Ознакомительная версия.
С одной стороны, легальное определение обычая допускает возможность придания статуса источника предпринимательского права недостаточно формализованным правилам поведения, с другой, не позволяет однозначно квалифицировать то или иное правило поведения в качестве правового обычая, применимого в сфере предпринимательских отношений. Все это способствует значительному судейскому усмотрению в части признания или непризнания того или иного правила поведения обычаем.
Обычаи, противоречащие основным началам гражданского законодательства, а также обязательным для участников соответствующего отношения положениям законов, иных правовых актов или договору, не применяются. В этом проявляется отличие обычая от норм законодательства, его диспозитивность. Поэтому договорное условие всегда сильнее обычая.
Необходимо различать правовые обычаи и обыкновения[23].
Эта дифференциация вытекает из положения ст. 9 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. (Венская конвенция) о том, что «стороны связаны любым обычаем, относительно которого они договорились». В отличие от правового обычая, который существует независимо от сторон договора и является обязательным для них, обыкновение представляет собой сложившееся правило поведения, на которое стороны делают ссылку в договоре и обязуются его соблюдать. Деловое обыкновение будет применяться и в случаях, когда из договора следует намерение сторон руководствоваться тем или иным обыкновением. Если в договоре нет условия о применении того или иного обыкновения, то оно не носит для сторон обязательного характера.
В предпринимательской деятельности в качестве источников обыкновений используются сборники международных торговых обыкновений. Наиболее распространенными являются разработанные Международной торговой палатой Международные правила по толкованию широко используемых торговых терминов в области внешней торговли «Инкотермс». Международные торговые термины представляют собой стандартные условия договора международной купли-продажи, которые определены заранее в международно признанном документе. Положения «Инкотермс», по общему правилу, применяются в случаях прямого указания в договоре, что позволяет характеризовать их в качестве обыкновений, несмотря на регистрацию в ТПП РФ в качестве торгового обычая[24]. При противоречии договорного содержания термина с его толкованием в сборнике «Инкотермс» применяться должно то толкование, которое дано в конкретном договоре.[25] В настоящее время действует новая редакция правил – «Инкотермс 2010», которая отражает современные тенденции развития международной торговли. Также используются опубликованные Международной торговой палатой Унифицированные правила и обычаи для документарных аккредитивов (№ 600, 2007 год), которые являются сводом правил, выработанных мировой практикой проведения расчётов в форме документарного аккредитива.
От обычаев и обыкновений необходимо отличать «любую практику, которую стороны установили в своих взаимных отношениях» (ст. 9 Венской конвенции). В условиях расширения судебного усмотрения подобная практика приобретает важное правовое значение при рассмотрении конкретных споров, поскольку фактически приобретает форму подразумеваемого сторонами условия договора. Суд, исходя из этого, может оценить ее как сложившееся правоотношение между субъектами предпринимательской деятельности и определить их права и обязанности.
В качестве отдельной правовой категории выделяются так называемые «обычно предъявляемые требования» (ст.309, 478 ГК РФ и др.), которые не приравниваются к обычаям. В отдельных статьях ГК РФ говорится об «обычных условиях гражданского оборота» (ст.15), «обычно применяемых условиях проверки товара» (ст.474), «обычных условиях хранения и транспортирования» (ст.481), «порядке, условиях и сроке, обычно применяемых при аренде» (ст.614), «требованиях обычной практики эксплуатации транспортного средства» (635) и т. д. Все эти обычные правила, которыми необходимо руководствоваться субъектам предпринимательской деятельности, охватываются общим понятием «обычно предъявляемые требования». Вопрос об их содержании и применении в конкретном споре решается судом на основе правовых норм с учетом фактических обстоятельств дела и условий заключенного сторонами договора.
1.2.11. Судебная практика и прецеденты
В литературе ведется активная и многолетняя дискуссия о возможности отнесения к источникам права судебных прецедентов, т. е. судебных решений, имеющих обязательное значение при рассмотрении других аналогичных дел. Хотя, официально в Российской Федерации судебный прецедент в качестве источника права не признается[26], тем не менее, на практике при разрешении споров суды учитывают решения вышестоящих судов. Возможность использования предыдущих постановлений Конституционного Суда РФ в качестве судебного прецедента прямо закреплена в конституционном судопроизводстве Федеральным конституционным законом от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ (пункт 3 части первой статьи 43, статья 47.1). Ряд специалистов отмечает возрастающую роль судебной практики и актов высших судебных инстанций. Делаются выводы о том, что судебное правотворчество постепенно признается источником российского права[27]. Так, Г.А. Гаджиев полагает, что для предпринимательского права России судебная практика становится новым и весьма важным источником права[28]. В.Ф. Попондопуло относит судебную практику к источникам коммерческого права[29]. В.С. Белых, хотя и считает, что формально судебная практика не является источником права, тем не менее, отмечает, что она играет роль фактора, оказывающего существенное влияние на совершенствование и развитие предпринимательского законодательства[30].
Судебная практика в сфере предпринимательства огромна и весьма многообразна. Прежде всего, это решения Конституционного Суда РФ, содержащие важные прецедентные правовые позиции по вопросам толкования конституционных основ предпринимательской деятельности на основе конкретных судебных дел. Они действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами. Например, в Постановлении от 18 июля 2003 г. № 14-П Конституционный Суд РФ указал, что осуществляя регулирование предпринимательской деятельности коммерческих организаций федеральный законодатель обязан учитывать, что возможные ограничения федеральным законом свободы предпринимательской деятельности и свободы договоров, исходя из общих принципов права, должны отвечать требованиям справедливости, быть адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей, в том числе прав и законных интересов других лиц.
Единообразие в понимании содержания норм права в сфере предпринимательства длительное время обеспечивалось выработкой правовых позиций на уровне Высшего Арбитражного Суда РФ, ныне присоединенного к Верховному Суду РФ. В этой связи многие специалисты к источникам предпринимательского права относят сохранившие силу постановления Пленума и Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ и действующие постановления Пленума и Президиума Верховного Суда РФ, которому статьей 126 Конституции РФ предоставлено право давать разъяснения по вопросам судебной практики[31]. В ч.4 статьи 170 АПК РФ прямо указывается, что в мотивировочной части решения арбитражного суда могут содержаться ссылки на постановления Пленума и Президиума ВС РФ и сохранившие силу постановления Пленума и Президиума ВАС РФ. Например, Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 30 июня 2015 г. № 28 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел об оспаривании результатов определения кадастровой стоимости объектов недвижимости» истолковал ГК РФ и НК РФ таким образом, что вывел индивидуальных предпринимателей как физических лиц из под действия статьи 24.18 Закона об оценочной деятельности, предусматривающей обязательное оспаривание юридическими лицами результатов определения кадастровой стоимости в комиссии по рассмотрению таких споров. А в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве» законодательные нормы о незаконном предпринимательстве были фактически дополнены новыми положениями, утоняющими признаки осуществления незаконной предпринимательской деятельности.
При рассмотрении конкретных дел суды также используют прием казуального толкования для официального разъяснения смысла применяемых ими норм права[32]. Например, арбитражный суд кассационной инстанции вправе разъяснить суть судебной ошибки, связанной с неправильным применением норм материального права, выразившемся в неправильном истолковании закона, и на этом основании изменить или отменить решение или постановление арбитражного суда первой и апелляционной инстанций (ст.288 АПК РФ). Акты казуального толкования закона не только имеют обязательное значение для арбитражного суда, вновь рассматривающего данное дело (ч.2.1. ст.289 АПК РФ), но также учитываются иными судами. Это обусловлено тем, что нарушение единообразия в применении и (или) толковании судами норм права является основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора Президиумом Верховного Суда РФ (ст.308.8 АПК РФ). Вместе с тем, подобные судебные толкования правовых норм официально не могут быть отнесены к источникам права.
Ознакомительная версия.
