Олег Коряков
Костя-работяга
Кто он такой — это надо объяснить прежде всего. Правда?
Костя — это мальчик. Фамилия у него Смирнов. Ему восемь лет, и он перешёл во второй класс.
Очень может быть, что Костя походит на тебя. И наверняка он много делает так, как ты. Например, шалит. Или плачет. Бывает и такое, хотя Костя школьник. Но об этом я расскажу после.
Живёт Костя в нашем городе. Возможно, ты его даже видел. Такой курносый — нос пуговкой. Глаза у Кости серые, большие. Они то улыбаются, то хмурятся, то делаются задумчивыми. И всегда в руках у него что-нибудь есть: палка, проволока, какие-то колёсики или ещё что-нибудь.
Теперь ты немножко знаком с Костей. Можешь ещё взглянуть на его портрет.
А почему повесть называется «Костя-работяга»?
Этого сразу не объяснить. Ты поймёшь это, когда прочитаешь её всю.
У Кости есть папа, мама и сестра Валя. О них я тоже расскажу.
Папа у Кости инженер. Раньше он был рабочим и делал на станке разные части к машинам — болты, винты, гайки. Он днём работал на заводе, а по вечерам учился в институте. А сейчас он управляет уже не одним станком, а цехом, в котором сто станков.
Папа высокий, сильный и весёлый. Конечно, весёлым он бывает не всегда. Особенно, если Костя сделает что-нибудь плохо, тогда папа делается сердитым. Или когда он занимается за письменным столом. Тогда к нему лучше не подходить — всё равно прогонит.
А мама у Кости маленькая. Конечно, не такая, как Валя, Костина сестра, но всё-таки невысокая. Зато она очень много знает и всё умеет делать. Она умеет готовить еду и шить, играть на гитаре и петь, рассказывать сказки и мыть пол — ну, одним словом, всё умеет.
Ну, а Валя… Валя что! Она — сестра. Её и за косу можно дёрнуть, и мячом в неё запустить, и поспорить с ней можно. Правда, спорить трудно. Она отличница и перешла в четвёртый класс.
Хотя и у Кости тоже были отличные отметки. Особенно по арифметике и рисованию. Но всё же Валя перешла уже в четвёртый, а Костя только во второй. Это потому, что Валя родилась на два года раньше Кости.
А вообще-то Валя неплохая сестра. Иногда она не прочь поиграть с братом и бегает нисколько не хуже мальчишек. А в лапту играет даже лучше их.
Вот только её никто не называет работягой, хотя Валя и помогает маме, а Костю называют.
Как это получилось?
Однажды в начале лета Костя и Витя вышли во двор.
Витя — Костин сосед. Он живёт в том же доме, только в другом подъезде. Витя толстый и тихий. Толще Кости. А моложе его. Правда, всего на три месяца, но всё-таки моложе. И Костя гордится, что он старше. А учатся они в одном классе…
Ну вот, вышли Костя и Витя во двор. А двор у них замечательный. Возле самого дома тянется асфальтовая дорожка. Самокаты по ней могут мчаться, как… как самокаты: и отталкиваться не нужно — сами катятся. За дорожкой — цветник. Он красивый, только взрослые не очень любят, когда ребята играют в цветнике. Взрослые говорят: «Шли бы вы на спортивную площадку».
Что ж, можно пойти и туда. Ещё лучше.
На спортивной площадке есть качели и бум — такое бревно над землёй, чтобы по нему ходить и не падать. Есть волейбольная площадка, лестница и шест для лазания. Ещё устроен большой ящик, а в нём насыпан песок. Ну, это для дошкольных малышей. Костя и Витя в песочек не играют — не маленькие.
За спортивной площадкой, под тополями, стоит сарай. Он двухэтажный и разгорожен на маленькие комнаты-клетушки. На каждую квартиру — клетушка. Там складывают дрова, старую мебель, всякую рухлядь.
Сарай — самое расчудесное место на всём дворе. На него совсем не трудно взобраться, а на плоской крыше хорошо бегать. Ещё хорошо лежать на крыше под солнышком. Лежишь, а сам бросаешь гальки в ребят на дворе.
Но крыша не самое главное. Самое главное — клетушки. Многие из них открыты, и потому в сарае очень удобно играть в прятки.
Однако в прятки играть хорошо, когда ребят несколько. А тут Костя и Витя вышли, а на дворе никого нет.
— Принеси самокат, — сказал Костя.
— Нельзя, — ответил Витя. — Я его покрасил, он ещё не высох.
— Ох, уж и не высох! Три дня прошло, как покрасил. Вон папа у нас стулья лаком покрывал — через час высохли.
— То лак, а у меня краска, — упрямился Витя. — Краска, знаешь, какая? Особенная!
— «Особенная!» — передразнил Костя. — И ничуть не особенная.
— Ну ладно, — сказал Витя. Он очень любил спорить. Тем более, что самокат высох ещё вчера; просто за ним не хотелось идти. — Ладно. Я потом принесу.
— Тогда идём на качели, — предложил Костя.
— Опять качели! — Витя махнул рукой. — Я лучше на крышу пойду, загорать.
— Я тебя снизу гальками закидаю.
— Не закидаешь.
— Закидаю.
Но на крышу Витя не полез. Он сел у сарая на чурбан и стал прутиком чертить на земле разные фигурки. Тогда Костя набил карман гальками и забрался на сарай.
Бац! — галька щёлкнула возле Витиных ног… Бац! — чуть-чуть не задела прутик… Ещё бац! — прямо в стриженый Витин затылок. Витя вздрогнул, поднял голову:
— Перестань!
Бац! — снова галька упала около ног… Бац! — ударилась в спину… Бац!.. А где же Витя?.. Наверное, юркнул в сарай. Значит, струсил. Ну, ничего. Костя подождёт…
Вдруг раздалось громкое:
— Ко-остя!
Голос звучал не из клетушки, а с другой стороны сарая. Интересно. Костя вскочил, перебежал крышу и, нагнувшись, глянул вниз.
Витя сидел на корточках и рассматривал какой-то предмет.
— Что там у тебя такое? — спросил Костя.
— Не знаю. Какое-то… непонятное…
Тут уж Костю можно было не приглашать. Он мигом очутился рядом с Витей.
— А ну, покажи…
Это было, действительно, что-то непонятное.
К небольшому, с тетрадку величиной, куску фанеры были прикреплены на жестяных стойках три медных трубочки. Около трубочек торчал остаток сломанной пружины, похожей на часовую. Когда-то трубочки были, видимо, прикрыты плотным картоном, сейчас он был оборван.
— Что это, а? — растерянно спросил Витя.
— Какая-то машина, — неуверенно сказал Костя.
— А какая?
— Идём. Дома ещё посмотрим. Только ты про это — никому!..
Дома была Костина сестра Валя. Она с подозрением взглянула на двух приятелей и спросила:
— Вы почему так рано с улицы пришли?
Пряча находку за спиной, Костя буркнул:
— Надо. — И пригласил Витю — Идём на кухню.
На кухне они принялись снова разглядывать странный предмет, который нашли у сарая.
— Это какой-то насос, — сказал Витя.
— Почему насос?
— Видишь, сколько тут трубок. Через них воду накачивать.
Костя посмотрел на приятеля с недоверием.
— Врёшь, — сказал он и задумался. — Может, это с реактивного самолёта. Помнишь, вчера пролетал? Низко. И, наверное, с него уронили.
— Ну да? — не поверил Витя.
— А тогда что же это?
— Давай спросим у Миши.
Миша — Витин брат. Он окончил десятилетку, работает на заводе и, конечно, скажет, что что за штука. Пожалуй, верно, надо спросить у него.
Но тут у Кости мелькнула одна мысль.
— Нет! — сказал он. — Не будем спрашивать. Мы из этого, знаешь, что сделаем? Пушку!
Витя разинул рот: ещё не понял толком Костю. А тот уже увлёкся.
— Не простую пушку, а трёхствольную. Смотри. Это у нас будут три ствола. Здесь вот колёса приделаем. Здесь щит поставим. Достанем пороху — как бабахнем!..
— Ну-у? — удивился Витя и тут же оглянулся: не подслушивает ли их Валя? — А где порох возьмём?
Костя размышлял недолго.
— У папы есть. Настоящий, охотничий. И дробь тоже.
Что ж, это было интересное предложение. А раз интересное, значит, надо его выполнять. И приятели взялись за дело. Скоро уже оставалось только пристроить пушечный щит.
Лучше бы всего сделать его из жести. А где взять жесть?.. Можно ещё из фанеры. Так ведь фанеру уже изрезали.
— Может быть, без щита? — предложил Витя.
— Эх ты! Разве без щита пушки бывают? Мы, знаешь, как сделаем… Подожди…
Костя побежал в комнату, где сидела Валя, и сразу — к книжной полке. Сестра оглянулась:
— Тебе что?
— Книгу одну надо. Почитать хотим.
Валя хмыкнула:
— Уж очень вы сегодня тихие да умные.
Костя показал сестре, какой у него большой и красный язык, схватил книгу стихов Маршака в толстом переплёте и помчался на кухню.
— Во, смотри, какая обложка толстенная. Получше всякой фанеры.
Витя почесал нос, пощупал обложку и уважительно хмыкнул. Потом он сказал:
— Только ты сам режь. Я тут не при чём.
— Трусишь? — сказал Костя и взялся за ножницы.
Однако ножницам картон не поддался. Пришлось взять кухонный нож и, как пилой, вырезать щит. Получился он большой и крепкий. Правда, книга была навсегда испорчена. Теперь её нужно спрятать. Ставить обратно на полку нельзя: Валя сразу заметит.
