Ознакомительная версия.
Комплекс мер, направленных против коррупции, опирается и на уже проделанную работу в рамках проводимых реформ в различных сферах общественных отношений. Так, результатом интенсивной реализации административной реформы в России[16], обращенной на формирование прозрачной системы органов исполнительной власти, стало принятие ряда нормативных правовых актов, направленных на ограничение вмешательства государства в экономическую деятельность хозяйствующих субъектов. Произошло упразднение части дублирующих и избыточных функций органов исполнительной власти. Стали прорабатываться административные процедуры в целях рационализации исполнения государственных функций и оказания государственных услуг. Происходит внедрение механизма внесудебного (досудебного) обжалования действий (бездействия) и решений органов исполнительной власти и их должностных лиц, проведение модернизации системы информационного обеспечения органов исполнительной власти и многое другое в свете дальнейших институциональных преобразований в управленческой сфере.
Все это свидетельствует о том, что в России сформирована правовая и организационная основа противодействия коррупции: ратифицированы основные международные соглашения, приняты концептуальные стратегические и национальные плановые антикоррупционные документы, а также нормативные правовые акты, направленные на их реализацию.
Новые шаги связаны с необходимостью перехода к следующему этапу антикоррупционной политики – системному и, как подчеркнуто в Конвенции ООН против коррупции 2003 г., надлежащему осуществлению правовых мер. Требуют своего решения задачи обеспечения единства принципов противодействия коррупции в публичной и частной сферах, усиления антикоррупционной профилактики, развития мероприятий, направленных на минимизацию последствий коррупции, а также проблемы, связанные с необходимостью выполнения Российской Федерацией взятых на себя международных обязательств и т. д. Еще не достигнуты четкость и прозрачность управленческих процессов в исполнительной власти, которые включали бы понятные всем критерии и правила принятия решений. Пока не подготовлены и не реализованы эффективные механизмы осуществления контроля и надзора[17].
Решение большинства задач напрямую связано с дальнейшим укреплением правопорядка и законности. На этом пути в Российской Федерации идет достаточно интенсивное развитие правовых основ противодействия коррупции. Критерием общей эффективности нормативных правовых актов, принимаемых в этой сфере, может служить достижение той цели, которая поставлена в Национальной стратегии противодействия коррупции, – искоренение причин и условий, порождающих коррупцию в российском обществе.
Для этого недостаточно придать юридическую силу политически мотивированному решению. Вообще представляется ошибочной едва ли не общепринятая позиция рассматривать сам факт издания нормативного правового акта как решение проблем[18]. Правовые меры противодействия коррупции должны опираться на осознание обществом ее пагубности, разрушительной силы.
Человеческий фактор – важный в борьбе с коррупцией. Он по сути определяет результативность всех мер в борьбе с коррупцией, в том числе и эффективность правового регулирования. Еще древнекитайский реформатор Ванг Анши (1021–1086 гг.) в своих усилиях по ограничению коррупции помимо плохих законов указывал на «плохих людей» как источник коррупции. Но в нынешних условиях недостаточно вести речь только о тех, кто является субъектом коррупционных практик, надо иметь в виду всех граждан, уровень сознания которых в целом и правосознания в частности настолько низок, что позволяет диагностировать ощутимую деформированность общественного сознания. «Коррупция в нашей стране приобрела не просто масштабные формы, масштабный характер, она стала привычным, обыденным явлением, которое характеризует саму жизнь в нашем обществе»[19].
Социологические исследования отношения граждан России к проблемам, связанным с коррупцией, выявили парадоксальные результаты, которые отражают снижение порога «чувствительности» населения к этому асоциальному явлению. На вопрос: «Представьте, что все чиновники перестанут брать взятки. Как это повлияет на решение Ваших проблем?» – лишь 40 % респондентов ответили, что станет легче решать проблемы, 15 % заявили, что жить станет, наоборот, сложнее и 30 % опрошенных утверждали, что это существенно на них не повлияет[20]. Данные ВЦИОМ 2011 г. свидетельствуют, что население не верит в антикоррупционные мероприятия, хотя в целом их поддерживает[21]. Коррупция по степени важности для россиян стоит на 10-м месте после таких проблем, как недоступность медицинских услуг, низкий уровень жизни и т. п.
Таким образом, уместен вывод, что коррупция для населения – типичное явление, и одна из причин состоит в том, что в общественном правосознании искажено понимание роли, которая отведена праву. Однако ее истоки нельзя искать только в нестабильности законодательства, хотя, безусловно, при беспрецедентной множественности нормативных правовых актов[22], неопределенности правовых предписаний, дублировании правовых норм и их противоречивости у субъектов правореализации зачастую отсутствует правильное представление о том, как должна применяться та или иная норма и как она реально действует. Во многом низкий уровень правосознания граждан исторически обусловлен сохраняющимся устойчивым отстранением их от участия в деятельности органов власти. В то же время «вовлечение» граждан в процесс государственного управления всегда рассматривалось юридической наукой как важнейшая составляющая «активного» правового статуса гражданина, предоставляющего возможность «действовать для государства», а тем самым для общественного блага. Участие граждан позволяет обеспечивать и другие существенные характеристики власти правового государства: публичность, открытость, взаимодействие с демократическими институтами, ориентация на общественную поддержку, предотвращение конфликтов в общественных отношениях и др.
Результативность противодействия коррупции во многом обусловлена участием институтов общества. К этому призывает и Конвенция ООН против коррупции (ст. 12). Здесь серьезная роль принадлежит бизнес-объединениям, которые могли бы осуществлять информирование о порядке взаимодействия с компетентными государственными органами соответствующих стран в связи с проявлениями коррупции, содействовать выявлению и устранению административных барьеров предпринимательской деятельности, способствовать организации сотрудничества между правоохранительными органами и бизнес-структурами и т. д.[23]
Правовые и неправовые аспекты противодействия коррупции только подтверждают сложность борьбы с этим социальным явлением. Известным промахам и упущениям при проведении ряда государственных реформ в немалой степени способствовало отсутствие необходимой теоретической базы. С учетом этого следует подтвердить важный вывод о необходимости более широкого включения всего имеющегося научного потенциала в процесс выработки решений в сфере борьбы с коррупцией. Многие конкретные вопросы требуют проведения серьезных научных исследований по прогнозированию путей дальнейшего развития правового регулирования в указанной области, формулированию предложений по совершенствованию законотворческой и правоприменительной практики.
Следует признать, что при большом количестве работ по проблемам коррупции[24]данная тема с точки зрения ее научного освоения продолжает оставаться актуальной. Объяснение этому не только в сохраняющихся социальных корнях этого явления, но и в том, что оно до сих пор в полной мере не подвергалось междисциплинарному изучению в системе общественных наук.
В юридической литературе эта тема долгое время изучалась преимущественно в уголовном праве. Так, в отечественной дореволюционной науке коррупция рассматривалась в рамках уголовно-правовой квалификации взяточничества (А.В. Лохвицкий, Н.А. Неклюдов, В.К. Случевский, Н.С. Таганцев, И.Я. Фойницкий, В.Н. Ширяев, А.Я. Эстрин). В советской теории коррупция мало исследовалась, так как считалась явлением, чуждым социализму и присущим буржуазному обществу. Законодательство, главным образом уголовное, в идеологическом аспекте использовало понятия взяточничества, злоупотребления служебным положением, причем и эти явления, несмотря на суровые меры наказания, считались относительно редкими[25], поэтому в юриспруденции (А.И. Долгова, Н.Д. Дурманов, Н.Ф. Кузнецова, С.В. Максимов) эта тематика была не самой заметной.
Ознакомительная версия.
