Правда
Это было в 1917 году в Ленинграде, который тогда ещё назывался Петроградом.
Жарким июньским утром шли по широким улицам столицы четыре солдата и с ними сестра милосердия.
Солдаты, часто сменяясь, несли по очереди тяжёлый мешок.
Лица у всех загорелые, гимнастёрки линялые, сапоги сбитые. У каждого солдата за спиной винтовка, а у сестры на широком ремне — сумка с красным крестом.
Они приехали в Петроград с фронта, делегатами от своего полка, с важным поручением в газету «Правда».
— Вот в этом доме, товарищи, наша типография, — сказала сестра.
Солдаты с уважением поглядели на дом, где печатается их газета: правдивая, смелая, беспощадная к врагам, чуткая к народному горю. Недаром большевики назвали её «Правда».
Из подъезда типографии то и дело выбегали, мальчишки-газетчики, из ворот выезжали подводы, фронтовые фургоны, доверху гружённые кипами только что напечатанных газет.
Делегаты вошли в здание. Впереди шла сестра милосердия. Её звали Светланой Авдеевой. За ней — Ершов, председатель полкового комитета, грузин Георгий и сибиряк Щербатов. Замыкал шествие украинец Панасюк с мешком на плече.
В редакции сидели за столами сотрудники и готовили очередной номер газеты. Они читали и поправляли статьи и заметки, разбирали полученную почту — целую груду телеграмм и писем, присланных в «Правду» со всех концов России. Сотрудники отбирали всё, что могло пойти в завтрашний номер, и немедленно отправляли в типографию. А оттуда им приносили гранки — узенькие полоски бумаги с набранной статьёй, заметкой или сообщением. Гранки были ещё мокрые, и от них пахло краской. Сотрудники внимательно сверяли гранки с рукописью и после этого сдавали их секретарю редакции.
Авдеева повела делегатов прямо к главному редактору. В проходной комнате, ведущей в его кабинет, сидела пожилая женщина со строгим утомлённым лицом и печатала на пишущей машинке. Солдаты остановились в дверях, а Светлана подошла к ней:
— Здравствуйте, Анна Алексеевна!
Женщина обрадовалась:
— Авдеева?! Приехала!
Светлана Авдеева уже давно работала в «Правде». Она доставляла на фронт газету. Это было трудное и опасное дело. И всякий раз, когда она благополучно возвращалась из своих поездок, все в редакции очень радовались.
Поздоровавшись с Авдеевой, Анна Алексеевна обратилась к делегатам:
— Вы что, товарищи? Материал привезли?
Она привыкла, что ей все приносят статьи, и называла их по-газетному — материалом. Солдаты не поняли, о каком материале идёт речь. А Панасюк решил, что она имеет в виду то, что находится в его мешке, и бодро, по-солдатски доложил:
— Так точно: материал!
— Ну-ка, давайте! — строго сказала Анна Алексеевна.
Панасюк наклонился и, с трудом подняв с пола туго набитый, тяжёлый мешок, поставил его на стол перед секретарём редакции.
— Ось, пуда три наберётся, — сообщил он с удовлетворением.
И тут настала очередь удивляться всегда невозмутимой Анне Алексеевне. Она впервые видела, чтобы газетный материал привозили в мешке и чтобы он был таким тяжёлым.
Ершов остановил Панасюка, уже собравшегося развязать мешок, и как руководитель делегации обратился к секретарю:
— Нам бы главного повидать…
— Редактора?
— Да, — подтвердил Ершов.
— Он сейчас придёт… — И она показала на открытую дверь, ведущую в кабинет редактора.
— Ну, добре! — произнёс Панасюк и заглянул в кабинет.
Он увидел не очень большую комнату, портрет Карла Маркса на стене. На письменном столе — справа и слева — аккуратно сложенные стопки книг.
Ждать делегатам пришлось недолго. В глубине кабинета открылась дверь, и вошёл главный редактор газеты «Правда».
Это был товарищ Сталин.
Авдеева подошла к открытой двери кабинета и поздоровалась:
— Здравствуйте, товарищ Сталин!
— А, здравствуй, хозяйка, — ласково ответил Иосиф Виссарионович. — Приехала?
— Да.
— Отлично!
Светлану Авдееву прозвали «хозяйкой» за её постоянную заботливую хлопотливость. Светлана показала на делегатов:
— Вот товарищи с фронта…
Товарищ Сталин приветливо поглядел на делегатов:
— Здравствуйте, товарищи! Заходите.
Ершов смотрел на Сталина и волновался: узнает его Сталин или не узнает?
Много лет назад товарищ Сталин организовал у них на заводе подпольный большевистский кружок и проводил занятия с молодыми рабочими. Среди них был и Ершов.
Но Ершов зря волновался. Сталин узнал в обросшем бородой солдате своего ученика и верного товарища по подпольной работе. Узнал и обрадовался:
— Ершов!
Они крепко пожали друг другу руки.
Затем Ершов представил Панасюка, который уже успел втащить свой тяжёлый мешок:
— А это наш Панасюк!
— Це я, — подтвердил Панасюк.
Сталин поздоровался с ним и с остальными делегатами.
В комнату вошёл сотрудник редакции; он принёс гранки очень важной статьи.
— Вы присаживайтесь, товарищи, я сейчас… — сказал Сталин
