Только в редких случаях этот опыт оканчивался неудачей!
Интересны случаи, когда удаются «послегипнотические» внушения. Гипнолог внушил своему пациенту, что тот, проснувшись, не будет ничего помнить и в то же время выполнит один приказ: через четыре дня в тот же час позвонит врачу-гипнологу и справится о его здоровье. «Мой телефон такой-то, — сказал врач, — но вы его тоже забудьте».
Все произошло без осечки. Все четыре дня человек не думал о гипнотизере, но примерно за час до назначенного срока он вдруг начал сильно беспокоиться о враче: «Как он там, не заболел ли?» Ему захотелось немедленно позвонить врачу по телефону, но тут же пациент подумал, что телефона не знает. Тревога нарастала. Не в силах сидеть за рабочим столом, он подошел к телефону и почти машинально, наугад, набрал номер телефона. Ответил врач-гипнолог.
В каких тайниках подсознания хранила память сказанный под гипнозом нужный номер телефона?
...К руке человека, находящегося в состоянии глубокого гипноза, прикладывали монету и говорили, что она раскалена. На этом месте появлялся ожог! Столь необыкновенную силу может иметь слово. Не удивительно, что многие века, даже тысячелетия гипноз, это загадочное состояние человеческой психики, использовался всякого рода шарлатанами, знахарями, колдунами в своих целях. Да и только ли в прошлом! И в наши дни еще нередки случаи, когда за различными «чудесами» мы видим явления, вызванные гипнозом.
Многие гипнотизирующие приемы были непременной составной частью древнейших религиозных церемоний, хотя люди, пользовавшиеся такими приемами, и не понимали их сущности. Вспомним хотя бы сцены «изгнания злого духа» (то есть исцеления больного) шаманом. Одетый в обрядовую одежду, он многократно повторяет одни и те же слова и фразы, призывает на помощь добрых «духов-помощников», угрожает «злым духам». Заклинания шамана сопровождаются непрерывными ритмическими ударами в бубен и различными движениями, в чуме стелется дым ядовитых курений. Сильнее и сильнее гремит бубен, быстрее и быстрее пляска шамана. Наконец, его завывания, мечущиеся движения, ядовитый дым делают свое дело: все, кто присутствует в чуме, одурманены происходящим. Им уже слышатся «потусторонние» голоса вызываемых духов. Шаман, доводя себя до исступления, впадает в гипнотическое состояние. Теперь он поражает зрителей — режет себя ножом, выхватывает раскаленные угли из костра и не чувствует боли.
С особым вниманием и надеждой следит за действиями шамана сам больной. Он так хочет быть здоровым! Мало-помалу все окружающее, кроме звуков голоса шамана, перестает достигать его сознания. Он впадает в забытье, в котором речь шамана воспринимается особенно остро, глубоко западает в одурманенный разум. Выкрики шамана о бегстве и поражении «духов зла», о победе «духов-помощников» звучат для больного желанной вестью о выздоровлении. Он уже чувствует себя сильным, боли, которые изнуряли его тело, куда-то ушли, отступили.
И вот результат: к концу обряда у некоторых особо впечатлительных больных действительно наступало улучшение. От поселка к поселку, от селения к селению передается восторженная, всячески преувеличенная весть об удивительном исцелении. Вместе с ней растет вера людей в потусторонний мир. Они забывают о том, что шаман исцелил лишь единицы, а навредил сотням.
О методах лечения, которые применяют колдуны и знахари различных народов, рассказывает врач Гарри Райт в своей книге Свидетель колдовства», изданной в Лондоне в 1964 году. Он своими глазами наблюдал различные обряды у племен Южной Америки и Африки в наше время. Нетрудно увидеть, что за внешней оболочкой мистики и всякого рода театральными приемами эти врачеватели пользуются внушением, самовнушением и гипнозом. Вот отрывок из его книги:
Я пришел к выводу, что африканские колдуны знают и применяют силу психологического воздействия. Несомненно, они обладают также весьма богатыми знаниями лекарств. Современное чудодейственное» лекарство серпазил, например, было известно знахарям и миссионерам в Африке и применялось ими для лечения гипертонии и умственных расстройств задолго до того, как о нем узнала европейская медицина. Однако использование неизвестных лекарств не может объяснить всего, что я видел. Я убежден, что очень многое зависит от умелого применения прикладной психологии. В этом знахари и колдуны достигли столь многого, что нам, современным врачам, почти невозможно понять их методы.
Например, я слышал из совершенно надежных источников историю об одном ньянга, как называют колдунов в Танганьике, которого пригласили помочь представителям власти в расследовании обстоятельств смерти вождя племени. После долгих уговоров он отвел их на место, где лежало тело мертвого вождя. Африканцы обычно выбирают для захоронений недоступные места — недоступные для духов, животных и человека. Это происходило в жаркой, иссушенной солнцем местности к югу от Килиманджаро. В таких условиях мертвое тело должно было начать разлагаться через несколько часов. Поскольку цель захоронения состоит в том, чтобы защитить тело от врагов умершего и от животных, его засовывают в расщелину или в пещеру.
В этом случае, однако, тело мертвого вождя было вытянуто на земле во весь рост. Чиновникам не удалось заметить никаких следов ран или разложения. Ньянга воспротивился детальному осмотру тела врачом на том основании, что прикосновение к нему сделает невозможным для духа умершего вождя найти врагов, виновных в его смерти.
Вождь ищет убивших его врагов, и, пока он не найдет их, к его телу нельзя прикасаться», — сказал ньянга. Ничто не могло заставить его согласиться на осмотр.
День или два спустя пришло известие, что враги» вождя были соответствующим образом наказаны и английский врач может теперь осмотреть тело. Все вернулись к могиле, и, когда подняли одеяло, прикрывавшее мертвеца, оказалось, что тело исчезло.
Это вызвало подозрение чиновника, но ньянга заверил его, что, если властям не будет немедленно сообщено об этом, тело «вернется». Он объяснил, что умерший «спрятал» свое тело, чтобы его не осквернили прикосновением, пока он не разделается со своими врагами. Получив торжественные заверения в том, что к телу не будут прикасаться ни руками, ни хирургическим инструментом, ньянга опять снял одеяло, и на этот раз тело оказалось на месте.
Было ли все это результатом гипноза? Об этом можно только догадываться». Мы можем добавить: несомненно тут был гипноз.
Не надо, однако, думать, что гипноз всесилен. Опыт убеждает, что загипнотизированного человека нельзя заставить совершать поступки, идущие вразрез с его моральными устоями. Так, один врач дал загипнотизированной под видом кинжала игральную карту и приказал заколоть его. Пациентка немедленно выполнила внушение. Тогда гипнотизер вложил ей в руку нож и повторил приказ заколоть его. Загипнотизированная забилась в припадке.
Доктор психологических наук В. Пушкин, рассказывая о том, насколько трудно заставить человека совершить при помощи гипноза поступок, противоречащий его нравственным убеждениям, подчеркивает, что такие опыты говорят о реальном существовании неосознаваемой психической деятельности. При этом возможна глубокая внутренняя борьба, о которой человек, в мозгу которого она происходит, и не догадывается.
Французские психологи ставили такой опыт. Женщина погружалась в состояние глубокого гипноза. Гипнотизер, убедившись, что все его приказания выполняются автоматически, вкладывает ей в руку нож и приказывает: «Идите в соседнюю комнату. Там на кушетке лежит человек, завернутый в простыню. Подойдите к кушетке, вонзите нож в человека и возвращайтесь обратно. Нож не вынимайте».
Загипнотизированная не знала, что на кушетке находится завернутое в простыню чучело. Несмотря на это, она выполнила задание — после небольшого колебания вонзила нож в тело. Затем, когда женщина вернулась к гипнотизеру, он приказал ей забыть обо всем, что было в гипнозе, забыть о совершенном ею «преступлении».
И действительно, проснувшись, она забыла обо всем. Но сразу же впала в необъяснимое беспокойство. Тяжелая тоска все нарастала. Через несколько дней женщина уже не могла спать. Она обратилась к гипнотизеру с просьбой помочь избавить ее от невыносимого состояния.
Пациентку снова загипнотизировали и показали, что на кушетке лежало чучело. При ней же из этого чучела извлекли нож. Гипнотизер объяснил, что никакого убийства не было. А затем снова приказал ей все забыть, когда проснется. Состояние тягостного напряжения исчезло полностью!
Это острый, даже жестокий эксперимент, — говорит В. Пушкин. — Такие опыты не могут войти в повседневную психологическую практику. Но, оглядываясь назад, следует признать, что при всей своей жестокости этот эксперимент был необходим: он показал, какую огромную роль в психической деятельности человека играют его нравственные устои. Человек, низведенный, казалось бы, благодаря глубокому гипнозу до уровня автомата, продолжает вести внутреннюю борьбу с теми воздействиями, которые идут вразрез с принципами его личности».
