахит, один из главных минералов меди, содержит 57 % чистого металла. Кроме меди, в его состав входят кислород, углерод и вода. Образуется он чаще всего там, где медные руды выходят на земную поверхность. Особенно крупные залежи малахита получаются, если медная руда залегает среди известняков. Тогда грунтовые воды, размывая залежи сульфидов меди, постепенно насыщаются сернокислыми и медными ионами. Эти активные растворы, попадая затем в известняки, легко растворяют их. Образуются трещинки, пустотки, пещерки, а углекислые ионы частично переходят в тот же раствор. Как только концентрация меди и углекислоты становится достаточной, в трещинках, пустотках и маленьких пещерках отлагается новый минерал меди, ее водный карбонат — медная зелень и ее благородная разновидность — малахит.

Кристаллики малахита — это тончайшие иголочки, но они почти никогда не растут поодиночке. Разрастаясь из одного центра, эти иголочки создают лучистые шары — сферолиты. Но обычно в каждой трещинке, в каждой пустотке таких сферолитов множество. Теснясь, сдавливая друг друга, наползая один на другой, они сливаются в прихотливые гроздьевидные или почковидные сростки. Медные растворы, питающие растущие почки, содержат то чуть больше меди, то чуть меньше — и вот каждый из вновь нарастающих слоев становится то темнее, то светлее. Ведь именно медь окрашивает минерал в зеленый цвет. Теперь уже нетрудно представить, что все затейливые узоры малахита возникают, если мы разрежем эту слоеную, круглящуюся выступающими полусферами почку вдоль или поперек. В местах, где иголочки росли спокойно, сферолиты отчетливые и малахит будет шелковистый, как говорят малахитчики, плисовый, а там, где содержание меди в растворе менялось чаще, слои тоненькие, почки плотные и иголочки не видны вовсе, зато четко выступает концентрическая полосчатость сложного рисунка.