Ознакомительная версия.
Счастье в окошке
Вечер был ветреным. То тут, то там, ветер сдувал стаи снежинок, и они неслись, как маленькие прозрачные мотыльки, приземляясь потом, кто куда. Некоторые снежинки «путешествовали» на шубах и шапках прохожих, и едва они успевали с гордостью посчитать себя удачливее других, как человек возвращался с улицы домой, и снежинки на одежде становились обычными капельками воды.
Но были и такие снежинки, которые всё летали и летали по городу, будто не находя себе места, и ветер носил их туда-сюда, пока они не оказывались в самых необычных местах.
Вот так, одна из них, маленькая белая Снежинка, после долгого путешествия, оказалась в лесу, на ветви высокой пушистой сосны. Давно приютившиеся здесь «лесные» снежинки, с радостью и удивлением начали расспрашивать её, «городскую» Снежинку, как там, в городе?
И она рассказала им свою историю.
– Вначале, спустившись с неба, я летела над крышами домов, а потом стала опускаться ниже. Окна домов светились, как большие звёзды, и мне так хотелось заглянуть в эти окна и узнать, кто же там живёт. Я увидела голубей, и подумала, какие же они счастливые, что могут лететь, куда хотят. Ах, почему я не птица? – огорчалась я, а ветер нёс и нёс меня дальше. Мимо меня плыли заманчивые окна – одно с разноцветными огоньками, в другом я заметила украшенную ёлку, в третьем – прекрасные праздничные рисунки на стекле. Праздник, праздник, кругом праздник! Я закружилась от радости, надеясь, всё таки, когда-нибудь заглянуть хотя бы в одно окошко и увидеть в нём счастье!
И тут ветер, словно догадавшись о моём желании, стал слабеть, и я приземлилась на раму окна, за которым звучала музыка. Если бы вы знали, как я обрадовалась! Крепко держась за раму и пристально разглядывая комнату за окном, я с волнением наблюдала за людьми. Маленький мальчик сидел, уставившись в компьютер, ничего не замечая вокруг. Мужчина нажимал кнопки в своём телефоне. А молодая женщина и бабушка сидели рядом на диване и смотрели телевизор. Музыка доносилась именно из него. И… никто ни с кем не разговаривал, не шутил, не пел. Никто никому не рассказывал сказки, не читал книги, не расспрашивал, как прошёл день. Я смотрела и ждала, когда же они «зашевелятся», но всё оставалось по-прежнему, и мне стало скучно. Скучно и грустно. «Это одинокие люди, – подумала я. – И, наверняка, несчастные. Только они не задумываются об этом. Живут в одной квартире, вместе отмечают праздники, но… на самом деле одиноки».
Оставаться возле этого окошка не хотелось. Поэтому я отпустила раму и позволила ветру нести меня дальше. А он отнёс меня на соседнее окно. Услышав голоса, я обрадовалась, что здесь люди общаются друг с другом, и с надеждой заглянула в окно. В комнате было очень красиво. Новая роскошная мебель, прекрасная нарядная ёлка в центре. На столе сверкала дорогая посуда. Но люди…
– Когда ты наконец уберёшься в своей комнате? Негодяй! – кричала мама своему сыну-подростку. Её лицо раскраснелось от злости, она размахивала руками, а сын, зажав уши, что-то грубо ей отвечал.
– Это ты виноват, отец, называется! Ребёнок разленился совсем! Весь в папашу пошёл! – теперь она обращалась к высокому усатому мужчине, у которого подёргивалась нижняя губа. Видно, он еле сдерживал себя, чтобы не затопать ногами от гнева.
– При чём здесь я? – зарычал он. – Это ты на работе пропадаешь целыми днями! Сын как беспризорник растёт!
Женщина закричала что-то ещё громче прежнего, но мне уже не хотелось ни слышать, ни видеть эту семью.
Ветер понёс меня дальше, я летела и летела, печально поглядывая на разноцветные яркие огни в окнах домов. «Это всего лишь картинка. Красивая обёртка. А внутри – пустота…»
Я не заметила, как опустилась на раму окна, которое было занавешено тёмно-зелёными шторами. И хотя между ними была небольшая щель, смотреть в неё совсем не хотелось. Но потом я все же заглянула, так, на всякий случай. И что же? Пожилая женщина, сидящая в кресле и читающая книгу, и больше… ничего. Свет от настольной лампы освещал часть её лица, и я заметила добрые весёлые морщинки вокруг её глаз. Вдруг женщина подняла голову и задумчиво посмотрела на стену. Я едва могла что-то увидеть через тонкую щель в шторах, но мне удалось, хоть и немного, рассмотреть несколько фотографий в чёрных рамках на стене. Женщина смотрела именно на них. На одной фотографии был взрослый мужчина, а на другой – лицо молодой девушки. Я не знаю, кто были эти люди и кем они приходились женщине, но поняла я одно – она любила этих людей и когда-то утратила их.
«Вот уж настоящее несчастье и одиночество, – подумала я с печалью. – Бедная женщина! Она совсем одна даже в эти праздничные дни».
Но вдруг женщина встала и положила книгу на стол. В комнату стали входить люди. Много, очень много людей! Кто-то вручил ей букет красных роз. Она нагнулась и поцеловала двух маленьких девочек, которые не переставали её обнимать. С сияющим лицом женщина благодарила людей, приглашая их за стол. Я поняла, что это был её праздник – день рождения. А кто эти люди? Родственники? Друзья? Соседи? Не знаю. Это не важно. Главное, теперь я знала, что свет в окнах может быть настоящим.
А потом… подул ветер и понёс меня дальше… и вот я здесь.
Снежинка замолчала. Другие снежинки тоже молчали и думали.
А на небе вышел из-за облака месяц и все снежинки засверкали, как маленькие звёздочки.
Внутри было темно. Я не мог понять, где я нахожусь. Только слышны были звуки – оттуда, а откуда – я не знал.
– Сюда, сюда, ставьте.
– Когда получат? Нам нужно обязательно к Новому Году.
– Не переживайте, доставим! Мы хлеба даром не жуём.
– Посылка ценная. Просим по-аккуратнее с ней.
– Да, знаем. В накладной написано.
Я не понимал, что значит «накладная», но слово «посылка» было мне знакомо. Значит, я – в посылке! Притом в ценной. Интересно, для кого она? И куда меня повезут?
Хлопнула дверь грузовика, и я ощутил лёгкое волнение – путешествие началось!
Не скажу, что сидеть в посылке – занятие удобное и приятное, но знать, что тебя где-то ждут, это всё-таки очень даже приятно! Поэтому я решил с терпением переносить все тяготы путешествия. А тягот было несколько.
Во-первых, я ничего не видел в этой темноте. Почему в этой посылочной коробке нет ни одной дырочки? Тогда я мог бы хоть иногда видеть, куда мы направляемся!
Во-вторых, мой хвост был чем-то прижат ко дну коробки. Я догадывался, что это набор карандашей или фломастеров. И, наверное, не маленький, потому что я не мог освободиться от этого груза, как ни старался.
И, в-третьих, моё правое ухо тоже было прижато к коробке, но сбоку, и я особенно переживал на этот счёт. Явиться перед кем-то с помятым ухом не хотелось. Но что я мог поделать? Как ни старался, умоститься поудобнее не получалось.
«Ну что ж, остаётся только радоваться, что все эти трудности рано или поздно закончатся, – рассуждал я. – Но было бы хорошо, если бы они закончились к Новому Году! Ведь меня ждут на праздник. Наверное, я чей-то подарок, и меня поместят под новогоднюю ёлку!»
Я представил себе эту ёлку – высокую-высокую, всю в ярких блестящих украшениях и, конечно, с разноцветной гирляндой огоньков, такой, какую я видел в магазине. Моя фантазия разыгралась ещё больше, когда я попытался вообразить ребёнка, берущего подарок из-под ёлки. Вот он разворачивает упаковку, открывает коробку – а там я! Правда, с помятым ухом…
Чтобы не расстраиваться по поводу уха, я решил не представлять себе ничего, а просто ехать, засыпая под размеренный шум машины.
Проснулся я от странного звука. Кто-то с кем-то спорил, прямо возле грузовика.
– Я не могу здесь задерживаться! Посылку ждут к Новому Году. Пропустите, пожалуйста!
– Это от нас не зависит. График работы таможни видели? В праздничные дни…
– Да что вы заладили «график», «график»! Да отступите вы от этого графика хоть раз в жизни!
– Ещё раз повторяю: не работаем в праздничные дни! Второго числа ваша посылка выедет, и то не обещаю.
Вот так дела! Пролежать все праздники на таможне, а потом кое-как доехать до места назначения – это совсем никуда не годится! А как же ёлка?.. Мне захотелось выскочить из посылочной коробки, зарычать по-собачьи, хоть я и не собака, и ухватить зубами таможенника за руку! Но я был всего лишь плюшевой игрушкой. С белыми пушистыми лапками, длинным полосатым хвостом и с помятым ухом. Не думаю, что даже выбравшись из посылки, я бы произвёл на таможенника большое впечатление. Да он бы просто рассмеялся, увидев рассерженного игрушечного зверька, и всё!
Я очень сильно огорчился. Когда ты где-то очень нужен, а ты не можешь там быть, то о хорошем настроении не может быть и речи! Я готов был расплакаться, если бы мог. Но вдруг… случилось что-то совсем невообразимое! Внутри меня что-то щёлкнуло, и зазвучала музыка, раздаваясь эхом на весь грузовик! Невероятно! А я и не знал! Оказывается, я – музыкальная игрушка, и могу петь песенку! Несмотря на мой грустный настрой, песенка была очень даже мажорной и весёлой:
Ознакомительная версия.
