Е. Микини - Дом, где живут книги

Это утро было очень интересно. По улице прямо на Петю шагали большие, толстые книги на ножках. У первой книжки ножки были тоненькие, длинные, в черных чулках и тяжелых черных башмаках. У второй-ножки были коротенькие, толстые, в коричневых туфельках. У других-и это было уж совсем смешно-ножки были голые, в разноцветных носках и сандалиях с дырочками. А у одной книжки вместо двух было четыре ножки. Две в красных чулочках и две в зеленых.

Из-за туч вылезло солнце. Его длинные лучики-лучинки раскололись на множестве воздушных шаров. Шары летали над книгами на пестрых лентах. На шарах было написано: Читайте! Читайте!

Первая книжка остановилась, открыла свой переплет, и Петя увидел-кого бы вы думали? — летчика Чухновского. Чухновский держал в руках фотографический аппарат и навел его прямо на Петю. На одну минутку Пете показалось, что веселые круглые глаза Чухновского, которые прятались за большими очками, очень похожи на глаза его приятеля Шурика. Но это только на минутку. Аппарат щелкнул, книжка захлопнулась. Чухновский снова спрятался в книжку. На ее обложке Петя прочел: «Красин во льдах». Это была его любимая книга.

Кто же прячется в книжке на четырех ножках? К книжке на четырех ножках подошел барабанщик. Барабанщик забил в барабан. Из книжки выскочили два веселых пионера. Они бежали и развертывали длинные, как ленты, страницы. По страницам мчатся автомобили и поезда, дымят заводы, взрывают землю тракторы, бегут электрические провода. На обложке этой книги-большая красная цифра «пять» и надпись «пятилетка».

Лента свернулась. Книги на ножках пошли дальше.

За ними полетели воздушные шары, бумажные змеи, аэропланчики, дирижабли. К ногам ребят, стоявших на улице, посыпались пестрые мячики. Мячики звали всех на праздник книги сегодня вечером. |

Вот большое окно. Сквозь чистые стекла льется яркий свет. Солнечные зайчики распрыгались по комнате. И оттого, что так светло, виднее, какой большой беспорядок кругом. Верно тот, кто здесь живет, не умеет беречь игрушек и книг. Книги разбросаны по комнате, книги валятся с полки, книги под стулом, книги на окне.

Кто же, кто живет в этой комнате?

— Посмотри, какие у меня книги! — крикнул Петя и открыл дверь в эту самую комнату.

— И какой беспорядок! — сказал Андрюша и вошел в эту самую комнату.

— Это неважно! — ответил Петя. — Слушай! Белые медведи в Ледовитом океане видели много большущих китов.

Но они никогда не видели такой громадины, как ледокол «Красин»! И они совсем не испугались и подошли близко-близко. А за ними из щелей во льду повылезли тюлени. Красинцы били белых медведей и тюленей. Я себе тоже приготовил ружье для охоты на белых медведей. А вот тут на полке у меня лежит книжка «Красин во льдах». Огромные ледяные горы не пускали ледокол к людям с дирижабля «Италия». Тогда отвязал от ледокола свой аэроплан летчик Чухновский и полетел спасать людей. Вот видишь? Видишь, как летит его аэроплан над людьми?..

— Что ты! Что ты выдумываешь! — закричал Андрюша. Разве не видишь, твой ледокол давно плавает в чернильном море! А где же Чухновский? От его аэроплана тоже осталось одно чернильное пятно!

Крак, крак! Скрипнула дверь и открылась. На пороге стоял Чухновский.

— Я не знаю, отчего пролились чернила на книгу про вас… — начал было Петя и не кончил.

Чухновсний почему-то очень быстро захлопнул дверь и убежал. В руках у Пети осталась беленькая записочка. На записке весело танцевали красные, синие, черные буквы и буковки: «Приходи, приходи сегодня на праздник книги».

В библиотеке первым Петю и Андрюшу встретил Шурик. Шурик был в кожаном пальто, в шлеме летчика. На нем не было только очков.

— Так Чухновский — это ты? — спросил Петя. — Это ты на улице спрятался в книгу? Ты приходил звать меня на праздник?

— Наверное я, а не Чухновский. — сказал Шурик.

— А где же твоя большая книга? Где ты взял костюм летчика? И отчего ты так быстро убежал от меня утром?

— Ты подумал, что я настоящий Чухновский. Мне стало смешно, я и убежал. А костюм я надел в шкафу превращений.

— А где же шкаф превращений? Я тоже хочу превратиться в летчика! — заторопился Петя.

— Сейчас начнется кино, — сказал Шурик, — а после можно будет залезть в шкаф превращений.

Столики, столики, маленькие стульчики, а кругом на полках множество книг. В углу огромные книжищи из картона и фанеры. Это те самые толстые книжки, что утром бегали по улицами на тоненьких ножках. Теперь их ножки-живые мальчики и девочки-разбежались встречать гостей.

Праздник книги начался.

— Здравствуйте, ребята, здравствуйте! — выскочили на экран два смешных кинематографических человечка. — Когда кино было немым, нам всегда приходилось молчать. Это было очень скучно. Теперь, когда оно заговорило, мы расскажем вам столько удивительных вещей! Смотрите! Слушайте!

По камням бежит узенькая тропинка к вершинам гор. Десять маленьких осликов с трудом переставляя ножки, карабкаются вверх. Их спины вытягиваются. Кожа от натуги собирается в складки. Вот ослики добрались до скалы и стали. Пропала тропинка! Нет, она за скалой. Вбиты бревна в расщелины скалы, связаны ветками и закиданы валежником. По ним бежит тропинка

Слева скала, справа обрыв. Берегись встречного! На тропинке двоим не разъехаться. Проводник подошел к скале и ударил в било. Из-за скалы выехал мальчик на осле. Теперь дорога свободна. Первый ослик шагнул на тропинку. Тропинка под ним закачалась. Копыта завязли в мягком валежнике. С трудом высвободил ослик провалившуюся ногу и шагнул дальше. За ним осторожно пошли остальные. Один неверный шаг, и они полетят с опасной тропинки в пропасть вместе с людьми и грузом.

Что везут эти ослики? Кто эти смелые люди? Куда они едут? Это культармейцы. С опасностью для жизни, по непроходимым дорогам, пробираются они в дальние аулы, чтобы открыть там школы. В тяжелых мешках тащат ослики книги и тетради для новых школ.

В ауле пусто. Все ушли в горы на пастбища. Дома остался один старый дед Серго. Вот он сидит на солнышке.

Много лет деду Серго, очень много, а он не умеет читать. Как вы думаете, — почему?

— В его горной стране непроходимые дороги!

— В ауле, где он жил, не было школы!

Это верно. Но не Только поэтому дед Серго не выучился читать. А потому, что при царском правительстве у его народа не было даже азбуки, ни одной, хотя бы самой маленькой, буковки, чтобы научиться читать и писать. Не было ни одного букваря, ни одной книги, ни одной газеты на том языке, на котором он умел говорить.

— Вот звено осетинских пионеров. Слушайте — они говорят:

— Ребята! Мы, культармейцы, напоминаем вам. Четырнадцать лет тому назад тридцать братских народов, живущих в нашей стране, — таджики, адыгейцы, чеченцы, калмыки, чуваши и много, много других-не имели книг и газет на своем родном языке. Многие из них не имели даже азбуки. Четырнадцать лет тому назад в нашей стране были целые деревни, где не было ни одного грамотного человека. Теперь в нашей Республике советов у всех братских народов есть азбука, буквари, книги, газеты.

В СССР учатся все: дети, матери, отцы, бабушки, дедушки. Помни об этом! Береги книгу, не рви, не пачкай.

Прочел, снеси в библиотеку. Ее отошлют туда, где не-хватает книг.

Говорящее кино замолчало.

— Теперь пойдем в комнату, где стоит шкаф превращений. Каждый может в нем превратиться в своего любимого героя. Вот тебе костюм Чухновского. Вот платье Агука и Лени.

— Ну, можешь переодеваться.

Петя проворно юркнул в шкаф. Через минуту дверь открылась, из шкафа вышел летчик в кожаном пальто.

— Готово? Включай мотор! Сегодня мы летим на северный полюс.

— Стойте! Забыли компас. Скорее в рабочую комнату!

В рабочей комнате стоит витринка с книгами. На ней надпись-«книги-самоделки». Шурик берет с витринки книжку «Магнит». Он рассказывает, о чем в ней написано.

— Вы только подумайте, ребята! Аэроплан поднялся в воздух. Сверху города, поля и леса кажутся полосками разноцветной бумаги. Как выбрать дорогу? Компас покажет летчику, куда лететь. Лети туда, куда показывает стрелка, и прилетишь на северный полюс.

Вдруг Петя полез под стол.

— Куда ты?

— Потерялся…

— Кто потерялся?..

— Мячик потерялся, ваш, бумажный. Утром вы его бросили на улице. Я его в карман положил, а он выскочил.

— Тебе что, они нравятся? — спросил Шурик. — Хочешь еще такой? Иди, садись на наш конвейер.