Михаил Иванович Демиденко
Далеко-далеко, за город
Жил-был в Ленинграде мальчик, который всего-всего боялся: и врачей, и темноты и даже детей из соседнего подъезда. Как увидит, что дети из соседнего подъезда вышли гулять, так и бежит к своему окну, кричит:
— Бабушка, а бабушка! Открой дверь, я домой хочу!
Странный мальчик! Между прочим, звали его мужественным именем Игорь, что на языке древних людей означало „отважный“.
Случается, живёт человек по имени Отважный, а боится без бабушки пять минут во дворе погулять.
И вдруг Игорьку пришлось ехать одному на целое лето далеко-далеко, за город. Без мамы, без папы, без бабушки. Даже без мальчишек и девчонок из соседнего подъезда.
Он должен был поехать на дачу.
С чужим детским садом.
На берег Финского залива.
Узнал Игорёк, куда ему придется поехать, и заревел:
— Не поеду!
Уж как его уговаривали, уж что только не обещали купить в подарок. Сами знаете, что бывает в подобных случаях. В общем, наступила ночь, пора было ложиться спать, а Игорёк всё твердил:
— Не хочу!
Еле его уговорили. Еле уложили в кровать.
Лёг Игорёк, закрыл глаза, и причудились ему страшные-престрашные события…
Вдруг нападут разбойники. С длинными усами и саблями.
Вжик! Вжик!
Вдруг автобус перевернётся. Вверх колёсами.
Бом-тарабом!
Вдруг весь чужой детский сад во главе с воспитательницей начнёт обижать его.
Тю-тю-тю…
Напридумывал он невероятных историй, и от этого долго ворочался. Утром бабушка еле его разбудила.
Встал Игорёк.
— Где мама? Где папа?
— На работу ушли, — ответила бабушка. — Не горюй! Провожу по всем правилам.
Перед дорогой бабушка посадила внука пить чай. Какое же это путешествие, если путник чаю не напился?
Нарезала пирога, наложила варенья.
— Не волнуйся, ешь досыта. Я за город ездила. Там леса зеленые, озера синие… Изумленье!
— Да, тебе хорошо! — ответил Игорёк. — Ты старенькая.
— Чего ж тут хорошего? — обиделась бабушка. — Ничего хорошего не вижу.
— Да, — говорит Игорёк, — там волки бегают. Они стареньких не трогают. Они на маленьких бросаются. Потому что злые.
— Не сочиняй! — сказала бабушка. — Я молоденькой ездила, никаких волков сроду-то не видела.
— Да, тебе хорошо, — сказал Игорёк, но что хорошо, он не сказал, потому что сам не знал.
Повела бабушка внука через дорогу в чужой детский сад.
Во дворе чужого детского сада было полным-полно народу. Народ пришел провожать детей. А у ворот стоял целый заводской духовой оркестр.
Маленькие трубы пели:
„Та-та-та… Та-та-та…“
Большие трубы подпевали:
„Туту… Ту-ту…“
Огромный барабан изредка громыхал:
„Бум! Бум!“
Это если слушать каждого в отдельности, а когда трубы маленькие и большие и барабан играли одновременно, то получался веселый марш.
Тут бабушка сказала:
— Погоди маленько!
Положила на лавку мешочек с Игорьковыми вещами. И ушла.
Остался Игорёк.
Кругом народ ходит.
Дети из чужого детского сада бегают.
А он стоит один-одинёшенек.
— Эх! — сказал Игорёк. — Домой хочу!
— Мяу… Мяу… — отозвался кто-то из-под лавки, на которой лежал мешочек.
— Кто там? — перепугался Игорёк.
А под лавкой сидел детсадовский кот. Он тоже не хотел уезжать на Финский залив. Может, потому, что плавать не умел. Может, по мышам скучал. Трудно сказать. Сидел, глазами хлопал и мяукал.
— Мурзик! Мурзик! — обрадовались дети из чужого детского сада. — Мы про тебя чуть не забыли, чуть без тебя не уехали.
Посадили они кота в корзинку, сверху повязали салфеткой. И унесли.
Тут пришла бабушка:
— Пошли! Я разыскала автобус. У окна сядешь. Любоваться будешь. На озёра, на леса…
И наступило прощание — это когда все прощаются.
Дети махали руками и кричали:
— До свиданья!
— Приезжайте в гости!
Взрослые махали руками и кричали:
— Ах, куда же вы? Куда?
— Возьмите нас с собой, пожалуйста!
И еще они говорили друг другу: „Как хочется поехать за город!“
Лишь Игорёк, чье имя на языке древних людей означало „отважный“, сидел молча.
Машины выехали со двора, помчались по городу, прямо к заливу.
Огляделся Игорёк. Посмотрел, кто с ним за город едет.
Может, настоящие злодеи?
Может, живые людоеды?
Может быть, страшилища какие?..
Смотрит — рядом сидит мальчик в матроске. Спереди девочка в шерстяном свитере. Сзади — воспитательница. У ног стоит корзинка, салфеткой повязанная. А из корзинки слышатся странные звуки:
„Му-а-а… Му-а-а…“
— Наверное, в корзинке жарко, — сказала девочка в шерстяном свитере.
Она сняла свитер и обрадовалась:
— И ничуть и не дует. И не холодно совсем.
— Наверное, не ту корзинку взяли, — сказал мальчик в матроске. Потом вспомнил: — Где моя панамка? Забыли панамку!
— Нашему коллективу не хватает веселой песни, — сказала воспитательница. И скомандовала: — Раз, два, три! Начали.
Лишь Игорёк ничего не сказал. Он мрачно посмотрел на всех и развязал корзинку.
Зря, конечно, Игорёк это сделал. Потому что кот выскочил из корзинки и выпрыгнул в окно.
На полном ходу!
Прямо в канаву!
Хорошо, что не на асфальт!
— Мурзик ноги промочит! — закричала девочка, которая теперь была в зеленом сарафанчике.
— Потерялся! Потерялся! — закричал мальчик в матроске. Потом добавил: — Нашлась! Нашлась! — Это он свою панамку нашел.
Заволновались дети. Завертели головами. Повскакали со своих мест.
— Товарищ водитель! — сказала воспитательница и строго-престрого посмотрела на Игорька. — Остановите машину! Член нашего коллектива в окно выпрыгнул.
Автобус остановился. Пассажиры выбежали из автобуса. Побежали искать Мурзика.
Но как они ни бегали, как ни искали, Мурзик точно сквозь землю провалился. Исчез.
Игорёк тоже вышел из автобуса. Постоял. Подумал.
— Спрячусь-ка, пока не поздно, — решил он. — А то еще попадет, а то еще в угол поставят, а то еще в чулан запрут. К крысам, вместо Мурзика.
И он залез в густые кусты.
Спрятался Игорёк под высоким деревом. Прислушался. В лесу тихо-тихо.
Страшно ему стало.
„Ой, — думает. — Как выскочит сейчас медведь из ямы. Откусит руку!“
„Ой, ой, — думает, — как выйдет слон, как наступит на меня“.
„Ой, ой, ой, — думает, — как вынырнет на лужи акула. Как схватит за ногу!“
И тут кто-то очень грустно сказал:
— Мя-у-мя!
Поднял Игорёк голову вверх.
На ветке ольхи сидит детсадовский кот.
Тоже назад, в автобус, просится.
— Я корзинку развязал нечаянно, — сказал Игорёк.
— Мя… Мя, — ответил кот, что на кошачьем языке означало: „Бывает. Я тоже нечаянно из окна вы прыгнул“.
— Ты не бойся! — сказал Игорёк.
— Мя… Мя… мя… — ответил кот, что на кошачьем языке означало: „Тебе хорошо. Ты человек! Ты храбрый!“
— Я тебе помогу, — сказал Игорёк.
— Мур… Мур… — Мур… — ответил кот, что означало: „Спасибо! Выручи, дружок, век не забуду!“
Пришлось выручать кота.
Пришлось лезть на дерево.
Лез, лез Игорёк.
Старался, старался.
Боязно лезть, но ничего не поделаешь, коту страшнее — он и ростом меньше и слабее. И падением в канаву напуганный.
Добрался Игорёк до кота, сел рядом на ветку ольхи, а что делать дальше, и не знает.
Хорошо, что с дороги их увидели ребята.
Закричали:
— Мы здесь!
— Вы там!
— Не двигайтесь, а то упадёте.
Прибежали дети.
Пришла воспитательница.
А как помочь Игорьку и Мурзику, никто не знает. Думали, думали. Спорили, спорили. Советовали так и этак. Чуть не поссорились.
Тут воспитательница позвала шофера:
— Иван Михайлович! Идите сюда! Два члена нашего коллектива на дереве застряли.
