Родственными лингвисты называют такие языки, которые восходят к одному языку-предку. До того, как появились отдельные славянские народности: русские, поляки, чехи, болгары — и отдельные языки: русский, польский, чешский, болгарский, — существовала одна народность, говорившая на общеславянском языке. В этом языке были, как и в любом другом, диалекты, несколько отличавшиеся друг от друга. Затем, когда различные группы славян расселились по разным местам Европы, разница между этими диалектами становилась все больше и больше, пока они не разошлись настолько, что стали самостоятельными языками. Общеславянский язык существовал 1,5–2 тысячи лет назад, а вот, скажем, общеполинезийский распался совсем недавно — лет 500 тому назад, и возникшие из него языки туземцев Океании (гавайский, самоа, маори) еще очень похожи друг на друга: гаваец хотя и с трудом, но может понять самоанца.
Почему же мы с полной уверенностью утверждаем, что славянские языки родственны друг другу? Потому, что мы знаем правила, по которым, взяв русское слово, можем точно сказать, как оно должно звучать в польском или чешском языке (если, конечно, соответствующее слово в этих языках сохранилось). Например, все незаимствованные русские слова, в которых имеется сочетание — оро-, имеют в польском — го-, а в чешском — га-: город — польск. grodzic («грод- жич») — загораживать, чешек, hrad («град»); корова — польск. krowa («крова»), чешек, krawa («крава»). Там, где русский произнесет ре, ри, поляк обязательно скажет rze, rzy (же, жи): море — morze («може), гриб — grzyb («гжиб»); почти всякому д или т в русском слове (за редкими, хорошо известными исключениями) будут соответствовать в польском слове d и t, но смягченным русским дь и ть в польском языке отвечают совсем другие звуки — с (мягкое ц или ч) и dz (мягкое «дзь»): тетя — ciocia («чоча»), гость — gosc («гошчь»), дикий — dziki («дзикий»), медь — miedz («медзь»).
Таким образом, если сходные по значению слова в разных языках связаны строгими правилами «фонетического перевода», эти языки родственны. Можно восстановить даже то, как звучали слова в языке-основе, в нашем случае — в общеславянском. Вот как рассуждал, например, известный русский лингвист А. X. Востоков. Некоторым русским словам со звуком у (зуб) в старославянском (мертвый ныне язык IX–XI вв.) соответствуют слова, в которых на месте у писалась буква ж («юс большой»): зжбъ. Как она могла читаться? А. X. Востоков сравнил, как те же слова звучат в других славянских языках. Оказалось, что в польском все эти слова пишутся с о носовым, т. е. z р Ь. В македонском языке, который из современных славянских языков ближе всего стоит к старославянскому, произносится сочетание «гласный+носовой согласный»: зомб. Потому он выдвинул предположение, что старославянский «юс большой» произносился как о носовое и что именно такое произношение было свойственно общеславянскому языку, из которого развились все современные славянские языки.
Славянские языки — это языки близкородственные (впрочем, внутри них можно найти еще более тесно сплоченные языковые ячейки: русский, украинский и белорусский языки ближе друг к другу, чем к польскому или чешскому, а эти два, в свою очередь, ближе друг к другу, чем к русскому или сербскому языку). Следующая степень родства связывает их с балтийскими языками — литовским и латышским. И общеславянский и общебалтийский языки, вероятно, возникли из единого — общебалтославянского.
Более дальними родственниками славянских языков являются другие языки, причисляемые — вместе со славянскими — к индоевропейской языковой семье. Сюда относятся германские языки, романские, греческий, армянский, албанский, иранские (например, персидский, таджикский, осетинский), индийские (например, хинди, бенгальский) и т. д. Таким образом, если считать общеславянский язык языком-отцом, то русский язык находится с немецким в троюродном родстве. Не мудрено, что они так мало похожи друг на друга! Но и здесь есть строгие законы, доказывающие их родство. Если взять, например, древнеиндийское слово bhratar[1] и проследить, как звучит то же слово в других индоевропейских языках: древнегреч. frater, лат. frater, древненем. bruoder, старослав. братъ, — то можно написать такую «формулу»: древнеинд. bh = древнегреч. f = лат. f = древненем. b = слав. б. Проверим эту формулу: возьмем другое древнеиндийское слово на bh, например глагол bharami — «несу»: древнегреч. fero, лат. fero, готское[2] baira, слав, бером[3]. Наша формула «сработала». Попытаемся еще раз: древнеинд. nabhas (облако), древнегреч. nefos, слав. небо, но почему-то латинское nebula (туман), древнесаксонское[4] newal (облако).
Почему? Обратите внимание на одну тонкость: в словах брат и несу согласный bh(f) стоит в начале слова, перед гласным или согласным. А в словах облако, небо тот же звук стоит в середине слова между двумя гласными. Значит, важно не только то, какой звук мы имеем, но и то, в какой позиции, в каком положении он стоит.
Существуют целые толстенные тома, где эти правила изложены со всеми тонкостями (а их гораздо больше, чем можно подумать!). В заглавии таких томов обязательно встречаются слова «сравнительная грамматика», а далее указывается, какие языки мы сравниваем.
У читателя может возникнуть недоумение. Понятно, что носители будущих славянских языков когда-то вполне могли жить очень близко друг от друга — ведь и сейчас они не так уж далеки. Но как-то трудно поверить, что предки нынешних жителей севера Европы — датчан, шведов, норвежцев — были некогда соседями будущих индусов. Что заставило их разойтись в разные концы света, а их языки — стать такими непохожими?
Ответить на этот вопрос точно мы не можем. Но у нас нет никакого сомнения в том, что дело было именно так. Сравнивая различные индоевропейские языки и устанавливая, какие слова общи для всех них, можно примерно представить себе словарный состав общеиндоевропейского языка, узнать, названия каких природных явлений, растений, животных в нем были, т. е. какая природа окружала индоевропейцев в ту пору. Оказалось, что это природа, соответствующая в общих чертах условиям центральной Европы.
Прослеживая сходства и несходства в языках, узнавая, какие слова заимствовались из других языков в индоевропейские и из индоевропейских в другие языки, можно судить о том, что было с индоевропейцами дальше. Вот два примера. У армянского языка есть черты, объединяющие его с языками Балканского полуострова; наверное, какую-то часть исторического пути армяне шли вместе с греками и албанцами. В текстах на языке древнего государства Митанни (в районе теперешней Сирии) есть слова, очень похожие на слова древнеиндийского языка. Все они связаны с коневодством. Ученые предполагают, что будущие индийцы проходили «мимо» Митанни и что от них митаннийцы впервые узнали о лошадях и научились коневодству.
До сих пор неизвестно, есть ли у индоевропейских языков еще более далекие «родственники». Неоднократно пытались, например, доказать родство индоевропейских языков с семитскими (ассиро-вавилонский, арабский, древнееврейский, эфиопский), но без особого успеха: еще не удалось найти правил закономерного звукового соответствия, которым подчинялись бы если не все, то по крайней мере основная масса слов этих языков.
В некоторых случаях среди ученых нет единства: одни объединяют языки так, а другие — несколько иначе. Это бывает тогда, когда до нас не дошли сведения об истории данного языка и нам трудно восстановить язык-основу. Вы, конечно, обратили внимание, что индоевропейские примеры взяты сплошь из древних языков: современные испытали слишком много различных влияний, и непосредственно сопоставлять их очень сложно. А вот, например, история вьетнамского языка нам совершенно неизвестна — остается только догадываться, как звучали вьетнамские слова четыреста, пятьсот, тысячу лет тому назад. Поэтому взаимоотношение его с китайским (и тибетским: эти два языка явно родственны, — впрочем, мы знаем их и в древнейшем состоянии!) и бирманским языками не совсем ясно. То же относится и к языкам Западной Африки, индейским языкам Америки.
Есть, правда, и такие языки, родственные связи которых, несмотря на все усилия, не удается установить. Сюда относятся баскский, японский, корейский языки, а в нашей стране — язык нивхов, или гиляков, на Сахалине, кетский язык в среднем течении Енисея и некоторые другие.
Очень сложно обстоит дело с языками Кавказа. Известно только, что все кавказские языки[5] распадаются на четыре группы. Абхазский родствен адыгейскому и кабардинскому, чеченский — ингушскому, аварский — лакскому, лезгинскому и другим языкам Дагестана, грузинский — сванскому, мегрельскому, чанскому. Но вот родственники ли, скажем, абхазский и грузинский языки или только «соседи» и «близкие знакомые» — сказать трудно.
