Ознакомительная версия.
Когда я вошла в клетку, волчонок забился в угол и испуганно скосил глаза. С рыжеватой шерстью, круглолобый, он мне понравился сразу. Понравился ещё и тем, что, когда подошла поближе, он щёлкнул зубами и отскочил.
Таких волчат я люблю. Их трудно приручить, но, если привыкнут, они не забывают хозяина.
Назвала я волчонка Арго. Приходила я к Арго каждый день — приносила ему косточки, кусочки мяса, но волчонок от всего отказывался и оставался по-прежнему диким. И лишь дней через десять он первый раз взял у меня из рук кусочек мяса. Пугливо скосив на меня глаза, он быстро его съел и опять убежал в угол.
Многих трудов и терпения стоило мне добиться, чтобы он позволил себя гладить. Да и то в такие моменты он становился как каменный: прятал между лапками мордочку, лежал не шевелясь, а словно застывшие глаза смотрели в одну точку.
Терпеливо перенося мои ласки, он сам не ласкался. Зато не забуду радости, когда он ко мне приласкался в первый раз.
Случилось это неожиданно даже для меня. Я не была в Зоопарке около двух недель. Пришла и сразу же отправилась проведать своего питомца. Ожидала, что после разлуки он одичал, меня забыл и теперь опять не даст себя тронуть. Оказалось наоборот. Едва я открыла дверь помещения и вошла, как вижу: в клетке навстречу мне метнулся волчонок.
Он так вилял хвостом, скулил и рвался ко мне, что я даже не поверила своим глазам.
Я хорошо знала Арго, но на этот раз подумала, что ошиблась. В соседней клетке сидел ещё волчонок, звали его Лобо.
Лобо был совсем ручной, и я решила, что это он. Проверила клетки — нет, Лобо сидел на месте, а Арго, дикарь Арго, был неузнаваем: ползал на брюхе и так ласкался, словно был ручной всю жизнь.
С этого дня дело быстро пошло на лад, и скоро я уже выводила Арго на ремешке. Конечно, не сразу. Сначала он очень боялся, жался к ногам, тянул в сторону или, вдруг испугавшись, бросался назад. Но это было только первое время. Арго оказался способным учеником и вскоре ходил на привязи не хуже любой собаки.
Летом его пересадили в клетку к Лобо. Совсем не похожие по характеру, крепко сдружились волчата. Если брали одного, другой скучал и рвался за товарищем. Обычно их выводили вместе.
Ляля Румянцева с Лобо, а я с Арго гуляли по дорожкам парка. Иногда, если не было публики, пускали волчат свободно. Играя и перегоняя друг друга, они резвились совсем как щенята. Держались волчата около нас. Более самостоятельный, Арго иногда отбегал, но стоило мне сделать вид, что ухожу, как он возвращался обратно.
Благодаря частым прогулкам и внимательному уходу Арго рос хорошо.
За лето он сильно вытянулся, стал ростом с большую собаку, за зиму возмужал. Теперь это был сильный и опасный волк. Но только для других, для меня же он оставался прежним волчонком Арго. Чего я с ним только не делала! Теребила пушистую шерсть, таскала за лапы, хвост. И не было случая, чтобы он на меня огрызнулся.
Однажды Арго заболел экземой. Болезнь эта неопасная, но тяжёлая. Всё тело зудит, на нём появляются болячки, раны. То же случилось и с Арго. За какой-нибудь месяц вылезла густая, пушистая шерсть, а воспалённое болезнью тело покрылось болячками и ранами. Приходилось его смазывать мазью. Делала это я. Мазь была очень едкая. Когда я втирала её, Арго от боли ложился на спину, скулил, ловил зубами мои руки.
Мягко жали огромные клыки и никогда не причиняли боли. Но это не значило, что Арго не умел кусаться. Его зубы хорошо дробили кости, а клыки могли рвать не только мясо.
Ещё зимой бросилась на него собака. Собака была очень большая, гораздо больше Арго, а его, наверно, приняла за овчарку. Подбежала ближе и вдруг увидела Арго. Кинулась назад, но поздно: метнулся вслед за ней Арго. Собака бежала нервно, скачками, то проваливаясь в снег, то выскакивая. Уверенно, размашистым шагом преследовал её Арго. Напрасно я кричала и звала его назад. Он так увлёкся, что, казалось, ничего не слышал. Всё ближе, ближе… настигает… настиг. С разорванной от шеи до плеча раной, с визгом убегала собака, а Арго, полу взрослый волк, возвратился без единой царапины.
К чужим Арго не подходил и, если его не трогали, не кусал. Вообще вёл себя так, как будто никого не замечал.
Однажды был такой случай. Я пустила Арго побегать в загон и ушла. Возвращаюсь через полчаса и вижу: дверь загона полуоткрыта и волка нет. Я испугалась: вдруг что натворит, укусит кого-нибудь… День был выходной, народу много. Бегу, а сама смотрю, не видно ли где беглеца. Нашла его около клеток с орлами. Идёт Арго между посетителями, по сторонам поглядывает, да так спокойно — даже публика не обратила внимания, что это волк.
Хорошо, что Арго не встретил служащего ветеринарного пункта Николая Михайловича. Его Арго не любил. Даже больше — ненавидел. И случилось это из-за пустяка. Когда Арго болел, Николай Михайлович переводил его в другую клетку, а чтобы волк не укусил, связал ему морду верёвкой. Крепко возненавидел его за это насилие Арго. Память у волка хорошая, и неудивительно, что полгода спустя Арго чуть не свёл с Николаем Михайловичем счёты. А получилось это вот как.
Вырвался из загона як. Николай Михайлович и несколько сотрудников парка пошли его загонять. Проходить нужно было мимо Арго, который последнее время сидел на цепи. Увидев среди проходивших ненавистного ему человека, Арго не бросился. Он лёг за будку и караулил его, как кошка мышь. Николаи Михайлович совсем забыл об опасности и проходил слишком близко от волка.
Каждый раз вздрагивало серое тело Арго. Он делал почти незаметное движение в сторону Николая Михайловича, но каждый раз оставался на месте.
Слишком хорошо знал Арго длину своей цепи. Часто, сидя днями на привязи, он развлекался тем, что ловил воробьев, ловил их быстро, без промаха: он знал ту грань, за которой они были недоступны, и никогда не ошибался. Не ошибся и тут.
Стоило Николаю Михайловичу чуть-чуть перейти эту грань, как Арго одним могучим прыжком очутился около своего врага.
Спасла Николая Михайловича случайность. От сильного рывка цепи волка отбросило назад. Правда, он тут же вскочил и бросился снова, но Николай Михайлович был уже в стороне и поправлял оторванный ворот рубашки.
После этого случая Арго вместе с Лобо и волчицей Дикаркой перевели на Остров зверей.
Остров зверей совсем не походил на тесные, тёмные клетки старого парка. Просторные, залитые солнцем площадки, трава, деревья, а вместо решётки широкий ров с водой — всё это создавало обстановку свободы.
На новом месте угрюмый и сильный Арго сразу взял верх над выпущенными вместе с ним волками.
Никто, кроме него, не смел подойти ко мне, никто не мог взять первый кусок мяса. Он был вожаком этой небольшой стаи, на этом маленьком клочке земли, где царил свой закон свободы.
Интересно относились ко мне родившиеся на площадке волчата.
Они были совсем дикие, никого не знали, и войти к ним с пустыми руками было опасно. Однако благодаря Арго я входила к ним свободно. Волков он ко мне не подпускал, а если кто-нибудь из них подходил слишком близко, набрасывался и кусал их.
Из всех волков Арго был самый красивый и сильный. Когда для киносъёмок был нужен волк, всегда останавливались на нём.
Первое его знакомство с киноаппаратом состоялось зимой на пруду Зоопарка. Надо было изобразить охоту на волков. Вокруг пруда натянули бечёвку с флажками. Это была западня для волка, которую устраивают на настоящей охоте. Флажков волки боятся. Так боятся, что даже не решаются перепрыгнуть, чтобы уйти. Охотники этим пользуются и стреляют волков, которых гоняет егерь в кругу флажков.
Когда все приготовления закончились, а кинооператор сидел в надёжном месте, я пошла за Арго. Услышал он звон цепи ещё издали. Насторожил уши и, радуясь предстоящей прогулке, заскулил. Я надела цепь, и Арго, виляя хвостом, весело пошёл за мной.
Вышли на пруд. Я спустила его с цепи и отошла в сторону. Арго обрадованно взмахнул хвостом, отбежал, а потом, припадая на передние лапы, стал приглашать меня поиграть. Вдруг затрещал аппарат. Непривычный звук сразу привлёк внимание волка.
Он вскочил, насторожился и, пугливо прижимая то одно, то другое ухо, стал беспокойно вынюхивать воздух. Зрелище было очень красивое: на белом снегу резко выделялось могучее серое тело волка, напряжённо и осторожно ступавшего, готового каждую секунду отскочить или укусить. Как раз то, что было нужно для кинокартины.
Дальнейший ход картины требовал показать волка в тот момент, когда он вышел к самым флажкам, но не решался их перепрыгнуть. Однако Арго упорно не подходил к верёвке.
Ознакомительная версия.
