Эдуард Успенский
КЛОУН ИВАН БУЛТЫХ
ГЛАВА N
(Про интеллигентность)
А сейчас в комнату войдет моя бабушка и скажет:
– Ну что, бестолочь, опять бездельничаешь? Весь век бы тебе из себя шута корежить, идол ты стоеросовый.
А я кувыркнусь на туго натянутой проволоке и отвечу:
– Бабушка, бабушка, Вера Петровна! Ну, зачем ты так ругаешься, надрываешь мое бедное интеллигентное сердце?
– Чего? Чего? – закричит она и даже захлебнется от возмущения. – Да какое отношение ты имеешь к этому виду человечества?
А что она дальше скажет, трудно угадать. Что-нибудь ядовитое и вредное. Она за словом в карман не лезет. Ни в карман, ни в словарь. Даже более того, она сама могла бы мгновенно составить «Словарь ругательных слов и выражений трудовой интеллигенции и крестьянства» любой области или края нашей необъятной родины.
Но ничего, пусть ругается. Сегодня у меня тоже запасен для нее сюрприз.
Итак, вот она. И точно:
– Ну что, горе семейное, опять на жердочке сидишь? Петушок Курыханович! Всю бы жизнь тебе дурака валять!
– Бабушка, бабушка, Вера Петровна! Ну, зачем ты так ругаешься, надрываешь мое бедное интеллигентное сердце? Ведь мы, настоящие интеллигенты, просто болеем от всякой грубости.
– Что? Что? – кричит бабушка. – Да какое отношение ты имеешь к интеллигенции? Писать, считать выучился? В институт пять лет ходил по вечерам?! С лифтершей здороваешься?
– Да. А что, по-твоему этого мало?
– Для тебя более чем достаточно! Эх, ты, питекантроп от интеллигенции!
Да, она может составлять словарь ругательных слов и выражений. И не просто словарь, а сразу издание второе, улучшенное и дополненное.
– Ну, хорошо, Вера Петровна, а с кого мне брать пример по интеллигентности? Кто является образцом в нашем Фили-Мазиловском районе?
Бабушка притормозила:
– Если бы я знала не два языка, а пять, кончила два института, а не один, и сделала бы втрое больше полезного для детей, тогда пример был бы рядом.
– Вот тогда, бабушка, ты бы и делала мне замечания… (Пауза.) Но все равно спасибо за лекцию. Мой запас знаний в этой области увеличился вдвое. Теперь мне гораздо легче морочить людям голову и изображать из себя то, чего ты, бабушка, так и не достигла.
– Тьфу ты! – сказала она.
– А можно, бабуся, дополнительный вопросик? Скажи ты мне, моя драгоценная, а должен ли интеллигентный человек быть наблюдательным?
Вместо ответа она внимательно огляделась. А по стенам красовались плакаты:
УМЕНЬШИМ РУГАЕМОСТЬ, УВЕЛИЧИМ УЛЫБАЕМОСТЬ!
ДОЛОЙ КОТЛЕТОПОДГОРАЕМОСТЬ!
ПОДНИМЕМ ПОДМЕТАЕМОСТЬ НА НЕБЫВАЛУЮ ВЫСОТУ!
– Это еще на какую высоту? – спросила бабушка. – Может, нам потолки подметать?
– Зачем потолки? Вон на полках сколько пыли собралось.
– Ладно, – согласилась бабушка. – Но, если я еще что-нибудь про котлетоподгораемость услышу, придется тебе столовопосещаемость повышать. – И она повернулась, чтобы уйти.
– Стой, бабушка, – окликнул я. – Подожди. Вот, прочти это.
И я протянул ей нижеследующий документ:
Главному редактору Циркконцерта тов. Тихомирову А. С. от клоуна Ивана Бултыха.
Копия: в центральную газету.
ЗАЯВЛЕНИЕ
Потому, что Вы совсем не разбираетесь в специфике цирка, лишены чувства современного юмора, боитесь всего нового и непривычного, то есть классически не соответствуете своему месту, предлагаю Вам подать заявление об уходе с работы по собственному желанию.
Ваша деятельность нанесла много вреда нам и зрителям. Лучше всего Вам заведовать ценными материальными ценностями или противопожарной безопасностью. Я, со своей стороны, обещаю Вам найти такое место. Причем Вы почти ничего не теряете в зарплате, но зато начнете приносить пользу.
Май. Фили-Мазилово.
Клоун Иван Бултых.
Сейчас я объясню, откуда взялась эта странная бумага. По профессии я – Иван Бултых. Фамилия моя – клоун. То есть, наоборот. И сейчас я пытаюсь свалить нашего завлита – Тихомирова Афанасия Сергеевича.
В каждой организации нашего типа всеми делами обычно заправляют три человека. Это – директор, главный режиссер и завлит. Директор отвечает за всю организацию в целом. Завлит – за репертуар, за тексты, в общем, за все то, что произносится со сцены. А главный режиссер ставит программы и спектакли. Короче, доносит до зрителя тексты, полученные от репертуарного отдела.
Должности эти – приблизительно равные, и в каждом зрелищном деле заправляет обычно тот человек из троих, который опытнее, энергичнее и волевее.
Афанасий Сергеевич Тихомиров не заправляет ничем. Но мешает всему. Если что-то смешное получилось у нас, значит, он просто недосмотрел, не успел испортить или запретить.
А вдруг новый номер не понравится руководству? А если из-за этой песенки будут неприятности? Не нужно нам ничего особо нового. Давайте работать по старинке, как деды и отцы.
Прихожу я к ним в отдел три месяца назад.
– Я рассказ принес из «Литературки» Хайта и Курляндского. Про Диогена. Хочу сценку сделать.
– О чем рассказ?
– О том, как человек бочку нашел и решил в нее залезть, подумать спокойно. А ему все мешали. Мол, зачем бочку украл? Что о тебе иностранцы подумают? А ну, вылезай!
– Ну, а ты при чем?
– Я тоже бочку на сцену выкачу. Залезу в нее. А шпрех будет меня выживать.
– И что ты хочешь сказать этим?
– Что у нас столько блюстителей всяких развелось, что диогенам и места нет.
– Эге, куда завернул, – говорит Тихомиров. – Выходит, в нашей стране диогенам житья не дают?
– Не в стране, а в цирке. И не диогенам, а клоунам. Разница есть?
Тут вмешалась его заместительница Кичалова Марина Викторовна – на первые две секунды миловидная женщина с большими зубами:
– Если вы клоун, налейте воды в бочку и сидите там. А в диогены играть нечего. На арене это кощунство.
– Если бы я Маркса играл, а шпрехшталмейстер – Энгельса, – говорю, – тогда бы кощунство было. А так просто шутка.
– Ничего себе шутка. А что про нас эти скажут? Которые за рубежом. Наши враги идеологические. Ты что, забыл, что мы не одни живем? И каждый из нас, как на фронте.
– Да этих врагов, – кричу, – в наш Циркконцерт на канате не затащишь! А впрочем, наверное, вы правы. Я сейчас же бегу в хозяйственный магазин лопату покупать.
– Это зачем?
– Окопы копать, землянки осваивать. Раз кругом враги идеологические. Раз каждый из нас как на фронте!
И т. д. И т. п. С каким-то пренебрежением к клоунам. С отношением к ним, как к недоумкам. Вот почему я и написал это письмо, которое сейчас читает бабушка.
ГЛАВА N + 1
(Про то, у кого дело – главное)
– И пропади ты пропадом! – говорит бабушка. – И откуда ты такой взялся на нашу семью?! Сколько же можно в блаженных ходить?! И что, отослал уже?!
– Отослал.
– Значит, опять по лезвию пойдешь?
– Опять, бабушка.
– Дурак ты, дурак!
– Но я – творческий человек, а он – чиновник. Значит, я заведомо прав, механически.
– А как он съест тебя с потрохами, где тыокажешься? И что будет с теми, кто за тебя? Их же просто топтать начнут. Механически.
Она была, конечно, права, и я тоже начал злиться:
– Ну вот что, бабушка, если у тебя есть более важные дела в жэке или где, ты ими и займись. Я и без тебя в эту игру сыграю.
– Один?
– Ну, не совсем один. Есть у нас своя компания. Но без тебя. Без твоего запаса знаний и бесценного опыта демагогии.
Вдруг она говорит:
– Ладно, играем. Тут уже насторожился я:
– Что-то здесь не так. Что-то ты легко согласилась, родимая формалисточка. В чем дело, бабушка?
– А в том, что все это куда серьезней, чем ты думаешь. Придется всю биографию просматривать. Просто перетряхивать для собрания. И мы увидим, чего ты добивался каждый раз, когда головой рисковал. Чтобы навсегда с этим покончить.
– Или взять за правило.
– Очень сомневаюсь.
– По рукам!
– А что касается котлетоподгораемости, купи ты мне новую сковородку. Старая-то совсем износилась.
– Идет, бабушка!
А про себя я подумал: «Во времена пошли – сковородки изнашиваются!»
Все-таки верно, что время сейчас бежит втрое быстрее, чем раньше. И пора измерять его не часами и годами, а сковородками. «Это было пять сковородок назад».
Тогда и будет без обмана. Со стороны пространства и времени.
– И еще, – говорит бабуся, – приготовь мне список лиц, в этом деле заинтересованных. С указанием, чем они могут быть нам полезны и чем вредны. И перечень всех твоих поступков, закончившихся выговорами и предупреждениями, то есть документами. Если есть благодарности, о них не забудь. Я уже молчу о грамотах ЦК ВЛКСМ, врученных тебе по ошибке отдельных недалеких руководящих работников. И прессу приложи.
