— Наш Братск, — задумчиво повторил паренек, о чем-то усиленно размышляя. — А почему Братск?
— То есть как это почему? — не понял каменщик. Остальные недоуменно переглянулись.
— Ну да, почему Братск? — упрямо повторил паренек, смущенно теребя занавеску на окне, — почему так назвали город? Ведь была какая-то причина так назвать его? Вот я и думаю, — он обвел пытливым взглядом всех присутствующих, — что назван он не просто так, а в честь человеческого братства. Я еще когда только собирался ехать сюда, долго раздумывал над этим вопросом. А как сел в поезд, увидел всех людей, едущих туда же, куда и я, послушал разговоры, точно меня осенило. Со всех концов стекается народ: я, к примеру, с Тамбовщины, они, — он кивнул в сторону своих спутников, — с Украины и с Урала, другие из иных мест. Вот и получается, что собираются на стройку отовсюду и братской семьей трудятся для общего блага.
— Ловко ты это придумал, малый, — откликнулся каменщик, ласково поглядывая на раскрасневшегося паренька. — Только опоздал ты, брат, со своим предположением. Братск — название не новое. Слыхивал я, что не одну сотню лет уже стоит селение, Братском именуемое. А в старину будто Братским острогом прозывалось оно. А вот почему его так окрестили, не скажу.
— Значит, Братск, не новый город? — несколько разочарованно спросил паренек.
— Выходит, и новый и не новый, — пояснил каменщик. — Есть старый Братск, а по соседству вырос новый. Как хочешь, так и считай.
Воцарилось минутное молчание, которое было нарушено командировочным.
— Позвольте мне внести некоторую ясность относительно Братска, — сказал он. — Весьма похвально, что молодой человек проявляет такой интерес к этому вопросу. Любознательность — большое достоинство. — Он поправил очки, откашлялся и продолжал. — Братский острог основан еще в XVII веке нашими казаками-землепроходцами, как, кстати сказать, и многие другие поселения в Сибири. Между прочим, такие поселения называли острогами потому, что возводилась вокруг них прочная ограда. Служила она для защиты от неприятеля, а сооружалась из бревен и острых кольев, а подчас за оградой ставили и плетень. Ограда имела четырехугольную форму, на каждом углу строилась башня для дозорных. Одним словом, это была небольшая крепость.
— Вот-вот, теперь и я припоминаю, как у нас на стройке кто-то рассказывал об этом, — не утерпел каменщик и тут же осекся, — прощения прошу, помешал я вам…
— Ничего, ничего, — добродушно сказал командировочный, — спешить нам некуда, время есть. Ну-с, — продолжал он, — много в те годы понастроили казаки острогов, которые впоследствии превратились в большие селения и города. Так случилось и с Братском.
— А название? — нетерпеливо спросил паренек, требовательно глядя на рассказчика.
— Я как раз подхожу к этому пункту, молодой человек, — снисходительно усмехнулся командировочный, — да будет вам известно, что в Иркутской области проживало и проживает в настоящее время большое количество бурят. Они имеют там свой национальный округ — Усть-Ордынский. В те далекие времена, когда казаки-землепроходцы двигались на восток, им нередко попадались на пути кочевья и становища бурят. Казаки познакомились с этим народом и в своих отписках начальству сообщали об этом, называя бурят братскими. Когда был поставлен острог на Ангаре близ порогов, его казаки наименовали Братским, то есть Бурятским, по имени здешнего народа. Как видите, все очень просто объясняется.
— Ну что, парень, теперь успокоился? — добродушно спросил каменщик.
Тот хотел было что-то ответить, но в это время из репродуктора донеслось: «Граждане пассажиры, наш поезд подходит к станции Тайшет. Стоянка поезда четырнадцать минут. В связи с опозданием стоянка может быть сокращена».
Все поспешили к выходу. Беседа прервалась.
Воспользовавшись тем, что место внизу освободилось, я спустился и, достав из чемодана несколько листов бумаги, стал записывать только что услышанное.
Постройка судов в Охотске подвигалась медленно. На многочисленные запросы и предупреждения Адмиралтейств-коллегии капитан-командор Беринг отвечал жалобами на трудности. И жить, мол, негде, и лесов и травы вокруг нет, а заготовленный лес для судов приходится сплавлять за тридцать с лишним верст. Беринг сидел у стола и с мрачным выражением лица перечитывал только что полученный из Петербурга указ Адмиралтейств-коллегии:
«…суда, ежели, паче чаяния, до получения сего указа не достроены, достраивать и подлежащее все исправлять, и в путь свой отправляться безо всякого замедления, не утруждая, яко излишними, безо всякого действия переписками, и не ожидая впредь подтвердительных указов, понеже о том многими, чрез всю его тамо бытность указами, найкрепчайше подтверждено, и в такое немалое время, весьма исправиться без всяких представлений уповательно возможно».
Читал он медленно, с трудом выговаривая некоторые слова и время от времени поглядывая на капитана Чирикова, внимательно слушавшего указ.
Закончив чтение, Беринг откинулся на спинку стула и вопросительно посмотрел на Чирикова.
— Какова будет ваша пропозиция, господин капитан?
— Господин командор, — голос Чирикова звучал взволнованно, — я мыслю, что долее мешкать неможно. Пользы ради отправьте меня на бригантине «Михаил» для осмотра земли, что лежит против Чукотского носу от Камчатки между нордом и остом и протчей западной стороны Америки. Осенью вернусь в Охотск.
— Того сделать никак нельзя, — покачал головой Беринг, — бригантина предназначена для капитана Шпанберга.
— Шпанберг может пойти осенью, когда бригантина возвратится, а если не возвратится, то Шпанберг может следовать на Камчатку на других судах, на боте «Гавриил», а на Камчатке взять бригантину и идти в путь свой, — с горячностью возразил Чириков. — Вам же, господин командор, с обоими пакетботами идти до Камчатки. В будущую весну мы вместе можем отправиться для отыскания американских берегов, лежащих от Камчатки между зюйдом и остом, чрез что я чаю было б поспешение к окончанию экспедиции нашей годом.
— Нет, — снова покачал головой Беринг, — оное с данной Адмиралтейств-коллегией инструкциею несогласно. Негоже будет нам самовольством заниматься. Почту за лучшее поспешить с окончанием постройки пакетботов.
Сдерживая готовые сорваться с языка резкие слова, Чириков поклонился и вышел из комнаты.
…Прошло четыре месяца со времени этого разговора, и наконец два пакетбота, сооружение которых тянулось годы, были готовы в путь. 8 сентября Охотск остался за кормой, и пакетботы, распустив паруса, устремились на восток. Первым шел «Св. Петр» под командованием капитан-командора Беринга, за ним — «Св. Павел», где капитаном был Чириков.
Плавание протекало спокойно. Попутный ветер наполнял паруса кораблей. Каждый день приближал мореплавателей к заветной цели, Камчатке, откуда им предстояло пуститься на поиски американских берегов.
Но вот вдали показались пока еще неясные очертания южной оконечности полуострова, мыса Лопатки, а на следующий день пакетботы входили в пролив, отделяющий Камчатку от самого северного из Курильских островов.
Капитан-командор Беринг и лейтенант Ваксель стояли рядом с штурвальным и напряженно следили за поверхностью моря. Вот-вот должен был появиться риф, разделяющий пролив надвое. Столкновение с ним означало бы неминуемую гибель.
Вдруг они ощутили сильный толчок, и «Св. Петр» резко замедлил ход.
— Лейтенант Ваксель, — отрывисто приказал капитан-командор, — немедля проверьте, нет ли пробоины в днище судна.
Ваксель поспешно бросился выполнять распоряжение начальника.
Тем временем волны, нагоняемые западным ветром, обрушивались сзади на пакетбот, разлетаясь тысячами брызг и пенясь у фальшбортов. Шлюпка, привязанная за кормой, то и дело ударялась об нее, порой ее так подбрасывало, что она оказывалась высоко над палубой.
Но несмотря на сильнейший напор ветра и волн, «Св. Петр» не двигался ни вперед, ни назад.
Между тем поднявшийся снова на мостик лейтенант доложил, что течи нигде не обнаружено.
Беринг рассеянно выслушал его доклад, продолжая отдавать команды штурвальным. Он уже понял, в чем причина столь необычной остановки корабля. Наблюдая за направлением ветра и волн, Беринг обнаружил, что «Св. Петр» очутился в проливе как раз в тот момент, когда приливная волна, двигающаяся с востока, вошла в столкновение с волнами, нагоняемыми сильным встречным ветром.
Положение создалось опасное. Малейшая ошибка, малейшее отклонение судна от ветра могли привести к его неминуемой гибели.
Команда выбивалась из сил, выполняя приказания капитан-командора.
Но вот постепенно напор приливной волны стал ослабевать, и «Св. Петр», скрипя снастями, медленно двинулся вперед. Все облегченно вздохнули. Опасность миновала.
