Изумительно хорошо майское разноцветье! А майская роса! Любую скромную травку, как жемчугом, украшает. И притом целительна. Народ о ней и поговорку сложил: «От майской росы коню пользы не меньше, чем от овса».
За зиму и скот истомился на сухоеди, а трава сразу силы прибавит. Ребятам раздолье, и хозяйкам радость: щавель, кислица и крапива подросли, зелёные щи сварить можно.
Берёза потихоньку листочки разворачивает, точно деток распелёнывает. За ней скоро и липа зазеленеет. Клён остролистный тоже позеленел, но с хитростью: у него не только листики зеленеют, а уже цветки красуются, собранные в щитовидные соцветия. Они были искусно спрятаны в почках и теперь сбросили чешуйки. Мёдом эти щитки пахнут, сладкого нектара полны. Насекомые их так и облепляют. Зацветает и черёмуха, как всегда через 28 дней после того, как орешник запылит (рыбаки радуются: лещ и сазан оживают). Проверьте примету: раньше зацветёт черёмуха — теплее будут месяцы июль, август, сентябрь. А там вишня, груша и яблоня-дикарка цветут. Культурные сорта ещё подумывают.
«Зеленеют», «цветут», а как различить это у деревьев, на которых цветы не радуют цветом и ароматом, так, как, например, радуют черёмуха, яблоня? Просто: встряхните веточку скромной берёзы, тополя. Невидные их тычиночные серёжки запылят, облачко плодотворной пыльцы летит по ветру, листьев ещё нет, ветер-опылитель легко переносит пыльцу на такие же скромные пестики. Великое дело продления жизни совершилось. Деревья цветут.
В мае всё хорошо: и цветы и песни, невольно залюбуешься и мощным стволом старого дуба, силой и прочностью его узловатых ветвей. А доберёшься до тонких веточек, и на них залюбуешься вырезными листьями, прекрасными ещё весенней яркой красотой. Многое увидел этот дуб за десятки и сотни лет жизни.
Воображение разыгрывается. А вы задержите его, вернее, направьте не на прошлое, а на маленькие, но ещё более поразительные чудеса, которые вы, увлёкшись масштабами, проглядели. Почки, крошечные почки у основания каждого листа, не у дуба только, а у любого дерева. У почек не сотни лет за плечами, они появляются летом и не торопятся развиваться дальше, как прошлогодние почки, которые уже развернулись в листья. Эти сбросят покровы и развернутся в листья будущей весной. И так каждый год. Это «ключи новой жизни, открывающие возрождение зелёного царства», — говорит Я. Суханов. Летом каждый лист делится со своей почкой соками, какие доставляет ему по Черешку родное дерево. Делится не щедро, поэтому почка в рост не трогается, ей рано. Но наступает осень и с ней конец жизни зелёного листа. Он желтеет, сохнет, так как неиспользованный им сок уходит обратно по черешку в ствол и вниз — в корни до будущей весны, а лёгкий сухой лист отделяется от ветки и, порхая, опускается на землю. На ветке в этом месте не показывается ни капельки сока, и место отлома заранее затянулось тонким пробковым слоем. Почкам не повредило, они продолжают получать питание из запаса, сохраняемого для них деревом. Его хватает с избытком, почки даже немного увеличиваются зимой в объёме, словно не спят, а дремлют. Но в них идёт тайная напряжённая работа: образуются на диво удобно свёрнутые, туго сложенные будущие листики, цветы, всё, что весной в положенное время расправится, выглянет на свет. Морозы почкам не страшны. Верхние кожистые непромокаемые чешуйки плотно укутывают их в несколько слоёв (у липы и ольхи 2–3 слоя, у ясеня — 4, а у дуба… до сорока!). Часто чешуйки сверху покрывает-оберегает ещё слой липкой смолы и даже слой ворсинок, слежавшихся в плотный войлок. У некоторых почек (осина, ива) есть ещё и внутри тёплый слой шелковистых волоконец, у других — добавочные слои смолы и воска. Надёжные укрытия! Понятно. Ведь почки — это будущее каждого дерева. А зима наша сурова и не милует плохо защищённых.
Наконец, ранняя или поздняя весна, а пришла. Средняя суточная температура перешла за +5°, весну почувствовали корни в отогревшейся земле, и сок, зимовавший в них, с живительной водой — снеговицей энергично двинулся вверх по согретому весенним солнцем стволу в ветки, веточки, добрался и до почек. Это уже не скудное зимнее питание «абы выжить». По-весеннему отвечают почки на приглашение к весеннему столу. Весь сок в их распоряжении (прошлогодних листьев ведь нет). Хитрые противоморозные выдумки больше не нужны. Почки наливаются соком, увеличиваются на глазах. И вот уже зимние покровы лопаются по швам. Да здравствует весна!
Почки — начало жизни как у карликовой полярной берёзы, так и у могучего дуба. Они бесконечно разнообразны у разных видов и даже на разных частях одного дерева. Одни, почти плоские, прижимаются к ветке плотно, едва заметишь, другие слегка приподнимаются на коротких ножках, торчком, а иногда тесными кучками на кончиках побегов. Разнообразна их форма, величина и цвет. У берёзы они мелкие, жёсткие, у рябины — крупные, пушистые. Бывают почки круглые и заострённые, гладкие и шероховатые, мохнатые, клейкие. Цвет — от кремовых до чёрных.
Даже на одном дереве почки разные: одни поменьше, в них бережно, удивительно экономно и туго свёрнуты нежные, уже зелёные листочки. А зачатку стебелька с листьями и цветами или целому соцветию (в серёжках берёзы, осины) и почка-колыбелька достаётся покрупнее. Большую почку клёна осторожно развернёшь и… глазам не веришь: в ней крохотный букетик поместился, да-да, отдельные Цветочки видны и зелёные листики, которые окружат букетик, когда тот развернётся весной. Разве не настоящая поэма без слов? Я знала человека, который рассмотрел такой букетик под сильной лупой и молча снял шапку. Я его поняла.
Мало того, у каждого дерева есть почки разного назначения. Верхушечные, боковые. Одни помогают дереву тянуться ввысь, другие — ветвиться в стороны. Они и располагаются на дереве не как попало, а в строго предназначенных местах.
Наконец, у дерева есть ещё почки спящие. По виду они ничем от других не отличаются, но к весеннему зову природы равнодушны.
Спать они могут не год, а годы, в зависимости от того, как сложится их судьба. Дерево становится всё толще, почки, зародившиеся на молодом тонком стволе или ветви, постепенно скрываются под новыми слоями древесины. Внешнее проявление жизни у них одно: в низу ствола, где кора со временем сильно утолщается, они выпускают к поверхности тоненькие стерженьки-побеги, чтобы нарастающая кора их слишком глубоко не замуровала.
Бывает и так. Годы идут. Почки дремлют и, наконец, дерево спилено или толстый сук обломился. Корни всё так же посылают весенний бодрящий сок вверх к спиленному отсутствующему стволу или обломанной ветви. Но нет хода вверх животворящему соку. Он доходит до поверхности пня или конца сука и изливается на эту поверхность из перерезанных пилой сосудов. Сок, предназначенный питать целое, теперь отсутствующее дерево, переполняет жалкий остаток его, и тогда, наконец, оживают годами спавшие в толще его почки. Избыток сока в пне пробудил их. Они начинают развиваться, как если бы находились на поверхности дерева. И вот уже молодая поросль пробила толстую кору, и весёлый голос её присоединился к весеннему хору проснувшихся деревьев.
Иногда жестокая зима убивает деревья. Они уже не радуются весне. Ствол, ветви, по-видимому, мертвы, почки, с прошлого лета готовившиеся к весеннему празднику, не распустились. Не помогли крепкие одёжки на подкладке из смолы и пуха. Но вы не торопитесь рубить дерево. Вспомним, что есть ещё на стволе и ветках долго спящие почки. Не проснутся ли они? А они часто и просыпаются. Не сразу, иногда через год-два. В самых разнообразных местах ствола и ветвей радостно откликаются пучки небольших веточек. Они не велики, но выполнили предназначенное им: прийти на помощь погибающему родному дереву. Да здравствует жизнь, победившая смерть и тлен!
Весенние цветы-медоносы радуют не только пчёл, вынесенных из омшаников на свободу. Уже не только крапивницы и лимонницы, целый хоровод бабочек вьётся, а с ними и шмели басом гудят, и осы стремительно мелькают, а там и жуки, клопы, всё летучее и ползучее торопится на солнышке погреться, сладким нектаром вдоволь напиться, пыльцой закусить. Пёстрая компания. Одни красотой радуют, другие и пользу приносят, вредных насекомых истребляют. Однако и вредители не зевают. Они плодовиты и прожорливы. Если мы не сумеем наши поля, леса, огороды защитить — прогадаем. Иногда нам сама природа помогает. «Май холодный — год хлебородный» — говорится в народе и не напрасно: насекомые-вредители чувствительны к холоду, он замедляет их развитие. А растения за это время успеют подрасти, укрепиться, летучие-ползучие не так уж им страшны. Но мы не должны ждать милостей от природы. Вот пример, когда мы сами можем защитить полезные растения от вредителей.
Наступает тёплый майский вечер, и в музыке весны появляется новая нота, не мелодичная, скорее угрожающая: вылетели майские жуки. Откуда? Из земли. Жук крупный, рыжевато-коричневый. У самца веером распускаются изящные усики. Симпатичный с виду, но три-четыре года белая, крючком согнутая его личинка жила в земле, беспощадно объедала нежные корешки растений. Наконец выросла. Сбросила последнюю личиночную шкурку — и под ней уже не личинка, а куколка, белая, неподвижная, точно фарфоровый жук с крепко прижатыми к телу лапками. Вскоре куколка потемнела, и ещё одно великое превращение: сброшена последняя шкурка куколки. Настоящий жук скребёт, прокапывает небольшой слой земли, отделяющий его от желанной свободы. Готово! Коричневый красавец почистился, осмотрелся и с солидным басистым гуденьем взмывает вверх. Начинается жучий праздник, берегитесь, нежные берёзовые листочки!
