Я выехал в Россию верхом на коне. Дело было зимою. Шел снег.
Конь устал и начал спотыкаться. Мне сильно хотелось спать. Я чуть не падал с седла от усталости. Но напрасно искал я ночлега: на пути не попалось мне ни одной деревушки. Что было делать?
Пришлось ночевать в открытом поле.
Кругом ни куста, ни дерева. Только маленький столбик торчал из-под снега.
К этому столбику я кое-как привязал своего озябшего коня, а сам улегся тут же, на снегу, и заснул.
Спал я долго, а когда проснулся, увидел, что лежу не в поле, а в деревне, или, вернее, в небольшом городке, со всех сторон меня окружают дома.
Что такое? Куда я попал? Как могли эти дома вырасти здесь в одну ночь?
И куда девался мой конь?
Долго я не понимал, что случилось. Вдруг слышу знакомое ржание. Это ржет мой конь.
Но где же он?
Ржание доносится откуда-то сверху.
Я поднимаю голову – и что же?
Мой конь висит на крыше колокольни! Он привязан к самому кресту!
В одну минуту я понял, в чем дело.
Вчера вечером весь этот городок, со всеми людьми и домами, был занесен глубоким снегом, а наружу торчала только верхушка креста.
Я не знал, что это крест, мне показалось, что это – маленький столбик, и я привязал к нему моего усталого коня! А ночью, пока я спал, началась сильная оттепель, снег растаял, и я незаметно опустился на землю.
Но бедный мой конь так и остался там, наверху, на крыше. Привязанный к кресту колокольни, он не мог спуститься на землю.
Что делать?
Не долго думая, хватаю пистолет, метко прицеливаюсь и попадаю прямо в уздечку, потому что я всегда был отличным стрелком.
Уздечка – пополам.
Конь быстро спускается ко мне.
Я вскакиваю на него и, как ветер, скачу вперед.
Но зимою скакать на коне неудобно – гораздо лучше путешествовать в санях. Я купил себе очень хорошие сани и быстро понесся по мягкому снегу.
К вечеру въехал я в лес. Я начал уже дремать, как вдруг услышал тревожное ржание лошади. Оглянулся и при свете луны увидел страшного волка, который, разинув зубастую пасть бежал за моими санями.
Надежды на спасение не было.
Я лег на дно саней и от страха закрыл глаза.
Лошадь моя неслась как безумная. Щелканье волчьих зубов раздавалось у меня над самым ухом.
Но, к счастью, волк не обратил на меня никакого внимания.
Он перескочил через сани – прямо у меня над головой – и набросился на мою бедную лошадь.
В одну минуту задняя часть моей лошади исчезла в его прожорливой пасти.
Передняя часть от ужаса и боли продолжала скакать вперед.
Волк въедался в мою лошадь все глубже и глубже.
Когда я пришел в себя, я схватил кнут и, не теряя ни минуты, стал хлестать ненасытного зверя.
Он завыл и рванулся вперед.
Передняя часть лошади, еще не съеденная волком, выпала из упряжки в снег, и волк оказался на ее месте – в оглоблях и в конской сбруе!
Вырваться из этой сбруи он не мог: он был запряжен, как лошадь.
Я продолжал стегать его что было силы.
Он мчался вперед и вперед, таща за собой мои сани.
Мы неслись так быстро, что уже через два-три часа въехали галопом в Петербург.
Изумленные петербургские жители толпами выбегали смотреть на героя, который вместо лошади запряг в свои сани свирепого волка. В Петербурге мне жилось хорошо.
Я часто ходил на охоту и теперь с удовольствием вспоминаю то веселое время, когда со мной чуть не каждый день случалось столько чудесных историй.
Одна история была очень забавна.
Дело в том, что из окна моей спальни был виден обширный пруд, где водилось очень много всякой дичи.
Однажды утром, подойдя к окну, я заметил на пруду диких уток.
Мигом схватил я ружье и сломя голову выбежал из дому.
Но впопыхах, сбегая с лестницы, я ударился головою о дверь, да так сильно, что из глаз у меня посыпались искры.
Это не остановило меня.
Я побежал дальше. Вот наконец и пруд. Прицеливаюсь в самую жирную утку, хочу выстрелить – и, к ужасу моему, замечаю, что в ружье нет кремня. А без кремня невозможно стрелять.
Побежать домой за кремнем?
Но ведь утки могут улететь.
Я печально опустил ружье, проклиная свою судьбу, и вдруг мне пришла в голову блестящая мысль.
Изо всей силы я ударил себя кулаком по правому глазу. Из глаза, конечно, так и посыпались искры, и порох в то же мгновение вспыхнул.
Да! Порох вспыхнул, ружье выстрелило, и я убил одним выстрелом десять отличнейших уток.
Советую вам всякий раз, когда вы вздумаете развести огонь, добывать из правого глаза такие же искры.
Впрочем, со мною бывали и более забавные случаи. Как-то раз я пробыл на охоте весь день и к вечеру набрел в глухом лесу на обширное озеро, которое так и кишело дикими утками. В жизнь свою не видел я такого множества уток!
К сожалению, у меня не осталось ни одной пули.
А я как раз этим вечером ждал к себе большую компанию друзей, и мне хотелось угостить их дичью. Я вообще человек гостеприимный и щедрый. Мои обеды и ужины славились на весь Петербург. Как я вернусь домой без уток?
– Долго я стоял в нерешительности и вдруг вспомнил, что в моей охотничьей сумке остался кусочек сала.
Ура! Это сало будет отличной приманкой. Достаю его из сумки, быстро привязываю его к длинной и тонкой бечевке и бросаю в воду.
Утки, увидев съестное, тотчас же подплывают к салу. Одна из них жадно глотает его.
Но сало скользкое и, быстро пройдя сквозь утку, выскакивает у нее позади!
Таким образом, утка оказывается у меня на веревочке.
Тогда к салу подплывает вторая утка, и с ней происходит то же самое.
Утка за уткой проглатывают сало и надеваются на мою бечевку, как бусы на нитку. Не проходит и десяти минут, как все утки нанизаны на нее.
Можете себе представить, как весело было мне смотреть на такую богатую добычу! Мне оставалось только вытащить пойманных уток и отнести к моему повару на кухню.
То-то будет пир для моих друзей!
Но тащить это множество уток оказалось не так-то легко.
Я сделал несколько шагов и ужасно устал. Вдруг можете себе представить мое изумление! – утки взлетели на воздух и подняли меня к облакам.
Другой на моем месте растерялся бы, но я человек храбрый и находчивый. Я устроил руль из моего сюртука и, управляя утками, быстро полетел к дому.
Но как спуститься вниз?
Очень просто! Моя находчивость помогла мне и здесь.
Я свернул нескольким уткам головы, и мы начали медленно опускаться на землю.
Я попал как раз в трубу моей собственной кухни! Если бы вы только видели, как был изумлен мой повар, когда я появился перед ним в очаге!
К счастью, повар еще не успел развести огонь.
О, находчивость – великая вещь! Как-то мне случилось одним выстрелом подстрелить семь куропаток. После этого даже враги мои не могли не признать, что я первый стрелок на всем свете, что такого стрелка, как Мюнхаузен, еще никогда не бывало!
Дело было так.
Я возвращался с охоты, истратив все свои пули. Вдруг у меня из-под ног выпорхнуло семь куропаток. Конечно, я не мог допустить, чтобы от меня ускользнула такая отличная дичь.
Я зарядил мое ружье – чем бы вы думали? – шомполом! Да, обыкновеннейшим шомполом, то есть железной круглой палочкой, которой прочищают ружье!
Затем я подбежал к куропаткам, вспугнул их и выстрелил.
Куропатки взлетели одна за другой, и мой шомпол проткнул сразу семерых. Все семь куропаток свалились к моим ногам!
Я поднял их и с изумлением увидел, что они – жареные! Да, они были жареные!
Впрочем, иначе и быть не могло: ведь мой шомпол сильно нагрелся от выстрела и куропатки, попав на него, не могли не изжариться.
Я сел на траву и тут же пообедал с большим аппетитом.
Да, находчивость – самое главное в жизни, и не было на свете человека находчивее барона Мюнхаузена.
Однажды в русском дремучем лесу мне попалась чернобурая лисица.
Шкура этой лисицы была так хороша, что мне стало жаль портить ее пулей или дробью.
Не медля ни минуты, я вынул пулю из ружейного ствола и, зарядив ружье длинной сапожной иглой, выстрелил в эту лисицу. Так как она стояла под деревом, игла крепко пригвоздила ее хвост к самому стволу.
Я не спеша подошел к лисице и начал хлестать ее плеткой.
Она так ошалела от боли, что – поверите ли? – выскочила из своей шкуры и убежала от меня нагишом. А шкура досталась мне целая, не испорченная ни пулей, ни дробью.
Да, много бывало со мною всяких удивительных случаев!
Пробираюсь я как-то раз через чащу дремучего леса и вижу: бежит дикий поросенок, совсем еще маленький, а за поросенком – большая свинья.
Я выстрелил, но – увы – промахнулся.
Пуля моя пролетела как раз между поросенком и свиньей. Поросенок завизжал и юркнул в лес, а свинья осталась на месте как вкопанная.
