Ознакомительная версия.
Отсрочка введения в действие отдельных положений может быть обусловлена необходимостью принятия соответствующих подзаконных актов. Например, положения Федерального закона № 11-ФЗ от 5 января 2006 г. «О внесении изменений в статью 228 Уголовного кодекса Российской Федерации и о признании утратившим силу абзаца второго статьи 3 Федерального закона „О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации“»[324] вступали в силу по истечении 30 дней со дня его официального опубликования; 30-дневный срок, который отводился на утверждение Правительством РФ крупных и особо крупных размеров наркотических средств.
В отдельных случаях законодатель может специально не оговаривать дату вступления в силу нового закона, однако, отсрочка действия нормы будет обусловлена датой возникновения отношений, к которым применяется новая норма. Например, нормы ст. 1041 УК вступили в силу с 29 июля 2006 г., однако в силу прямого указания закона[325] эта норма, а следовательно, и нормы ст. 1042, 1043 УК, применяются к правоотношениям, возникшим после 1 января 2007 г.
В-девятых, уголовный закон России традиционно носит систематизированный характер.[326] В результате использования в процессе своего исторического развития таких способов систематизации, как инкорпорация и кодификация, российский законодатель на протяжении нескольких веков небезосновательно идет по пути как можно более полной кодификации уголовного законодательства.
Систематизация уголовного законодательства обеспечивается на нескольких этапах. Первоначально это разработка и принятие уголовного законодательства, которая проявляется в создании единого, систематизированного, внутренне непротиворечивого и согласованного с другими нормативными актами (Конституцией РФ, международными договорами России, законодательством иной отраслевой принадлежности) Уголовного кодекса. На данной стадии, как правило, осуществляется и ревизия смежных отраслей права, определение тех их положений, которые требуют отмены или модификации. Поэтому принятие кодифицированного акта зачастую сопровождается изданием отдельного закона (иногда даже не одного), определяющего порядок его вступления в силу и изменения действующих норм, разработки подзаконных актов и т. п. Таким путем вновь принятый документ вводится в уже действующую систему права, согласуется с ней. На следующем этапе, уже в процессе применения кодифицированного акта, в связи с изменениями в социальной, экономической, политической и иных системах общества, появлением и развитием новых общественных отношений, нуждающихся в защите, отмиранием отживших, устаревших отношений законодатель осуществляет модернизацию уголовного законодательства, принимает новые законы, дополняющие, изменяющие или отменяющие различные нормы УК.
Центральное место в этой системе нормативных актов, безусловно, отводится Уголовному кодексу, который, как справедливо подметил А. И. Бойцов, служит объединяющим началом и формирующим фактором, своеобразным стержнем этой системы.[327]
В общей теории права федеральные законы подразделяются на текущие и кодификационные.[328] К последним относится уголовный кодекс, а законы, изменяющие и дополняющие его, вводящие в действие, принадлежат к числу текущих.
Кодифицированный характер уголовного законодательства реализуется не только де-факто (путем принятия Уголовного кодекса), но и де-юре, посредством закрепления в ч. 1 ст. 1 УК законодательного предписания о необходимости включения в УК новых законов, предусматривающих уголовную ответственность.
Из этих положений ч. 1 ст. 1 УК в юридической литературе нередко делается вывод о том, что уголовный закон обладает высшей юридической силой.[329] Н. Г. Иванов определяет ее как порождение обязательных юридических последствий для всех граждан и организаций, находящихся на территории РФ.[330] Но такой силой обладает практически любой нормативный акт федерального уровня. Вряд ли утверждение автора будет несправедливо по отношению к Указу Президента, постановлению Правительства РФ, документам министерств и ведомств. Поэтому сформулированная Н. Г. Ивановым дефиниция больше подходит для определения самой юридической силы,[331] а не ее качественно-количественной характеристики (высшей или низшей), либо нуждается в дальнейшей конкретизации.
И. Я. Козаченко, Н. А. Лопашенко, З. А. Незнамова и Т. Ю. Орешкина характеризуют высшую юридическую силу тем, что: а) ни один другой орган (очевидно, кроме самого законодателя. – М. Ф.) не вправе отменять или изменять уголовный закон; б) все другие нормативные акты не должны противоречить закону; в) в случае противоречия закона и иных нормативных актов приоритет должен принадлежать закону.[332]
Нам представляется, что в этих случаях авторы смешивают верховенство федерального закона на всей территории России, о котором говорится в ч. 2 ст. 4 Конституции РФ, с высшей юридической силой, которая, в соответствии с ч. 1 ст. 15 Конституции РФ, присуща только Конституции. Именно поэтому ей должны соответствовать (не противоречить) законы и иные правовые акты (независимо от их уровня).
С учетом сказанного иерархию нормативных актов можно представить в вертикальном и горизонтальном разрезах (ракурсах).
Вертикальная соподчиненность нормативных актов может быть определена следующим образом:
1) Конституция РФ;
2) международные договоры, которые в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ имеют приоритет над законами;
3) федеральные конституционные законы;
4) федеральные законы;
5) нормативные акты Президента РФ, Правительства РФ, министерств и ведомств.[333]
Очевидно, при таком подходе высшая (т. е. большая по сравнению с юридической силой других нормативных актов) юридическая сила уголовных законов может быть отнесена только к нормативным актам Президента РФ, Правительства РФ, министерств и ведомств, но не к Конституции, международным договорам и федеральным конституционным законам. Именно в силу этой соподчиненности ч. 2 ст. 1 УК определяет, что он основывается на Конституции РФ и общепризнанных принципах и нормах международного права. Таким образом, уголовный закон, как и любой иной федеральный закон, имеет приоритет лишь над подзаконными нормативными актами. Можно сказать, что на лестнице законов федерального уровня федеральный закон занимает самую низшую ступеньку.
Еще одним камешком в сторону «высшей» юридической силы закона может служить и то обстоятельство, что законодатель при принятии уголовного закона связан нормами Конституции РФ и в случае противоречия УК конституционным установлениям отдельные его положения могут быть полностью или частично признаны недействующими другим органом – Конституционным Судом РФ.[334]
В отношении же иных федеральных законов (горизонтальная иерархия) уголовный закон не может обладать приоритетной силой, все эти акты имеют одинаковую юридическую силу, ни один из них не обладает ею в большей или меньшей степени.[335] Иными словами, уголовный закон является равным среди равных.
В то же время опыт соподчинения кодифицированного и иных, принимаемых наряду с ним, федеральных законов известен действующей правовой системе России. Например, ч. 2 ст. 3 ГК устанавливает, что нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать ГК. Для уголовного кодекса такая формулировка изначально была неприемлема, поскольку предполагалось, что он должен выступать в качестве единственного источника уголовного права. В этой связи заслуживает поддержки предложение Ю. А. Дмитриева о целесообразности разработки и принятия федерального закона об иерархии нормативных правовых актов Российской Федерации, в котором кодексы должны быть определены как акты, по юридической силе занимающие место между федеральными конституционными законами и федеральными законами.[336] Конкретные шаги в этом направлении предприняты в проекте Федерального закона «О нормативных правовых актах Российской Федерации»,[337] ст. 10 которого определяет кодекс как систематизированный нормативный правовой акт, принимаемый по предметам ведения РФ и субъектов РФ, требующим единообразного регулирования. Кодекс содержит всю или основную массу норм, регулирующих определенную сферу общественных отношений (ч. 2). В ч. 3 этой же статьи устанавливается правило о том, что основам законодательства и кодексам должны соответствовать все другие нормативные правовые акты, издаваемые в РФ в сфере общественных отношений, регулируемых основами законодательства или кодексом. К сожалению, при рассмотрении во втором чтении этот законопроект был отклонен.[338]
Ознакомительная версия.
