Ознакомительная версия.
Таким образом, деление уголовного закона на такие структурные элементы, как Общая и Особенная части, является достаточно стабильным и хорошо зарекомендовавшим себя приемом законодательной техники, известным практике российского нормотворчества на протяжении более чем четырех веков. Такое структурирование закона стало привычным не только для России, но и для большинства зарубежных стран, имеющих «писаные» УК.
Общая часть УК РФ образована из статей, нормы которых определяют задачи и принципы уголовного права, понятие преступления, наказание и его цели, систему наказаний и правила их назначения, обстоятельства, исключающие преступность деяния, основания и порядок освобождения от уголовной ответственности и от наказания, иные меры уголовно-правового характера.
Особенная часть УК РФ представляет собой совокупность статей, нормы которых определяют признаки конкретных преступлений и устанавливают наказания за их совершение. Исключением из этого правила, пожалуй, является ст. 331 УК, в которой содержится понятие воинского преступления и его субъекта.
Обеспечению единства Общей и Особенной частей призвана способствовать их структура, которая включает разделы и главы. УК РСФСР 1960 г. состоял только из глав, исключение составляла глава 1 Особенной части «Государственные преступления», включавшая 2 подраздела, которые, соответственно, именовались «Особо опасные государственные преступления» и «Иные государственные преступления». При этом главы Общей и Особенной частей УК РСФСР имели самостоятельную нумерацию.
В УК РФ 1996 г. применена сквозная нумерация разделов и глав Общей и Особенной частей, что следует признать более правильным, ведь такое законодательное решение подчеркивает единство и согласованность, а не автономность каждой из частей кодекса. К настоящему времени Общая часть УК содержит 7 разделов, состоящих из 16 глав, а Особенная часть включает 6 разделов, содержащих 19 глав. Разделы уголовного закона обозначаются римскими цифрами, а главы – арабскими. Главы и разделы Общей части УК выделяются с учетом институтов уголовного права.
Однако иногда последующие не совсем продуманные изменения структуры уголовного закона приводят к рассогласованию изначально созданной системы, нарушению логики ее построения. Так, Федеральным законом № 153-ФЗ от 27 июля 2006 г.[370] Общая часть УК была дополнена главой 151 «Конфискация имущества», что потребовало также переименования раздела VI, который теперь называется «Иные меры уголовно-правового характера». Если исходить из буквального толкования этого названия, получается, что меры уголовно-правового характера ограничиваются исключительно принудительными мерами медицинского характера и конфискацией имущества. Но разве не является одной из таких мер само наказание? Не относятся ли к ним принудительные меры воспитательного воздействия? А куда отнести условное осуждение, отсрочку исполнения приговора? Очевидно, чтобы не разрушать единую систему мер уголовно-правового характера, законодателю следовало включить главу 151 не в раздел VI УК, а создать новый раздел VI1 «Конфискация имущества», логично дополнив ранее существовавшую систему и не разрушая ее. Был и другой путь – выделить в разделе VI с учетом изменения его наименования новые главы, посвященные другим мерам уголовно-правового характера, помимо конфискации имущества. Но последний вариант представляется нам недостаточно удачным, поскольку он потребовал бы перенесения одних и тех же статей из прежних глав в новые и присвоения им без особой необходимости новых номеров.
Система Особенной части включает разделы и главы, в основе образования которых лежит, соответственно, родовой и видовой объект преступления.
Начиная еще с первой кодификации отечественного уголовного законодательства в 1649 г., Особенная часть открывалась религиозными преступлениями, затем шли преступления против государства, власти и управления. Примерно такая система приоритетов объектов уголовно-правовой охраны просуществовала в нашей стране вплоть до принятия Уголовного кодекса 1996 г., с той лишь разницей, что уголовные кодексы РСФСР не предусматривали религиозных преступлений. Так, Особенные части УК РСФСР 1922 и 1926 гг. начинались с глав о контрреволюционных преступлениях и преступлениях против порядка управления; о должностных (служебных) преступлениях; о нарушении правил об отделении церкви от государства; о хозяйственных преступлениях, а главы, посвященные посягательствам на жизнь, здоровье, честь и достоинство личности помещались лишь на шестое место.[371] Интересно отметить, что эти УК еще не предполагали приоритетной защиты государственной (общественной) собственности, поэтому группа имущественных преступлений располагалась вслед за преступлениями против личности, а посягательства на государственную и личную собственность наказывались практически одинаково. Более высокая ответственность по УК РСФСР 1922 г. предусматривалась лишь за кражу (п. «д», «е», «ж», «з» ст. 180) и мошенничество (ст. 188) в отношении государственной собственности. На этой же позиции остался и УК РСФСР 1926 г.
В УК РСФСР 1960 г. структура Особенной части была существенно изменена. На первом месте по-прежнему оставались преступления государственные, а вторая глава устанавливала ответственность за посягательства на социалистическую собственность. Теперь уже совершение любого имущественного преступления в отношении государственной или общественной собственности влекло повышенную ответственность, а в некоторых случаях и смертную казнь. Статьи об ответственности за преступления против личности были перемещены на третье место. В научных трудах неоднократно отмечалась избыточность уголовной репрессии применительно к имущественным преступлениям против государства: достаточно сказать, что хищение государственного или общественного имущества в особо крупных размерах каралось смертной казнью (ст. 931УК РСФСР), а простое (неквалифицированное) убийство (ст. 103 УК РСФСР) – всего лишь 10 годами лишения свободы.
Анализ зарубежного уголовного законодательства позволяет сделать вывод о том, что приоритетная защита уголовным законодательством государства была характерна для УК, принятых, в основном, до середины прошлого века, и для государств с монархической формой правления. Так, в УК КНР (1997 г.)[372] преступления против личности стоят на 11-м месте, в УК Дании 1930 г.[373] – на 14-м, в УК Норвегии 1902 г.[374] – на 15-м, в УК ФРГ 1871 г.[375] – на 16-м, в УК Голландии 1886 г.[376] – на 19-м, в УК Кореи 1953 г.[377] – на 24-м, в УК Японии 1907 г.[378] и в УК Израиля 1977 г.[379] – на 26-м, в УК Бельгии 1867 г.[380] – на 45-м, в УК Турции 1926 г.[381] – на 48-м местах. Особенная часть УК Голландии и Израиля открывается государственными и международными преступлениями. В УК Болгарии 1968 г.[382] вначале идут преступления против Республики, а затем преступления против личности (глава 2).
На волне демократических преобразований стремление освободиться от государственного давления во всех сферах жизнедеятельности побудило российского законодателя провозгласить всестороннюю охрану и защиту личности не только на конституционном уровне, но и начать Особенную часть УК РФ 1996 г. главой «Преступления против личности».
Преступления против личности открывают Особенные части уголовных кодексов Аргентины (1921 г.),[383] Швейцарии (1937 г.),[384] Швеции (1962 г.),[385] Сан-Марино (1974 г.),[386] Австрии (1974 г.),[387] штата Техас (1974 г.),[388] Узбекистана (1994 г.),[389] Казахстана (1997 г.),[390] Кыргызской Республики (1997 г.),[391] Таджикистана (1998 г.),[392] Грузии (1999 г.),[393] Республики Армения (2003 г.).[394] При этом в УК Узбекистана преступления против мира и безопасности человечества стоят на втором месте.
На наш взгляд, более правильной следует признать позицию уголовных законов тех государств, где приоритет отдается защите мира и безопасности человечества, поскольку без их обеспечения невозможно говорить о свободе личности. Такие преступления, как, например, геноцид, экоцид, посягая на нации, народности, отдельные социальные группы, причиняют вред конкретным гражданам, их жизни или здоровью, а направленность таких преступлений на большое количество людей сразу позволяет поставить их на первое место в системе Особенной части. Такая рекомендация содержится и в Модельном уголовном кодексе для государств – участников СНГ, принятом Межпарламентской ассамблеей государств – участников СНГ 17 февраля 1996 г.[395]
Ознакомительная версия.
