перемену в Джонатане, она выхватила петицию, лишив его возможности вычеркнуть свою подпись. – Решительно, вы больше думаете о капризах потребителя, чем о защите гарантированных рабочих мест и правильных экономических инвестициях. Всего вам хорошего, – сказала она, резко прерывая разговор.
Джонатан посмотрел в сторону, спокойно повернулся и пошел прочь. «Запретить солнце?», думал он. «Какая безумная идея! Потом, я подозреваю, она захочет запретить пищу и кров!» Джонатан надеялся встретить кого-нибудь более разумного.
Глава 4. Продуктовая полиция
Тропинка, по которой шел Джонатан, вскоре соединилась с проселочной дорогой, посыпанной гравием. Джонатан шел мимо огромных пастбищ и богатых пшеничных полей и фруктовых садов. Вид всего этого заставил Джонатана почувствовать голод. Он свернул на боковую тропинку, ведшую к аккуратному фермерскому домику, в надежде встретить его обитателей.
На крыльце дома он увидел молодую женщину с тремя маленькими детьми – они сидели обнявшись и рыдали.
– Извините, – мягко спросил Джонатан. – У вас что-то случилось?
Женщина посмотрела на него и, продолжая всхлипывать, сказала:
– Это все мой муж. О, мой муж, – застонала она. – Я знала, что этим все и закончится. Его арестовала продуктовая полиция.
– Прискорбно слышать это, мэм. Но как вы сказали «продуктовая полиция»? – спросил Джонатан, участливо потрепав головку одного из детей. – За что они его арестовали?
Женщина злобно оскалила зубы, стараясь сдержать слезы. Потом она с горечью произнесла:
– Его преступление в том, что он производил слишком много продуктов питания.
Джонатан был шокирован. Этот остров – действительно странное место!
– Разве это преступление – вырастить большой урожай?
Женщина продолжала:
– В прошлом году продуктовая полиция издала приказы, указывающие какой урожай ему позволено вырастить и продать согражданам. Они сказали, что низкие цены больно ударят по другим фермерам, – она слегка прикусила губу и взорвалась:
– Мой муж был лучшим фермером, чем все остальные, взятые вместе!
Внезапно Джонатан услышал раскаты хохота. Безобразный громила направлялся к домику.
– Ха! А я говорю, что лучший фермер тот, кто получит ферму. Не так ли, милашка? Мужчина посмотрел на детей и, взмахнув рукой, сказал:
– А теперь собирай свои вещички и проваливай отсюда.
Мужчина схватил игрушку, лежавшую на ступенях, и сунул ее Джонатану в руки: – Думаю, ей нужна твоя помощь, парень. Топайте отсюда, теперь это мои владения.
Женщина поднялась, сверкая глазами от ярости:
– Мой муж был лучшим фермером, чем ты вообще когда-нибудь сможешь стать.
– Ну, об этом еще можно поспорить, – захихикал мужлан. – Конечно, его продукция была великолепна. Он был финансовым гением, всегда знал, что вырастить, чтобы угодить покупателям. Вот это человек! Но он забыл об одном – цены и урожай должны быть установлены Советом Правителей и контролироваться продуктовой полицией. Он просто не мог понять сельскохозяйственную политику.
– Ты – паразит! – пронзительно закричала женщина. – Ты всегда планируешь неверно, ты теряешь хорошее удобрение, сеешь все, что растет, но никто не хочет покупать то, что вырастил ты. Ты сеешь в пойме или на глине и тебе все равно, если ты все потеряешь. Ты просто заставишь Совет Правителей возместить убытки.
Джонатан воскликнул:
– Получается, нет смысла быть толковым фермером?
– Это беда – быть хорошим фермером, – сказала женщина. – Мой муж, в отличие от этого проходимца, отказался ублажать правителей и попытался вырастить настоящий урожай по реальным ценам.
Спихивая женщину и детей с веранды, грубиян подвел итог:
– Да, и отказался выполнять ежегодные квоты. Ни одному фермеру не будет позволено безнаказанно противостоять продуктовой полиции. Убирайтесь с моей земли!
Джонатан помог женщине подобрать немногочисленные пожитки, собрал детей, и они медленно побрели прочь от дома. На повороте дороги они оглянулись, чтобы в последний раз посмотреть на свой дом и амбар.
– Что теперь будет с вами? – спросил Джонатан.
Женщины вздохнула:
– Я не могу себе позволить нынешние высокие цены на продукты питания. К счастью, у меня есть друзья и родственники, на которых я могу положиться. В противном случае, мне пришлось бы идти в город, умоляя Совет Правителей позаботиться обо мне и моих детях. Им бы это понравилось. Пошли, дети.
С горечью она добавила:
– Правители обожают заботиться о нищете, которую плодят. Зависимость – источник их власти и могущества. Чужой труд – источник их щедрости.
Джонатан схватился за желудок – теперь чувствуя больше тошноту, чем голод.
Глава 5. Притча о рыбе
Джонатан попрощался с женщиной и детьми на пороге дома ее родственников в миле вниз по дороге. Они поблагодарили его и пригласили остаться, но видя, как тесно было в этом доме и как заняты были его обитатели, Джонатан решил продолжить свой путь.
Полуденное солнце припекало довольно сильно, когда он вышел на берег небольшого озера. Наклонившись к воде, чтобы зачерпнуть немного и освежиться, Джонатан услышал чей-то предупреждающий голос:
– Я бы не стал пить это, если бы я был на твоем месте.
Джонатан оглянулся и увидел старого рыбака, который чистил несколько крошечных рыбок, стоя на коленях недалеко от него. Рядом стояли ведро и удочка.
– Хороший улов? – вежливо поинтересовался Джонатан.
Даже не взглянув на него, старик пробурчал:
– Не-а. Эти пескарики – все, что я сегодня поймал.
Он продолжал чистить рыбок и бросать их на горячий мангал, стоящий на дымном костре. Рыбки, шипящие на сковороде, пахли потрясающе.
Джонатан, будучи знающим рыбаком, спросил:
– Какая была наживка?
Старик посмотрел на него задумчиво:
– Моя наживка в порядке, сынок. Я поймал лучшее, что осталось в этом озере.
Почувствовав отшельнические нотки в голосе старика, Джонатан подумал, что сможет многое узнать от него, просто тихонько стоя рядом. Наконец, старик предложил ему присесть к костру и разделить с ним оставшихся рыбок и немного хлеба. Джонатан с жадностью съел свою долю, чувствуя себя виноватым за то, что отобрал у старика половину его скудного обеда. После трапезы Джонатан продолжал сидеть молча и, наконец, старик заговорил:
– Много-много лет назад здесь действительно водилась большая рыба, – начал он печально. – Но все они были пойманы. Эта мелочь – все, что осталось.
– Но маленькие рыбешки должны расти, не так ли? – спросил Джонатан. Он смотрел на
