Марджери Уильямс - Плюшевый Кролик

Ознакомительная версия.

Рождественское утро

История игрушечной лошади

Весна

Летние дни

Томительные дни

Фея из цветка

Наконец! Наконец-то!

  Жил-был плюшевый кролик, и поначалу он выглядел просто великолепно. Он был пухлым и толстеньким, как и подобает кролику, шерстка у него была в бело-коричневых пятнышках, усы из настоящих ниток, а ушки обшиты изнутри розовой атласной тканью. Рождественским утром, когда его усадили на верхушке чулка с подарками для Мальчика, с веточкой остролиста в лапках, смотрелся он просто очаровательно.

В чулке были и другие подарки: орехи, апельсины, паровозик, миндаль в шоколаде и заводная мышка, но Кролик без сомнения был лучше всех. По меньшей мере два часа Мальчик не выпускал его из рук, но потом к обеду пришли Тети и Дяди, вновь зашуршала оберточная бумага и пакеты, и в предвкушении новых подарков Плюшевый Кролик был забыт.

Долгое время он жил в шкафу для игрушек или на полу в детской, и никто не обращал на него особого внимания. По натуре он был скромным, и поскольку был сделан всего-навсего из плюша, некоторые более дорогие игрушки откровенно презирали его. Механические игрушки были во много раз лучше, и потому смотрели на всех остальных свысока; в них было полно новомодных штучек, и они притворялись настоящими. Макет лодки, который пережил два сезона и с которого облупилась почти вся краска, подражал их тону и никогда не упускал возможности употребить техническую терминологию в разговоре о своей оснастке. Кролик не мог похвастаться тем, что он чей-нибудь макет, потому что не знал, что существуют настоящие кролики; он думал, что все кролики, как и он, набиты опилками, и понимал, что опилки — это уже сильно устарело и никогда не должно упоминаться в современном обществе. Даже Тимоти, деревянный лев на шарнирах, которого собирали солдаты-инвалиды и у которого должны были бы быть более либеральные взгляды, напускал на себя важности и притворялся, будто связан с Правительством. Среди всех них бедняжка Кролик поневоле чувствовал себя ужасно ничтожным и ничем не примечательным, а единственным существом, которое относилось к нему по-доброму, была Кожаная Лошадь.  

Кожаная Лошадь жила в детской дольше всех других. Она была настолько старой, что ее шкура местами протерлась так, что просвечивали швы, а большую часть ниток из ее хвоста выдрали, чтобы нанизать на них бусы. Она была мудра, ибо повидала длинную череду механических игрушек: как они приходили хвастаться и важничать, как у них вскоре ломался ходовой механизм и как они погибали, и она знала, что это всего лишь игрушки, которые никогда не станут ничем другим. Потому что детское волшебство — это необыкновенная и чудесная вещь, и только таким старым, мудрым и опытным игрушкам, как Кожаная Лошадь, дано понять, что это такое.

 — Что значит НАСТОЯЩИЙ? — спросил однажды Кролик, лежа рядом с Кожаной Лошадью в детской возле каминной решетки, пока Няня не пришла убирать комнату. — Это значит, что у тебя есть штучки, которые жужжат внутри, а снаружи торчит ключик?

 — Настоящий не означает то, как ты сделан, — ответила Кожаная Лошадь. — Это то, что с тобой происходит. Когда ребенок очень-очень долго любит тебя, не просто играет с тобой, а ПО-НАСТОЯЩЕМУ любит тебя, вот тогда ты становишься Настоящим.

 — А это больно? — спросил Кролик.

 — Иногда, — сказала Кожаная Лошадь, потому что всегда была честной. — Но когда ты Настоящий, ты не против, чтобы было больно.

 — Это происходит сразу же, как будто тебя заводят, — продолжал Кролик, — или постепенно?

 — Это происходит не сразу, — сказала Кожаная Лошадь. — Ты превращаешься. Это занимает много времени. Вот почему это не часто происходит с теми, кто легко ломается, или у кого острые края, или кого нужно бережно хранить. Обычно к тому времени, как ты становишься Настоящим, почти вся твоя шерсть выдирается, глаза выпадают, крепления расшатываются, и ты становишься очень потрепанным. Но все это совершенно не имеет значения, потому что когда ты Настоящий, ты не можешь быть некрасивым, разве что только для тех, кто ничего в этом не понимает.

 — Наверное, Вы — настоящая? — спросил Кролик и тут же пожалел о своих словах, подумав, что Кожаная Лошадь может обидеться. Но Кожаная Лошадь только улыбнулась.

— Дядя мальчика сделал меня Настоящей, — сказала она. — Это произошло давным-давно, но если ты однажды становишься Настоящим, то уже не можешь превратиться обратно в ненастоящего. Это навсегда.

Кролик вздохнул. Он подумал, что пройдет еще много времени, прежде чем это волшебное превращение, называемое «стать Настоящим», случится с ним. Ему очень хотелось стать Настоящим, почувствовать, что это такое, но все же мысль, что он весь облезет и у него выпадут глаза и усы, удручала его. Ему хотелось стать Настоящим без этих неприятных моментов.

Детской заправляла женщина, которую называли Няней. Иногда она не обращала никакого внимания на то, что игрушки разбросаны, а иногда ни с того ни с сего вдруг налетала, как ураган, и запихивала их все в шкафы.

Она называла это «уборкой», и все игрушки, особенно оловянные, это ненавидели. Впрочем, Кролик относился к «уборке» более спокойно, потому что куда бы его не зашвырнули, падение всегда бывало мягким.

Однажды вечером, собираясь ложиться спать, Мальчик никак не мог найти китайскую собачку, которую всегда брал с собой в кровать. Няня торопилась, тем более, что не время было разыскивать собачек перед сном, поэтому она огляделась, и, увидев, что дверца шкафа с игрушками открыта, кинулась туда.

— Вот, — сказала она, — возьми своего старого Кролика! Тоже сгодится, чтобы с ним спать! И она вытащила Кролика за ухо и вложила Мальчику в руки.

В ту ночь, и во многие последующие, Плюшевый Кролик спал в кровати у Мальчика. Сначала ему было неудобно, от того, что Мальчик слишком сильно сжимал его в объятиях, а иногда придавливал, ворочаясь, или засовывал так глубоко под подушку, что Кролик едва мог дышать. И еще он скучал по тем  долгим, залитым лунным светом часам, которые проводил в детской, когда весь дом затихал, и по разговорам с Кожаной Лошадью. Однако очень скоро ему начало это нравиться, потому что Мальчик часто разговаривал с ним и делал для него в постельном белье уютные ходы, похожие, как он говорил, на норки, в которых живут настоящие кролики. И они чудесно играли вместе, перешептываясь, когда Няня уходила ужинать и оставляла на каминной полке зажженный ночник. А когда Мальчик засыпал, Кролик уютно устраивался под его маленьким теплым подбородком и смотрел сны, а Мальчик крепко обнимал его всю ночь.

Так шло время, и Плюшевый Кролик был очень счастлив — насколько счастлив, что даже не замечал, как его красивая бархатистая шерстка все больше и больше протиралась, как хвостик начал отрываться, и как розовая краска стиралась с носа в том месте, куда Мальчик целовал его.

Наступила весна, и они проводили долгие дни в саду, ведь Кролик следовал за Мальчиком повсюду, куда бы тот ни направлялся. Кролик катался в садовой тележке, и участвовал в пикниках на траве, и у него были очаровательные шалашики, построенные для него в зарослях малины, за цветочными клумбами. А однажды, когда Мальчика внезапно позвали пить чай, Кролик остался один на лужайке до глубоких сумерек, и Няне пришлось идти искать его со свечой, потому что Мальчик не мог уснуть без него. Кролик был весь мокрый от росы и перепачкан землей, потому что лазал по норкам, которые Мальчик сделал для него в клумбе, и Няня ворчала, вытирая его подолом своего передника.

— И приспичил же тебе этот старый Кролик! Подумать только, столько суматохи из-за игрушки!

Мальчик сел в кровати и протянул руки.

— Отдай мне моего Кролю! — попросил он. —– И ты не должна так говорить. Он не игрушка. Он НАСТОЯЩИЙ!

Когда маленький Кролик услышал это, он был несказанно счастлив, потому что понял, что то, о чем говорила Кожаная Лошадь, наконец-то сбылось. Детское волшебство коснулось его, и он больше не был игрушкой. Он стал Настоящим. Мальчик сам так сказал.

В ту ночь он почти не мог заснуть от счастья, и его маленькое опилковое сердце чуть не разорвалось от переполнявшей его любви. А в глазах-пуговках, которые уже давно потеряли свой блеск, появилось выражение мудрости и красоты, так что даже Няня, взяв Кролика в руки на следующее утро, заметила это: «Определенно, этот старый Кролик смотрит как-то уж очень многозначительно!»

Ознакомительная версия.