Ознакомительная версия.
На наш взгляд, для характеристики власти как публичной достаточно наличия у нее верховного характера, что позволяет ей выступать от имени общества во всех внутренних и внешних конфликтах и осуществлять легитимное (т. е. воспринимаемое обществом как правомерное) регулирование социальных отношений, в том числе регулирование правовое. Публичная власть принципиально отличается от любой частной власти. Властные решения, исходившие от потестарной публичной власти (трактуемые, впрочем, не как ее собственные установления, а как «воля богов»), осуществлялись или всем обществом, или уполномоченными на это его представителями. При этом все социально значимые образцы поведения (не обязательно только императивно-волевой природы) постепенно закреплялись и превращались в обычаи, обязательные для исполнения всеми. Обычаи, определяя права и обязанности как публичной власти, так и самих членов общества, представляли собой примитивные нормы первобытного (догосударственного) права. Поскольку их соблюдение или несоблюдение затрагивало интересы всего общества, они охранялись общественной властью. Такие первичные формы организации человеческого общества, основанные на властном, общеобязательном и легитимном нормативно-правовом регулировании поведения членов общества, представляли собой политические образования, но еще не были государствами.
Помимо антрополого-социальных коммуникативных предпосылок можно выделить и специфические (структурно-функциональные) предпосылки возникновения государства. Дело в том, что государство не является таким же универсальным социальным институтом, как право. Возникновение государства связано не только с ментальными, социопсихическими и социокультурными предпосылками, но и со структурно-функциональными изменениями, происходившими в древнем обществе, которые, по версии, разработанной французским мыслителем П. Бурдье, были обусловлены концентрацией в рамках общества различных видов ресурсов: карательных (войско, стража, палачи), экономических (финансовые средства, собственность), информационных (язык, менталитет, способы коммуникации), символических (право, религия, ритуалы, привилегии и т. и.).
Процесс концентрации ресурсов, приведший к структурно-функциональным изменениям общества, протекал постепенно, а потому и процесс возникновения государства оказался растянутым во времени.
Первые формы человеческой организации в виде первобытных политических общин возникли на земле примерно 40 тысяч лет назад. Первобытное общество строилось на родовых отношениях. Во главе родов находились наиболее авторитетные и уважаемые люди. Их власть, которую они разделяли с другими органами социального управления (народным собранием, советом старейшин и др.), носила публичный характер и имела сакральное (религиозное) обоснование.
Такая социальная организация основывалась на так называемой присваивающей экономике. Ее отличали примитивные орудия хозяйствования, направленного в первую очередь на охоту, рыболовство и собирательство, т. е. на присвоение готовых продуктов.
Развитие материальной и духовной культуры человеческого общества привело к тому, что примерно 10 тысяч лет назад началась «неолитическая революция», знаменующая переход от присваивающей к производящей экономике. С этого времени охота, рыболовство и собирательство постепенно заменялись земледелием и скотоводством, возникли металлургия и металлообработка. Появились зачатки искусств и ремесел. Коллективные формы хозяйствования пока оставались преобладающими, однако все большее значение приобретал труд отдельной семьи. Родовая община уступает место соседской, или протокрестьянской. Она основывалась уже не на кровном родстве, а на территориальной общности. Хотя земля, вода, лес еще оставались общими, орудия труда, рабочий скот постепенно переходят в собственность отдельных патриархальных семей. Продукты земледелия и скотоводства, различные ремесленные изделия начинают производиться в количестве, превышающем потребности самих производителей. Обменные отношения между общинами и отдельными производителями выходят на новый уровень. Общественное развитие сопровождается усилением социальных конфликтов. Эти конфликты обусловлены возрастающими потребностями и возможностями, которые открывались перед человеческой личностью, и ограниченными средствами для их реализации. Необходимы были новые формы политических и правовых коммуникаций.
Общее усложнение общественной жизни, в том числе усложнение коммуникативных отношений, потребовало более совершенной формы ее организации и стимулировало развитие тех политических институтов, которые в рудиментарном виде содержались в структуре первобытного общества. Так как развитие производящей экономики заставляло вступать в более тесные обменные отношения людей, не состоявших родстве, а необходимость регулировать общественные отношения по-прежнему оставалась и даже возрастала, публичная власть начинает распространяться не только на кровных родственников, но и на всю территорию, занимаемую взаимодействующими людьми. Для эффективного функционирования публичной власти теперь требуется специальная структура – аппарат, который содержится за счет сбора налогов с населения и состоит из людей, профессионально занимающихся управленческим трудом. Такой аппарат включает в себя не только органы управления, но и органы принуждения. Государственный аппарат создает новый способ правовой коммуникации – через письменные правовые тексты (законы).
Эти два признака, характеризующие структурно-функциональные изменения, которые произошли в обществе, – территориальноправовое действие публичной власти и ее специфически аппаратный характер, позволяющий в случае нарушения общеобязательных предписаний использовать специальные органы принуждения, – отличают государство от организации власти в потестарном обществе.
§ 4. Специфика право- и политогенеза на Западе и Востоке
Описанный выше процесс политогенеза (возникновения государственности) типичен для западной цивилизации. Ее истоки восходят к Древней Греции. Для развития античной государственности, которая начала складываться в I тысячелетии до Р. X., характерен переход от общинной собственности к частной собственности на землю и орудия производства, включая рабов. Таким образом, древние античные государства возникали как государства классовые, если под классами понимать группы людей, отличающиеся друг от друга отношениями к средствам производства.[32] Наличие частной собственности явилось необходимым условием для постепенного формирования индивидуалистического (гражданского) общества, политической доминантой которого служит идея индивидуальной свободы и естественных неотчуждаемых прав человека-собственника.
Иным путем формировалась государственность восточных цивилизаций. Первые государства на территории Древнего Востока возникают значительно раньше античных, в IV тысячелетии до Р. X., и имеют специфические черты: сохранение земельной общины и слабое развитие индивидуальной собственности на землю. Значительную роль играет коллективная собственность, в частности коллективная собственность на рабов, которые принадлежали в основном государству. Таким образом, для первой формы государственности, возникшей, например, в Древнем Египте, характерно появление государства при отсутствии частной собственности на землю и при отсутствии классов в понимании их как групп людей, различающихся по признаку наличия или отсутствия собственности на основные средства производства. Первые государства на Древнем Востоке в этом смысле были внеклассовыми. В научной литературе они получили название восточных деспотий.
Сам термин «деспотизм» происходит от древнегреческого «деспотес», что означает «хозяин», «глава дома», т. е. тот, кто руководит общим семейным хозяйством, распределяет обязанности. Деспотия характеризуется неограниченностью и бесконтрольностью власти, опирающейся непосредственно на авторитет и силу. Необходимой предпосылкой для этого является господство государственной и общественной собственности и зависимое (в экономическом и духовном смысле) положение индивида. В таком обществе, «связанном» государством, отсутствуют условия для формирования индивидуалистических начал, лежащих в основе «западной» концепции правового государства и гражданского общества. Религиозные, моральные и правовые нормы в деспотическом государстве существовали слитно, а религиозный идеал в одинаковой мере диктовал правила личной, общественной и государственной жизни, отражая магические представления о некоем высшем надчеловеческом порядке, которому должны были следовать все, включая самого деспота. Деспотическая власть освящалась не только «сверху», но и «снизу». Деспот воплощал творческую мощь народа, его сокровенные чаяния, и страх перед ним зачастую сочетался с безграничной верой и любовью. От древневосточных деспотий ведет свое начало государственный патернализм как такая форма политической коммуникации, которая предполагает отношение к подданным как к членам единой семьи, нуждающимся в постоянной отеческой опеке.
Ознакомительная версия.
