Каким представляете себе Рим вы, дети великой социалистической страны?
По школьным учебникам вы знаете: две тысячи лет тому назад Рим был столицей империи, в Колизее гладиаторы боролись со львами, в римских музеях сосредоточено множество произведений искусства, в 1870 году город был объявлен столицей новой, объединённой Италии, сейчас Рим — столица республики, а в Ватикане живёт папа. И, возможно, вы знаете также, что символ города — волчица, кормящая двух детей-братьев, Ромула и Рема; один из них, Ромул, по преданию, 2700 лет тому назад основал Рим.
Однако, если вам даже известно это и, может быть, кое-что другое, всё равно только по учебникам вам трудно себе представить, как сейчас живут римляне, о чём они думают, над чем они трудятся, и, особенно, о чём мечтают и как живут, римляне-дети.
Ведь знать историю и географию страны — одно, а знать жилых людей — совсем другое!
Эта книга вам покажет кусочек жизни сегодняшнего Рима. Читая «Ватагу из Сан Лоренцо», вы сможете узнать кое-что о детях-римлянах, а значит, и об Италии. Вы увидите, что есть между вами общего и различного, поймёте, чем отличается наше общество от того общества, в котором живёте вы. Разумеется, в одной книге нельзя рассказать всего о детях Рима и об Италии, но, возможно, она поможет вам создать себе об этом какое-то представление.
Больше всего мне хотелось бы — и по-моему, это основная цель, во имя которой пишут и читают книги, — чтобы, взяв в руки «Ватагу из Сан Лоренцо» вы задумались над тем, как важно знать о жизни других стран, других народов. Узнавая другие, лучше познаёшь самого себя, ещё больше начинаешь ценить всё хорошее у себя на родине и учишься любить всё, что есть истинного и благородного в мире.
Надеюсь, эта книга, написанная римлянином, пробудит в ваг дружеские чувства к римским детям и ко всем итальянским трудящимся, которые тоже мечтают о мире, — добра, дружбы и справедливости. И смею вас уверить, итальянские дети, и трудящиеся уже питают к вам самые дружеские чувства.
Марчелло Арджилли
ГЛАВА I
Команда гуляет в центре Рима
Летом, когда солнце близится к закату, воздух в Риме свежий, золотистый, — так и хочется пойти прогуляться. В это время по тротуарам центральных улиц движутся целые процессии, но лица у людей спокойные и радостные — сразу видно, — римляне сейчас в отпуску. В общей толпе можно различить семьи: дети с криком бегут впереди, под руку идут родители, а за ними служанка и бабушка, обмахивающаяся старым веером.
Все ходят не спеша, разговаривают и после каждого слова делают глубокие вдохи, чтобы унести домой в лёгких немного свежего воздуха, — ведь за него не нужно платить. Стремительно проносятся автомобили, выпуская клубы бензиновой гари. Время от времени появляются пролётки; они тащатся медленно, шаг за шагом, оставляя за собой здоровый запах конюшни.
В общем, в летние вечера в Риме даже те, у кого нет денег поехать в горы или на море, чувствуют себя, как на даче. Прогулки по центральным улицам совершаются с невозмутимым спокойствием. Но вот тишину нарушают крики, из-за угла выбегает шумная ватага ребят с широко расставленными руками — они изображают самолёты — и люди шарахаются в разные стороны, словно на них движется полчище кровожадных комаров.
— Что вы делаете? Это безобразие!
— Хулиганы, вы чуть не сбили меня с ног! — раздаётся отовсюду.
Но шестеро ребят, не обращая внимания на эти выкрики, понеслись ещё быстрее и загудели, точно самолёты во время пикирования. Так именно всё и произошло в пятницу на главной улице Рима.
Откровенно говоря, игра сама по себе не была такой уж интересной; шалунам нравился только переполох, который они производили. Конечно, если бы за ними погнался полицейский, было бы ещё интересней, но на сей раз детям не повезло, — ни один полицейский не обратил на них внимания.
Поэтому они вскоре прекратили игру и очутились на большой красивой площади, освещённой последними лучами заходящего солнца.
— Что будем делать? — спросил Марко, самый старший из ребят, опуская руки, игра была окончена и надо придумывать другую.
— Пойдёмте смотреть витрины, — предложила Джованна, единственная девочка из всей команды. — Женские платья бывают такие забавные, вот посмеёмся!
Мальчики снисходительно посмотрели на неё.
— Ты всё-таки баба! — воскликнул Пертика, высокий худощавый мальчуган. — Пошли лучше к театру, туда, где устраиваются концерты нудной музыки, поглядим на этих ненормальных, которые не знают, куда девать деньги. Однажды я встал у выхода и потешался над ними целых пятнадцать минут: все они одеты в чёрное, будто могильщики, а женщины понацепляли на себя бусы, браслеты, словно папуаски… и низко кланяются…
Пертика так здорово изобразил поклоны старых дам, что все расхохотались и решение было принято.
Но Джиджино, двенадцатилетний мальчуган, единственный из команды прилично одетый и причёсанный, состроил гримасу:
— А мне музыка нравится, и я здесь не вижу ничего смешного…
— Музыка — дело женское! — презрительно воскликнул Марко, — может нравиться только таким маменькиным сынкам, как ты!
Все рассмеялись, в том числе и Джованна, которая в мальчишеской команде изо всех сил старалась походить на мальчишку.
Ребята направились к театру. Последним, опустив голову, шёл Джиджино.
Типы, выходящие после концерта, и в самом деле были очень смешными. Публика в основном состояла из людей пожилых, хорошо одетых, степенных. У дверей они проделывали тысячу, всяческих церемоний:
— Прошу вас, сначала вы…
— Ну что вы, только после вас!..
И снова поклоны и улыбки.
Ребята, стоявшие у дверей, хихикали.
— Плошу вас, плежде вы! — эхом вторил Пертика.
Другой мальчик, с живыми умными глазами, по прозвищу
Казначей, каждому проходившему синьору отвешивал глубокий поклон:
— Карету синьору! — кричал он, подражая швейцарам. А затем удивлённо спрашивал: — Как, у вас нет кареты?! Тогда я велю подать ваш экспресс. Поезд синьору, быстрее!
— Убирайтесь отсюда, негодные!
— У синьора нет даже поезда?! — невозмутимо парировал Казначей. — Значит, на концерты ходит такая же беднота, как мы!
Люди бросали сердитые взгляды и вынуждены были обходить. шестерых ребят, которые, словно кегли, торчали в дверях и мешали проходу.
Дети были в восторге от создавшейся сутолоки: впервые они играли в эту увлекательную игру.
Пертика, ты молодец! Тебе в голову пришла чудесная идея! — воскликнул Беппоне, десятилетний мальчуган. Но Пертика даже не удостоил его ответом. Толстяк Беппоне был самым маленьким и очень простодушным.
— Эй, Пертика, разве ты не слышишь? — не унимался мальчик. — Я сказал, что ты моло…
Но Джованна не дала ему докончить.
— Замолчи! — оборвала его девочка, прислушиваясь к голосу, который она внезапно уловила.
Все посмотрели на неё и, проникшись любопытством, тоже навострили уши. Тоненький дрожащий голосок доносился неизвестно откуда.
— В 1859 году во время войны за независимость Ломбардии… — говорил кто-то, отчеканивая каждый слог. Ребята были потрясены. Голос, который они различали, звучал как-то особенно, загадочно, хотя слова произносились по-итальянски, без акцента.
— … небольшой отряд всадников из Салюццо двигался медленным шагом…
Расталкивая локтями прохожих и не обращая внимания на окрики, дети, привлечённые необъяснимым любопытством, искали того, кому принадлежал этот таинственный голос.
И вот они увидели его.
Это был мальчик, примерно их возраста, но худой и бледный, в коротком, старом, выцветшем плаще и шапчонке, из-под которой выбивались космы плохо расчёсанных каштановых волос. Он сидел на складном стуле, прислонившись к стене, у самого входа в театр. Лицо незнакомца было в тени, а руки он держал на большой открытой книге, лежавшей у него на коленях. Мальчик выглядел слабым, хрупким; друзья смотрели на него, словно зачарованные.
Взрослые ругали ребят, которые мешали движению, но дети их не слушали; они не могли оторвать глаз от мальчика, который, казалось, говорил сам с собой:
— … отрядом руководили офицер и сержант, всадники пристально всматривались в даль…
В этот момент одна разодетая синьора второпях споткнулась о ноги мальчика. Она остановилась, смущённо взглянула на него и тихим голосом пролепетала: «Прости, бедняжка». — Затем, пошарив в сумке, вытащила несколько монет и бросила их в чашку, почти скрытую под книгой, которую мальчик держал на коленях.
— Благодарю вас, — сказал он без малейшего заискивания и снова принялся читать. Его пальцы, худые и длинные, легко двигались, перелистывая страницы. Только теперь ребята заметили, что мальчик читал начало рассказа «Маленький ломбардский часовой», который они все хорошо знали. Но читал он его с высоко поднятой головой, не заглядывая в книгу.
